– С того, – сказал он преспокойно, – что – после вышеназванной княжны – она наиболее очевидная претендентка на руку наследника. А значит – прямая Вам помеха.

– Да с какого перепугу?!

Оба – и Гонт, и Огарт – уставились на нее с изумлением: фраза эта в арвельском языке была не в ходу. Однако суть они, очевидно, таки поняли.

– Ваша цель, госпожа, – сказал наемник. – Мы вновь возвращаемся к ней.

– Возвращаемся, да. Потому как прежде Вы так и не соизволили прояснить, в чем она состояла. Что, уже придумали?

– Ну, придумал-то, положим, не я, а Вы, госпожа…

– Ближе к делу!

– Хорошо, госпожа, хорошо… Слушаюсь и повинуюсь… Так на чем мы с Вами закончили?.. Ах, да… И княжна Цэлльская, и – потенциально – графиня Ланц мешали Вам по одной и той же причине. Может всё-таки сами озвучите?

И тут до Даши наконец дошло. Давно бы, конечно, пора – да щелкнуло что-то сейчас только.

– Послушайте, – медленно проговорила она, – уж не сватаете ли Вы меня… за… – произнести, за кого именно, почему-то было выше ее сил.

– Я?! Ни в коем разе. Вы, кажется, сами себя сосватали…

Тут уже расхохоталась Даша.

Нет, ну бред же, бред очевидный, кричащий прямо-таки!.. На кого это хоть рассчитано-то вообще?! Кто в здравом уме поверит?..

Однако господин Огарт был всё так же задумчиво-серьезен.

«Эх, рановато я его в умники записала!..»

– Господин Гонт, – проговорил он наконец. – Вы можете подтвердить сказанное… чем-либо?

– Бумагами, Вы имеете в виду? Нет, я так не работаю.

– Значит, одни лишь голословные утверждения?

– Да, только они. Хотите – верьте, хотите – нет… Но советую всё же поверить…

– А Вы, госпожа? – обернулся он к Даше.

– Что – я?

– У Вас… – Огарт явно замялся, – есть что-нибудь?

– Например? Экземпляр контракта с этим?

– Нет… я… не о том… Однако… Вы, кажется, что-то упомянули насчет Ланцов…

Ланцы, да… Возможно, они – единственная теперь ниточка, способная вывести ее из-под абсурдных этих подозрений. Но как? Доказательств ведь у нее тоже нет – одни слова. Эльва? Она ничего не скажет, нечего и думать…

– Сожалею, – сказала она, – однако добавить мне тут нечего. Можете лучше расспросить их самих.

Ага, так и признаются. Только сильнее еще ее закопают…

Повисла затяжная пауза.

«И что дальше?» – подумала Даша.

«Ничего хорошего», – мрачно хмыкнул знакомый рассудочный голос.

Огарт наконец кивнул ей:

– Пойдемте, госпожа Эрд.

Они вышли, двинулись по коридору – не туда, откуда пришли.

Через полминуты полицейский отворил перед ней дверь отдельной маленькой палаты, идентичной той, что они только что покинули:

– Думаю, Вам лучше пока…

Противиться было бессмысленно. Хорошо еще, если ограничится этим…

Господин Огарт еще чуть постоял в дверях.

– Простите, госпожа Эрд, – сказал он на прощание. – Я, разумеется, ему не верю. Но… сами понимаете…

Из отдельной палаты она перекочевала-таки через неделю в темницу. Не сказать, чтоб это было неожиданностью, но приятного, конечно, мало.

Виной всему были даже не показания Гонта, а старая ее легенда, при первом же прикосновении разошедшаяся по швам.

Собственно, трещать начала она, как оказалось, уже давно, но до поры до времени таки держалась.

Однако теперь время пришло, и делу дали ход.

Папочку на нее, как она теперь понимала, завели сразу – пусть и не Огарт (тот был главой полиции явной, а была в Арвелии еще и тайная). Знал ли лично он – прежде – о ее содержимом, сказать трудно, а вот король – наверняка: иначе откуда б знать и Холлису?

А что тот знал, очная их ставка сомнений не оставила.

– Ну что, госпожа, – сказал он, едва ее ввели в комнату и усадили напротив. – Простите, что не по имени – не имею чести его знать. То, которым Вы представились, ведь на Ваше?

– Это еще почему?

– Потому, госпожа, потому… Тарев, откуда якобы Вы родом, – город маленький, обойти нетрудно. Эрдов всяких там действительно пруд пруди, но вот про Вас именно – вот же незадача! – никто и ведать не ведает.

«И не поленились же…»

Она промолчала – что тут скажешь, в самом деле?

Молчал и он, глядя на нее как-то исподлобья:

– Так что ж, так и не представитесь?

«А что? Можно бы уже, наверное. Терять-то уж нечего…»

Но что-то подсказывало, что не лучшая это идея. Поверить не поверят, а в «злонамеренности» ее, пожалуй, уверятся окончательно. И к тому же опять: чем докажете? Работай еще хотя бы датчик…

– Очевидно, нет, – констатировал наконец Холлис. – Что ж… Как есть, так есть…

Опять помолчали.

– Госпожа, – проговорил он затем, постукивая пальцами по столу, – не знаю, что Вы сейчас обо мне думаете…

«Да то же, что и всегда… В своем же репертуаре…»

– …однако я не следователь, и допрашивать Вас в мои обязанности не входит. Что бы Вы там не натворили… этим есть, кому заняться. Мне же от Вас в данную минуту нужно только одно.

Он вновь умолк, несколько раз тяжело вздохнул и произнес, буравя глазами поверхность стола:

– Где моя дочь?

Вопрос этот не стал для Даши неожиданностью, но с ответом она нашлась не сразу. Правда в данном случае лишь навредит – всем причем. И потому ограничилась кратким:

– Я знаю, господин Холлис, но Вам сказать не могу.

Тот недобро усмехнулся:

– Вот, значит, как? И почему не можете, позвольте полюбопытствовать?

– Не могу – и всё. Я обещала.

– Кому обещали? Ей?

Даша кивнула.

Он, кажется, аж зубами скрежетнул:

– Вот как? Сами надоумили, сами же теперь и покрываете? Великодушно, нечего сказать…

– Нет, господин Холлис, ошибаетесь. Никого я не надоумливала. Это была сугубо ее идея.

– Да неужели?! И тем не менее, с Вами она, кажется, ею поделилась?

– Нет…

– Тогда откуда же Вам известно?..

И снова Даша вынужденно замялась. Как есть – не прокатит, а сколь-нибудь правдоподобной отговорки сходу в голову не шло.

Холлис истрактовал ее молчание по-своему.