class="p1">Вот действительно, идиот. Правда не понимает что там, наверху, кому надо – всё слышат!

И минуту спустя о нем и правда вспомнили. Акулина заглянула под стол:

– Ну как ты тут, лихоимец? Не задох еще?

Она убрала ноги с его головы и сунула пальцы правой ему в нос.

– Соси! Это тебе на ужин.

И отвлеклась на общий разговор за столом.

– Рекомендую сосать! – мрачно посоветовал Коля. – Хуже будет.

– Куда уж хуже! – зафыркал от возмущения Пахом. – Я никогда в жизни бабские ноги не сосал!

– Теперь будешь!

– Никогда не поздно начать! – не сговариваясь, усмехнулись мы с братом.

– Бляяяя… – прошипел Пахом и тут как раз толстый большой палец Акулининой ноги проскользнул ему в рот. Остальные пальчики резво последовали за ним.

У Пахома от ужаса глаза выкатились так сильно, что казалось, они вот-вот вообще выскочат на землю.

– Это как сардельки! Такие же солёные и жирные! – еле сдерживая смех, подъебнул его я.

– Только шевелятся во рту! – добавил брат, и мы беззвучно захохотали.

На Пахома было жалко смотреть. Его мутило.

– Если не будешь сосать, – назидательно шептал ему Коля, – они натравят на тебя ворона.

– У них тут есть парочка дрессированных воронов. – Подхватил я шутку брата. – Они научены выклёвывать глаза слишком любопытным соглядатаям.

– А ты даже отмахнуться от него не сможешь! От тебя одна кочерыжка осталась!

– Выклюет глаза, и будет продолжать долбить тебе клювом череп! – стращали мы несчастного.

Пахом сделал над собой невероятное усилие и облизал во рту ногу Акулины.

– Глотай, – шепнул ему Коля и отвернулся. – У тебя всё равно нет выбора.

– Если она чуть поглубже засунет ногу, ты задохнешься, – вторил я брату.

Минуту спустя Акулина вытащила одну ногу из пасти Пахома и, не успел он, как следует вздохнуть, – запихнула туда вторую.

Пахом жалобно икнул. Да так громко, что за столом рассмеялись.

– Девушки, а не пора ли нам немного размяться! – послышался голос леди Стефании.

Видимо горячий острый шашлык и прохладное вино разгорячили и без того непоседливых дам, разожгли их нездоровое либидо настолько, что требовался экшон. И по возможности пикантный.

Нас выволокли из-под стола и велели разжечь по четырем сторонам светильники из старых вёдер. Надеюсь, это будут не пытки огнем, подумал я. Нет, нас решили наградить!

– Наши девушки, – торжественно сказала Акулина, – проявили свой характер и даже попытались спасти в неравной борьбе жизнь губернатора. Жаль, он почил в бозе, и не сможет сам их наградить. Но ничего, мы это сделаем за него. Раздевайтесь! – приказала она нам.

Мы торопливо стащили с себя тесные, испачканные кровью и местами разорванные платья, которые напялили на нас ведьмы в сауне. Остались неглиже, и некоторые дамы подошли рассмотреть наши замки верности – их такие игрушки явно заинтересовали.

– А где эти сучки? – поинтересовалась главная колдунья города будто бы и не знала, что сучки тут, рядом, жмутся от страха и только и ждут, чтобы их позвали.

Марьяна и Катя, обе лысые, в синяках, появились в отблесках огня, мелко переступая босыми ногами и низко опустив головы.

– Принесите нашим героиням свои самые шикарные платья! – велела им Акулина.

Ведьмочек словно ветром сдуло, но тут же они снова появились, таща ворох разноцветного тряпья. Да, это были роскошные бальные платья, настолько красивые, что я даже в кино ничего подобного не видел.

Быстро и ловко они накинули нам через голову эту мягкую, блаженно струящуюся парчово-шелково-кисейно-бархатную симфонию цветов и запахов, после чего принялись ловко и нежно завязывать и утягивать всё, что нужно было завязать и утянуть. Сами бы мы вовек с таким великолепием не справились! В таких платьях действительно едут на самый настоящий бал!

Дамы оценили. Многие даже позавидовали и незаметно состроили легкие гримаски. Что, мол, за дела такие! Дворовым девкам, да настоящие бальные платья!

Я поглядел на Николая – он весь светился от счастья! Прислушался к своим ощущениям – да, так вот чувствуют себя истинные леди. В таком великолепии не побегаешь, задрав подол. Каждый твой шаг теперь будет преисполнен величия и скромности. На тебя теперь смотрят, и ты обязана соответствовать!

Мы и соответствовали. Старались, как могли, всем прислуживали. Разносили вино на подносах, подавали фрукты, метались от одной госпожи к другой с зажигалками, стоило даме лишь потянуться за сигаретой. Прям из кожи лезли вон, лишь бы всех ублажить и порадовать.

Уж очень нам не хотелось опять оказаться в роли жертв. Хотя жертвы на сегодня вроде бы уже были назначены. Пахом и злосчастные ведьмочки. И благородное женское собрание явно жаждало их крови.

***

К своим сорока годам я много всего видел. И человеческого благородства, и подлой низости. Но с таким коварством, как в эту ночь, я встретился, признаюсь, впервые. Хотя подлинно человеческим, это коварство вряд ли можно назвать в полной мере. Ведьмы уже почти не люди. У них иная мораль, запредельно извращенное чувство справедливости, чести и благородства. О таких же понятиях как добро и зло они вообще имеют весьма смутное представление.

В общем, дело было так. Ведьмам приказали раздеться и объявили, что их будут пороть до тех пор, пока не устанет последняя желающая их высечь дама. А потом пороть будет… Кто бы мог подумать! – Пахом!

Дамы ахнули. Послышался ропот изумления. Доверить порку пусть и провинившихся, но всё же своих сестёр – ведьм, какому-то проходимцу!

Да его самого для начала неплохо бы было вздуть!

– Ну а что бы вы хотели?! – пресекла на корню это недовольство Акулина. – Сама я их наказывать не могу – боюсь не сдержаться. Они ведь, как-никак замучали до смерти мою новую зверюшку, за которой я охотилась почти год! Так что чем жёстче вы с ними поступите, тем меньше достанется работы Пахому. А уж с ним самим, поверьте, придет время – разберёмся…

Дамы получили карт-бланш на практически неограниченное насилие. Дамы, возбужденные алкоголем и шашлыком с кровью, раздували ноздри в предвкушении. Дамам раздали толстые и прочные розги.

Рубикон был перейдён, мосты сожжены. Остановить экзекуцию уже никто был не в силах.

Лысых ведьм привязали за руки к ближайшей могильной ограде и сорвали с их спин почти всю одежду. Акулина и леди Стефания в экзекуции не участвовали. Они сидели за столом и попивали вино, о чем-то тихо переговариваясь. А мы тем временем, откапывали Пахома. Который почти замерз в сырой могиле Пал Палыча.

– Все в курсе, за что мы наказываем сегодня наших сестёр Катю и Марьяну? – спросила перед началом порки леди Стефания. И, не дожидаясь ответа перечислила вкратце: – За