из ближайшего продуктового. Обычная полиэтиленовая маечка с логотипом не особо сочеталась с малюсеньким клатчем, длинным вечерним платьем и золотыми украшениями, но юную волчицу это, кажется, не особо заботило. – Гранатовый сок, шоколад, орехи и гематогенка на сдачу. Я ничего не забыла?

– Ты забыла сказать, что ты тут вообще забыла, – буркнул Тимур, по-рыцарски заслоняя Людвига собой.

Толку от этого жеста не было, но смотрелось почему-то мило. И до безумия наивно.

Диана демонстративно закатила глаза.

– Мог бы и поблагодарить, между прочим. Если бы не я, ты бы своего обожаемого учителя еще час искал.

– Так уж и обожаемого, – фыркнул Людвиг.

– Ой, ты бы слышал, как он про тебя рассказывает. Людвиг – самый умный, самый сильный, самый смелый, самый крутой, самый-пресамый. В любой ситуации через слово: «Людвиг, Людвиг, Людвиг». Тьфу, слушать противно, аж зубы сводит.

– Почему же тогда слушаешь?

– Потому что информация – величайшая ценность нашего времени! – Диана воздела к потолку наманикюренный пальчик. – Ну так как? Гематогенку дать?

– Давай. И сок давай. Все давай. Вау! Даже так?

«Вау!» относилось к пластиковому стаканчику, который Диана извлекла из пакета и вручила Тимуру. И не просто вручила, еще и соком наполнила.

Людвиг потянулся было за ним, но руки дрожали так, что весь сок грозил оказаться в лучшем случае на полу, а в более вероятном – на рубашке. Поэтому Диана тут же забрала стаканчик обратно и с гневным рычанием «да не дергайся ты, сама все сделаю» осторожно поднесла его к губам Людвига.

В отличие от Тимура поить она умела, и из стакана не пролилось ни капли.

– Ловко ты, – признал Людвиг, облизывая губы.

Легче стало почти сразу, хотя, наверное, это был просто эффект плацебо. Если старательно убедить себя, что лекарство работает, оно действительно заработает. А если нет – так хотя бы жажду утолит.

– А то! Я же на курсы при мединституте хожу, нам там показывают, как правильно за больными ухаживать. Уколы тоже умею делать. У меня, кстати, железо в ампулах есть и глюкоза, могу кольнуть.

– Совершенно случайно завалялись в сумочке? – не удержался от ехидства Людвиг.

– Для тебя же, придурка, стараюсь. Хоть бы спасибо сказал.

– Спасибо. За сок. А колоть не надо, само восстановится.

– Да чего вы, мужики, так уколов боитесь? Правда же помогает! – Диана с недовольным видом потянулась к пакету, но наружу вытащила не шприц, а шоколадно-ореховый батончик, который и сунула прямо в руки слегка ошалевшему от такой заботы пациенту. – Жри, страдалец!

– Динк, а ты как узнала… ну, что все это понадобится? – осторожно спросил Тимур.

– Головой подумала. Напоминаю, кстати, что информация – величайшая ценность. И если бы ты хоть иногда прислушивался к тому, что говорят на совещаниях…

– …На которые меня никто не зовет…

– …или дома…

– …Где папа вообще работу не обсуждает…

– …или даже просто по углам, как мы сейчас, то знал бы, что Гаврилов вбухивает в презентации и любые публичные выступления такое количество силы, какое ему за год не накопить. И задался бы вопросом, а где он эту силу берет. А если бы ты сопоставил даты мероприятий с теми, когда твой обожаемый учитель говорил, что занят или уехал и пару дней совсем-совсем не может с тобой увидеться, то провел бы некоторую параллель и все понял.

– А ты-то откуда знаешь, когда мы не видимся?

– Проще простого: ты в такие дни либо тоскливо слоняешься по двору, либо пишешь мне унылые сообщения, как тебе скучно и одиноко.

– Он правда так делает? – вклинился в разговор Людвиг.

– Нет! – Тимур торопливо полез за телефоном, чтобы предъявить доказательства. – Не пишу я так. Я просто… Вот, читай.

– «Привет. Как дела? Что делаешь?», – даже не посмотрев на экран, процитировала Диана. – Это, знаешь ли, почти то же самое.

– Я не дурак! И параллели я провел. – Людвиг думал, что Тимур начнет оправдываться перед подругой, но тот почему-то развернулся к нему. – Просто думал, что ты правда занят. Отцу помогаешь. Ты же сам говорил всегда, что ему помогаешь. А потом… мало ли, устал, отдохнуть надо. Откуда я знал, что тебе…

– А что мне? Я правда устал. И правда хочу денек отдохнуть.

– Устал – это когда пару часов повалялся на диване, почитал книжку, в кино сходил – и все прошло, а не когда ты встать не можешь. Как ты вообще… как он… То есть он реально выкачал тебя досуха, а потом просто бросил здесь без сознания и спокойно пошел толкать речь перед гостями? Совсем рехнулся?! С такими заскоками надо не фирмой управлять, а психиатрам сдаваться!

– Не ори, – одернул Людвиг. – И выбирай выражения. Ты все-таки о моем отце говоришь.

– Извини. – Тимур потупился, но сразу же упрямо вскинул голову. – Извини, но так нельзя. Я все равно считаю, что это неправильно.

– Считай, – великодушно разрешил Людвиг. – А ты… – Он повернулся к Диане. – Спасибо за помощь. Это было очень вовремя, правда. Но ты ведь на самом деле не ко мне шла и не ради меня это все притащила.

– Конечно нет. Просто увидела, как ты страдаешь, и решила побыть сестрой милосердия. Все равно презентация по плану еще минут пятнадцать будет идти, а то и задержится, если твоего снова пробьет на поболтать.

– Да, он может.

– Я опять чего-то очевидного не понимаю? – жалобно спросил Тимур.

– Да. – Диана даже не попыталась смягчить тон. – Майер, давай ты ему сам объяснишь, а то мне правда уже пора. Мало ли что. Всем пока, приятно было пообщаться.

Каблуки уцокали в направлении зрительного зала, к неприметной дверке, ведущей закоулками прямиком на сцену. Людвиг ночью все там облазил – и сцену, и закоулки, и пол под креслами. Даже в вентиляционные короба нос сунул, прикидывая, стоит ли делать в них узловые точки для заклинаний.

Подумал – и сделал. Ну а что? Прикладная магия – такая штука, в которой привыкаешь пользоваться любыми подручными средствами.

Так что теперь все стены в зале были изрисованы невидимыми сигиллами (в ультрафиолете выглядело очень круто, прямо как декорации в ночном клубе), в вентиляции дымились ароматические палочки (пожарную сигнализацию пришлось на всякий случай отключить), на занавесе и по углам помещения позвякивали амулеты и усилители – и запускалось все это великолепие всего-то с двух точек, одна из которых находилась на сцене, а вторая – в ближайшем закулисье.

Красота!

Если бы магии учили в универе, эта работа потянула бы на идеальный курсовик, а то и диплом. Но в суровой реальности Людвигу только скупо кивнули и уточнили, уверен ли он, что все сработает.

Очень хотелось соврать, что нет.

Впрочем, ему бы все равно не поверили.

– Многие заклинания, особенно сложные, а ментальные – все сложные, поэтому мы с тобой их и не касались… – неторопливо начал Людвиг. – Слушай, Диана не весь сок утащила? Тогда плесни еще, пожалуйста. И не стой