Наверху над воротами в башенке отворилось окошко, сонныйголос грубо спросил:

– Кто там по ночам?

– Отворяй! – прокричал Ратша рассерженно. –Это вернулся Иггельд, а с ним я, который тебе уши оторвет! Да пошевеливайся!

Голос наверху сказал угрюмо:

– Ну что, если Иггельд? А по мне, хоть сам Тулей!..Сказано, на ночь ворота будут заперты. И никого не впускать!

Ратша обомлел от такой наглости, заорал люто:

– Ты хоть понимаешь, с кем говоришь?

Невидимый страж зевнул протяжно, слышно было, как почесался,затем ответил с ленцой:

– Я человек новый. Мне приказы отдает Елдечук. А емуОртард, он здесь всем командует! Так что перетерпите под воротами ночь, аутром, может быть, вас и впустят…

Слышно было, как там, наверху, хлопнули ставни. Полоскасвета исчезла. Ратша, не веря своим ушам, повернулся к Иггельду. В слабом светезвезд его лицо казалось сотканным из тумана.

– Я… я не могу поверить!

– Я тоже, – ответил Иггельд мрачно. – Стоилоотлучиться… Впрочем, он руководить умеет лучше, чем Апоница.

– Но ты же оставлял вместо себя Апоницу!

– Ну, если брать как есть, то я не вправе кого-токем-то назначать. Это не моя Долина.

– Твоя! Никакой Ортард не может отдавать приказы!

– Не может, – согласился Иггельд измученно. –Или может?.. Когда не могут все, то…

Ратша закончил с горьким смешком:

– Тогда все и могут!.. Ну, что будем делать? Замерзатьдо восхода солнца? От нас останутся одни застывшие трупы.

Иггельд покачал головой. Даже в этом слабом свете Ратшаувидел, как гневно заблистали глаза Иггельда, как передернулось лицо, затемзастыло словно каменное.

– Не для того я прошел через разоренную страну, –сказал он тихо, почти прошипел, – чтобы вот так сразу взять и покориться!Нет, теперь, кажется, меня разозлили.

Ратша непонимающими глазами смотрел, как Иггельд пошел куда-тов темноту. Луна наконец выдвинулась краешком, слабый свет упал на голову иплечи.

– Ты куда? – крикнул Ратша. – Если хочешьперелезть, то ворота вот они!

– Кому нужно это перелезание…

Он скрылся в темноте, Ратша остался с конями, прислушивался.Через какое-то время сверху пахнуло теплым воздухом, возникло ощущение близостиогромного сильного зверя, тут же исчезло. Из темноты донеслись сопение, чмоки,визг, сердитый голос Иггельда, затем снова ударило воздушной волной, всестихло.

Ратша ухмыльнулся и приготовился ждать, когда воротараспахнутся во всю ширь.

* * *

Ортард неприятно изумился, когда рано утром его разбудилислуги и заявили, что прибыл Иггельд, он уже здесь, требует встречи с ним. Ивообще требует, чтобы собрали всех знатных людей.

– Требует? – переспросил Ортард. – Раньше онне знал такого слова… Гм, пора поставить этого мальчишку на место.

Он говорил уверенным голосом, слуги должны чувствоватьисходящие от повелителя силу и могущество. Они сами черпают в нем силу,уверенность, наглость, что позволяет им задирать других и ставить на место. Азадираться приходится, начал усиливаться Шварн, за его спиной все смотрителидраконов, а их много, им подчинены заготовщики корма, возчики…

– Подать умыться, – велел он, – на завтракчто-нибудь легкое, после вчерашнего в голове как будто подземное море, да еще ирыбы играют… Из одежды пусть подберут поторжественнее, с золотыми пряжками изастежками… Лучше то, где рубины по всему воротнику. Все, не стой, остолоп!

Слуга умчался, а Ортард продолжал хмуриться. Непонятно, какИггельд очутился в крепости, ведь стражам велено и повторено не один раз, чтобызапомнили, дуболомы, что на ночь ворота должны быть заперты намертво, и пустьхоть сам Тулей стучится головой, открывать никому нельзя: ночью любая нечистьможет принять облик их повелителя. Днем же сперва учинить допрос, кто и зачем,обязательно в присутствии колдуна, дабы враг не проник под чужой личиной. Кактолько появится человек, называющий себя Иггельдом, то ему сообщить сразу же, аон уж решит, что делать дальше…

Сейчас Ортард торопливо завтракал, но кусок в горло не лез,на время отсутствия Иггельда уже успел привыкнуть распоряжаться единолично, нупочти что единолично. Оставалось опорочить только Апоницу, и можно править этиммирком самому, потом передать это право сыновьям. Здесь хоть и поднебесье, гденичего не растет, но место на диво хлебное…

Слуга молча ждал, склонился в легком, но почтительномполупоклоне. Ортард по всем повадкам – настоящий вельможный бер, умеетправить, в нем чувствуются могущество, важность, дородность, столь необходимыеважному лицу.

– Вот что, – сказал Ортард, – передайИггельду, я приму в гостиной внизу.

Слуга замялся, сказал нерешительно:

– Он сказал, что будет разговаривать только с собраниемзнатнейших мужей. И… он очень гневен!

– Гневен? – переспросил Ортард с легкимудивлением. – С чего бы ему быть гневным?

Слуга развел руками, поклонился еще ниже. С чего бы, подумалОртард саркастически, быть гневным, уж не с такой ли малости, что егоотодвинули от руководства Долиной Ветров? Как быстро он это понял? Или еще недогадывается? Он помешан на своих мерзких драконах, до остального ему не былодела, а все здесь прирастало как бы само собой. Но хозяйство разрослось так,что нужны особые люди, чтобы руководить всем, не вникая в мелочи. Иггельд дляэтого не подходит, он всего лишь драконий пастух. Довольно умелый… даже лучшийиз них!

– Оповести Кончаковича, Белука, Рогволда, Тоглыя,Аепу, – сказал он, – а также Апоницу и Шварна. Ладно, еще другихверных мне людей, пусть все придут. Он хочет говорить с собранием знатнейшихмужей? Мы и есть знатнейшие, кто держит все вожжи! Вот и послушаем, что принесснизу…

Слуга исчез, Ортард со злостью отшвырнул ложку. Чересчурживучий этот Иггельд. Ну чего ему стоило дать себя убить там, внизу? Скольконароду гибнет, а он все-таки прошел через все и вот снова принес неприятности.Впрочем, за это время удалось усилиться так, что его власть можно лишь чутьпошатнуть, но не свалить. Да и то может пошатнуть чуть лишь Шварн или Апоница,но уж никак не Иггельд.

* * *

Иггельд и Ратша ждали в большом зале, сейчас богато и пышноубранном, Иггельд поморщился от пестроты. После того разора, крови и нищеты,что увидел внизу, такое выпячивание богатства показалось оскорбительным.

Первым вошел Апоница, лицо его вспыхнуло сдержаннойрадостью. Он слегка обнял Иггельда, дружески кивнул Ратше. Сам он выгляделпополневшим, лицо довольное, ладони постоянно потирал, словно задумал веселуюкаверзу.