Над толпой повисло удивленное молчание. Корвин подошел к Граксу, внимательно осмотрел его, потом подозвал четырех волков, чтобы те унесли его в ближайшее здание. Вслед за ними пошла пожилая волчица из храма, занимающаяся врачеванием.

– А теперь нас ждет пир, – выкрикнул Корвин. – Если, конечно, кто-то еще не хочет бросить вызов одинокому волку …

– Это колдовство.– Одна из волчиц вышла вперед. – Гракс даже не успел ударить его, да и он тоже. Пусть одинокий волк побьет кого-нибудь еще, только на этот раз честно.

Она повернулась к волкам:

– Кто еще хочет драться?

Волки молчали.

– Вы волки или жалкие трусы? Мне что, самой его вызвать?

Толпа молчала, потом от нее отделился воин и низко поклонился вожаку:

– Я вызываю одинокого волка, только пусть схватка будет честной.

Корвин беспомощно взглянул на Кира, а Дила захлопала в ладоши:

– Браво, Кроун. Я всегда знала, что ты смелый воин.

Кир кивнул Корвину, потом улыбнулся Диле:

– Ты все еще мне не веришь?

– Конечно, – рассмеялась девушка.

– Ты тоже считаешь, что это колдовство?

– Я следила за тобой. Если это колдовство, то такое, которого я не знаю. Но в любом случае, если ты его побьешь так же, как и Гракса, они тебе этого не простят. Тебе нужно его побить так, чтобы они это поняли, так что у тебя серьезные неприятности, дед.

Кир улыбнулся:

– Значит, все-таки дед?

– Если ты побьешь и этого, я, возможно, в это поверю. Только вряд ли у тебя это получится. Кроун – опытный воин, он уже дрался и с кочевниками, и с воинами других королевств. По сравнению с ним Гракс просто большой и глупый волчонок.

Кир кивнул и снова стал раздеваться, краешком глаза следя за Кроуном.

Тот уже разделся и сделал это не спеша, так же следя за Киром краешком глаза. Кроун был высок и жилист, мускулы играли на его сухом поджаром теле, несколько шрамов от меча багровыми рубцами пересекали его грудь.

Кир вздохнул и глубоко задышал, приводя себя в боевое состояние. Знакомый холодок поднялся по его телу, и он вышел на середину круга.

Кроун заскользил вокруг одинокого волка легко и стремительно, выбирая благоприятный момент для нападения. Он сделал несколько обманных движений, определяя, насколько быстро будет на них реагировать противник. Кир не шевельнулся, он просто поворачивался, чтобы не дать Кроуну зайти за спину.

Прошло несколько минут, но Кроун все еще не решался напасть, а Кир не собирался отдавать ему преимущество защиты.

Толпа начала проявлять нетерпение, стали раздаваться подбадривающие выкрики, скоро уже кричали все, и Кроун, наконец, решился. Он сделал серию обманных движений и, не закончив одно из них, ударил по-настоящему. Его рука, мелькнув около лица Кира, устремилась к его груди.

Кроун был опытный боец, поэтому он не вложил в удар всю силу, однако Киру было достаточно и этого. Он развернулся, пропуская мимо этот удар, и когда Кроун стал проваливаться вслед за своей рукой, нанес короткий удар локтем в голову, одновременно подбивая ногу.

Получилось эффектно. Кроун пролетел несколько метров в воздухе, потом с силой грохнулся на брусчатку улицы, сила инерции протащила его, обдирая обнаженные руки, лицо и грудь.

Несмотря на подбадривающие крики, Кроун больше не поднялся, все те же четверо волков по команде Корвина унесли бесчувственное тело в здание к волчице, занимающейся врачеванием Гракса.

Кир посмотрел испытывающим взглядом на толпу, убедившись, что больше желающих с ним схватиться нет, покачал головой и в полной тишине, в которой отчетливо слышалось шлепанье его босых ног по камню, пошел к Диле за одеждой.

Победа Кира в схватке вызвала у волков недоумение и некоторое разочарование. Толпа снова вернулась к столам, и Кир слышал, как волки продолжали говорить о колдовстве, опасливо поглядывая на одинокого волка.

Дила испытывала те же чувства и напряженно размышляла, каким образом деду удалось победить Кроуна.

Вожак был рад такому исходу поединка и не скрывал этого, а Бора просто с ехидной насмешкой разглядывала волков. Они, почувствовав ее насмешливый взгляд, виновато втягивали головы в плечи.

Кир с удовольствием съел несколько кусков мяса. Как всегда после боя он испытывал зверский аппетит. Потом встал. Одинокий волк должен был это сделать, однако он понимал, что общее недоумение по поводу его приемов боя оставлять у волков нельзя.

– Волки и волчицы,– произнес воин. Кир подождал, когда его услышат и обратят на него взгляды, потом продолжил: – Многие думают, что в первой схватке не обошлось без колдовства. Это не так, обе схватки были честными. Просто другое искусство боя, которого вы не знаете. Сейчас я вам покажу, что произошло, но вы не успели увидеть.

Все с напряженным вниманием следили за ним, когда одинокий волк подошел к пустому столу.

– Смотрите. Гракса я ударил так, и этого удара никто из вас не заметил.

Кир собрался, сконцентрировал силу в руке и резко опустил ее вниз. Раздался треск, толстые сосновые доски надломились, а сам стол, покачнувшись, развалился.

Стая изумленно выдохнула, многие волки подбежали к обломкам стола, внимательно разглядывая сломанные доски.

Кир коротко поклонился и вернулся на свое место.

– Вот теперь ты их покорил, – проговорила с довольной улыбкой Бора. – Даже я сейчас готова встать перед тобой на колени. Теперь никто не сомневается, что ты действительно одинокий волк.

– Кроме меня,– хмуро пробурчала Дила из-за спины.– Это тоже какой-то фокус. Я не знаю, как он это сделал, но обязательно узнаю.

Бора засмеялась:

– Когда ты пойдешь с ним, сама увидишь еще много такого, чего не сможешь объяснить и понять. Твое неверие в него пройдет, как и твое детское высокомерие.

– Бабушка, он обманывает вас, только я не знаю как. Я не могу ему поверить, просто не могу и все.

Бора ласково погладила ее по руке:

– Очень легко составить неправильное мнение о чем-то или о ком-то и потом всегда трудно признавать, что ты была не права. Он убедил всех, кроме тебя, что он – Одинокий волк. Матерь-волчица сказала тебе об этом и даже назначила тебе наказание, но и это тебе не помогло. Подумай, даже если все, что он делает, делает при помощи колдовства, то и в этом случае он великий человек, равный богам. И в любом случае стае повезло, что одинокий волк на ее стороне, а не на стороне ее врагов. Я знаю, что если бы он был нашим врагом, ты бы уже уважала и опасалась его.

– Он все равно вас обманывает! – выкрикнула Дила и, закрыв лицо руками, чтобы не было видно слез, выбежала на улицу.

– Ты ее простишь? – спросила Бора.