Внезапно белая тишина вокруг Джада разлетелась на маленькие блестящие осколки. Вокруг все стало рушиться. Белая непроницаемая стена у горизонта начала осыпаться на стоящий внизу лес огромными льдинами. Мир вокруг Джада стремительно сжимался и становился все меньше.

Джад крепко зажал уши руками. Куски неба валились вниз с оглушающим звоном разбитого стекла. Бо́льшая часть леса была почти полностью покрыта белыми осколками, отчего создавалось впечатление, что белизна не разрушается, но, напротив, расширяется внутрь, поглощая весь видимый мир.

Акамарский офицер что-то сказал солдатам, которые привели пленниц. Судя по тому, как помрачнели их довольные лица, они ожидали несколько иной награды за свои старания. Солдаты уставились на своего командира в замешательстве, слегка колеблясь.

Офицер повторил свой приказ, раздраженно глядя на своих подчиненных. Мать Ксермета обреченно опустила голову, а Аланса пронзительно закричала. Ее крик слился с шумом погибающего мира в единый высокий резкий звук, грозящий того и гляди разорвать голову Джада изнутри. Джад еще сильнее прижал ладони к ушам, но звук становился все громче и, казалось, шел откуда-то изнутри, из его собственной головы. Солдаты нехотя сняли с пояса кинжалы.

Небо начало рушиться прямо у Джада над головой. Его белые куски сыпались вниз, задевая за ветки ясеня. Дерево зашаталось, и Джад, потеряв равновесие, начал падать вниз. Он падал мучительно медленно, беспомощно кувыркаясь в воздухе. Краем глаза он заметил два новых тела, лежавших в дорожной пыли. Офицер быстро потерял интерес к происходящему и вновь переключился на солдат, которые после очередной неудачной попытки водрузить тело Эйны на коня опять уронили его на землю. Осколки неба стремительно проносились мимо Джада. Его голова отчаянно пульсировала. До земли оставалось всего несколько локтей, и он невольно выставил вперед руки и зажмурился.

Джад испуганно открыл глаза и судорожно втянул ртом воздух, пытаясь выровнять дыхание. Его сердце быстро билось в груди. Рядом с ним на корточках сидели три акамарских офицера в выцветшей блекло-голубой форме. Джад невольно дернулся, пытаясь подняться на ноги, но тут же больно ударился головой о что-то твердое.

– Тише, парень, не волнуйся, – примирительным тоном сказал жилистый офицер с огромным шрамом через все лицо. – Ты сейчас в безопасности. Они ушли.

Джад медленно возвращался в реальность, которая, однако, радовала его не больше, чем только что увиденный сон.

– Тебе, парень, крупно повезло. Да и нам тоже, – сказал дородный мускулистый солдат с шальными глазами. – Если бы не Мигело, мы сейчас все под тем завалом были бы, – он кивнул в сторону разрушенной заставы. – Когда мы увидели, что застава на другом конце равнины разлетелась, как щепка, и появились эти два огромных чудовища, я, признаюсь, чуть в штаны не наделал. А когда один из этих монстров во весь опор побежал в нашу сторону, меня словно столбняк охватил. Стою я наверху смотровой башни и рукой пошевелить не могу. А это чудище уже полравнины пробежало. Столько лет я за императора воевал, столько лет воюю против всей этой нечисти, никогда еще так не боялся. С этими безумными, какими бы они страшными ни были, с ними хоть совладать можно. Да и сами наездники очень даже хорошо от меча гибнут, главное к ним суметь подобраться. Ну а с этим-то монстром что можно сделать?

Он посмотрел на товарищей, ища поддержки. Худощавый солдат с маленькой взъерошенной бороденкой одобрительно закивал.

– Вот-вот, я, Парес, признаться, тоже думал, что все, конец. Меч перед собой выставил, а у самого руки дрожат. Это чудище разве что из катапульты, какой там меч. Да только последнюю катапульту я в своей жизни видел, когда мы на Ондар двигались, откуда их сейчас взять. И тут, вижу, Мигело внизу кричит, чтобы отступали.

Джад медленно переводил взгляд с одного акамарца на другого. Мысли его текли медленно, а незажившие раны все как по команде заболели с новой силой, как будто они тоже выспались, набрались сил и принялись за дело с удвоенным энтузиазмом.

– Да, парни. Я никогда не отступал, всегда старался стоять до последнего, – мрачно резюмировал Мигело. – Но когда я его увидел… Я понял, что легион обречен. И надо спасать людей, кого только можно. Я дал команду отступать, всем, кто был у заставы, на земле. Многим, я надеюсь, удалось уйти по дороге обратно, в сторону Ондара. Когда удостоверился, что все мой приказ услышали, я и сам приготовился было бежать. Потом посмотрел на нашу наблюдательную вышку.

Мигело перевел взгляд на Джада, обращаясь теперь в первую очередь к нему.

– А там эти двое. Один стоит без движения, с открытым ртом, а второй биться собрался. Я им кричу, они не слышат. Едва докричался. Еще немного – и всем бы нам конец. Когда они спустились, этот монстр уже был так близко, что через ворота было не уйти. Тогда я вспомнил про эту платформу, на которой мы сейчас сидим. Мы здесь, когда еще укреплений не было, в первую пару ночей дозор устраивали. На наше счастье, веревку так никто и не убрал. Пока это черное чудище заставу крушило, нам удалось ускользнуть.

– Что будет-то теперь? Весь ведь легион разбили, практически только мы и остались. Вон вся долина трупами усеяна, куда там та засада несколько дней назад, то все игрушки были. Да что это и было такое? Как будто безумных нам мало! – затараторил вдруг худощавый.

– Да тише ты, Ралло, не трепыхайся, – беззлобно одернул его Парес. – Ушли они все. Что будет дальше, то и будет. Разберемся. Может, остальные легионы успели вовремя и армия короля сейчас вся в сборе.

Джад медленно оглядел зеленую долину. Его взгляд проследовал от развалин заставы к останкам их лагеря. Палатки, телеги обоза, кони и люди – все смешалось в один бесформенный неподвижный хаос. Чуть поодаль толстое дерево лежало корнями вверх на расплющенной палатке лазарета. Ведьмина трава, притоптанная к земле тысячами ног, медленно распрямляла свои длинные стебли.

Джад резко подался вперед, так что ничего не ожидавшие акамарцы машинально отпрянули и выставили руки перед собой, не зная, чего от него ждать. На лбу у Джада появилась испарина, а его глаза безумно вглядывались в даль.

– Айтана, – хриплым шепотом произнес он и начал подниматься на ноги.

Темнота вокруг была непроницаемой. От этого она казалась особенно зловещей и как будто живой. Она была объемной и словно дышала, недовольно поворачиваясь с боку на бок. Она то раздувалась и бесцеремонно совала прямо в лицо свои угольно-черные ватные бока, то вновь сужалась и отдалялась, ослепляя глаза несуществующими цветными всполохами.

Андрей беспомощно хлопал глазами, пытаясь привыкнуть к ней и хоть что-нибудь рассмотреть. Он медленно поднес руку к лицу, однако не смог разглядеть даже собственные пальцы. Темнота навалилась на него тяжелым комом, и он почти физически почувствовал ее вес на своей груди. Дыхание его участилось. Только не паниковать, главное, не паниковать, не паниковать. Что происходит? Где я? Что за хрень? Падал в дыру. Церковь. Подворотня. У меня же в больнице назначено было… Черт возьми, пропустил. Какая больница? Где я нахожусь?