Квартира Маркуса в Гринвиче чистая, современная, стильно-однотонная – именно такая, как я ждала. Это еще одно доказательство, что он не психопат. Мы пообедали пастушьей запеканкой – рецепт он позаимствовал на сайте Би-би-си, – и теперь я жду, сидя на диване, пока он загрузит посудомоечную машину. Обед удался, он заработал лишние очки, продемонстрировав свои кулинарные способности. Между нами определенно есть химия.

– У тебя впечатляющая библиотека! – говорю я, глядя на разноцветные корешки обложек на книжных полках. Присутствуют даже произведения нигерийцев: «Всем нам надо быть феминистками» Чимаманды Нгози Адичи, «Распад» Чинуа Ачебе… Культурный человек!

– Спасибо! – откликается он из кухни. Он настоял, чтобы я не помогала ему убирать со стола, а еще предупредил, что приготовил для меня сюрприз.

– Закрой глаза, – слышу я его голос, потом легкие шаги.

– Эту часть я терпеть не могу, – говорю я, но повинуюсь.

– Закрыла глаза?

– Да, и очень плотно. – Я предвкушаю восторг.

Диван стонет, он садится рядом со мной.

– Все, можешь открыть.

– Ой!!! – Я шарахаюсь в сторону.

На руках у Маркуса нежится пушистая серая кошка.

– Это Хлоя. – Он чешет кошку за ушами, смеется, целует свою любимицу в макушку. Клянусь, та не сводит с меня глаз.

К моему облегчению, кошка начинает ерзать, и Маркус ее отпускает. Она выбегает в дверь, не изволив оглянуться.

– В чем был сюрприз? – спрашиваю я, покидая дальний угол дивана, куда забилась.

Маркус посмеивается, но, видя, что я не подхватываю его смех, умолкает.

– Что ж, шутка не удалась… Теперь придется перед тобой заискивать.

Он опять выходит и возвращается с бутылкой вина и двумя бокалами.

– Так-так… – бормочу я, когда он снова садится рядом со мной.

Маркус щедро наполняет один бокал.

– Мне совсем чуть-чуть, – быстро говорю я, когда он начинает наполнять второй. Будь открытой, – говорю я себе. – Расслабься.

Маркус ставит бутылку на пол и с улыбкой подает мне бокал. Какой он сексуальный! Мы чокаемся и цедим вино, глядя друг на друга.

Он смотрит на меня своими потрясающими глазами, потом вытягивает руку и как бы невзначай кладет ее на спинку дивана, медленно тянется к моим волосам и нежно играет с их кончиками, не отводя взгляда от моих губ.

Черт. Я вспоминаю, что на мне парик, и не хочу представлять, что будет, если он вдруг съедет…

Маркус упорно трогает мои волосы, его взгляд становится все напряженнее.

– Ты роскошная, знаешь? – говорит он, вгоняя меня в краску.

Прежде чем я успеваю попросить Маркуса воздержаться от прикосновений к моим волосам – видимо, у него раньше не бывало чернокожих женщин, иначе он выучил бы это правило номер один, – он ставит свой бокал на пол и без спроса поступает так же с моим.

Внезапно он оказывается совсем близко, бок о бок со мной. Мое сердце бьется громче обычного, дыхание замедляется. Некоторое время Маркус просто смотрит на меня, вглядывается в мое лицо. Потом мы кидаемся друг на друга, и наши языки затевают турнир. У меня в животе тесно от трепещущих бабочек, в голове фейерверк, между ног становится щекотно. Боже, как долго я этого ждала!

Пока Маркус меня обнимает, я не могу забыть о своем парике. Он налегает на меня, напирает своим ртом, вдавливает спиной в спинку дивана, но я не против, не против…

– Какие у тебя мягкие губы! – тихо шепчет Маркус. Он целует мне шею, я хихикаю. Его рот мнет мой, его язык сладок и горяч.

Так, не надо торопиться. С другой стороны, после Феми я ни разу не целовалась с мужчиной… Никакого секса, конечно, не будет, мне просто хочется раствориться в этом мгновении.

Некоторое время так и происходит. А потом Маркус хватает меня за грудь.

– Полегче, тигр! – слышу я свой журчащий голосок.

Но Маркус только усиливает хватку.

– Тебе ведь нравится? – хрипит он, лаская меня под лифчиком. Все-таки маленькая грудь хуже, чем большая – ответственнее, что ли.

Пальцы Маркуса уже добрались до молнии моих джинсов. Он намерен стянуть с меня трусики – старые, линялые, из Primark – и сопровождает свои усилия прерывистым дыханием.

– Ты такая мокрая! Скажи, что хочешь этого. – Он осыпает поцелуями мою шею. Я вдруг спохватываюсь и резко прихожу в себя.

– Довольно! – Я вынуждена это сказать, потому что он явно перегибает палку. – Довольно, говорю! – Приходится даже его оттолкнуть. Он послушно отползает.

Выгнувшись на диване, я быстро застегиваю молнию на джинсах.

У Маркуса взлохмаченный вид, но, к счастью, он как будто не раздражен.

– Что-то меня занесло… – говорит он с виноватой улыбкой.

Примерно минуту мы оба молчим: Маркус заправляет рубашку, я привожу в порядок парик, очень надеясь, что он не сполз набок. Кусая губу, я заставляю себя задать вопрос:

– Ты же не ждал, что у нас будет… секс?

Маркус до предела расширяет глаза.

– Конечно, нет. Немного увлекся, только и всего. – Он приглаживает свои светлые волосы, взъерошенные мною. – Это всего лишь второе свидание, так что…

Он смотрит на меня так, как будто ждет, что я договорю за него. Я так и делаю:

– Это ведь только начало, верно?

Судя по его улыбке, я нашла правильное продолжение. Чмокнув меня в губы, он тянется за нашими бокалами, подает мне мой, делает глоток.

– Если бы это было свидание номер восемь, ты все равно считал бы это началом?

Маркус издает звук, означающий неуверенность.

– Да, если мы протянем так долго.

Я глотаю слюну. Плохо дело.

– Штука в том, что… – Я вынуждена откашляться. – Я вообще не тороплюсь с сексом. В смысле, ни на восьмом свидании, ни на каком-то еще.

Маркус хмурится, как будто не понял или не расслышал.

– Я хочу сказать… – Резкий выдох. – Я берегу себя для брака.

Маркус так широко разевает рот, что туда пролез бы мячик для гольфа.

– Ты серьезно?

– Да, – выдавливаю я и вижу, как он морщится. – Я думала, ты догадаешься.

– Извини, Инка, но как мне было догадаться?

Я с трудом подыскиваю слова.

– Для начала, мы оба христиане. Извини, я почему-то вообразила, беседуя с тобой о вере, что у нас одинаковый подход…

Беседа, о которой я ему напоминаю, была по телефону, до нашей первой встречи. Я спросила Маркуса, какой он веры, и получила вполне откровенный ответ: что он прихожанин методистской церкви и вырос в христианской семье. Непонятно почему, услышав от него это, я подумала: «Раз так, разговор о сексуальном воздержании будет нетрудным». И вот я сижу у него на диване, массируя себе бедра, чтобы не тряслись, и вынуждена сознаться себе, что сильно промахнулась.