снова надо быть в Штатах по случаю выхода второго альбома.

Джимми остался в Нью-Йорке. На пару дней он засел в «A&R Studios» сводить альбом вместе со звукоинженером Эдди Крамером, ветераном студийных сессий The Beatles и Джими Хендрикса. Поскольку треки записывались в разных студиях, существовали серьезные опасения, что с общим уровнем записи возникнет проблема – и прежде всего в том, что группа, по его словам, «могла перегнуть палку». Вместе с Крамером им удалось достичь общего баланса, творя чудеса за относительно примитивным микшерским пультом.

Вернувшись в Лондон, Джимми обнаружил, что его менеджер занят двумя новыми проектами. Питер Грант взялся за новую группу Джеффа Бека с остатками ритм-секции Vanilla Fudge в лице Тима Богерта и Кармайна Эпписа. Попытки уговорить Рода Стюарта остаться в группе оказались безуспешными. Стюарт поспешно присоединился к The Faces, предупредив Эпписа: «Не работай с Джеффом. Он будет бездельничать и загубит твою карьеру». Тем не менее, став сильным трио, ВВА, как они себя назвали, записали альбом на «Colubmia Records». «У нас был хорошо продающийся тур по Югу, десять концертов. Отыграв первые пять, мы поехали на следующий и… Джефф удрал домой. Это был конец группы BBA».

Со вторым проектом, группой Cartoone, Гранту повезло больше: «Atlantic» заключили с ними контракт на выпуск нескольких альбомов. После провала первого из них, гитарист группы Лесли Харви сказал Питеру, что в Шотландии его ждет подруга Мэгги Бел, участвующая в группе Power, которая лучше нынешней во всех отношениях. Грант скептически воспринял эту идею, но сказал: «Что ж, давайте поедем туда, посмотрим, что к чему».

Power регулярно играли в «Burns House» в Глазго. Они как раз давали концерт, когда рядом с клубом припарковался лимузин Гранта. «Увидев, что к клубу подъехали Питер Грант и Ричард Коул, Том Уотерсон, управляющий клубом и мелкий засранец, предупредил нас, что к нам приехали мошенники», – вспоминает Мэгги Белл. И это говорил Уотерсон, чей контракт с Power подразумевал жалкие 12 с половиной фунтов за концерт для переполненного зала.

Лесли Харви не обманул: группа играла с драйвом, у них были классные песни и – вокалистка! Какой голос! Что-то от Дженис Джоплин, что-то от Билли Холидей. Мегги была самородком и потенциальной звездой, и Грант был покорен ей. «После выступления мистер Уотерсон запер нас в гримерке за сценой, а Питер сказал ему: “Или ты откроешь дверь, или я ее выломаю!” Он посадил нас в лимузин и отвез в отель, чтобы обсудить планы. Уже через две недели мы были в Лондоне».

Грант переименовал группу в Stone The Crows. Он отправил их в Эрлс-Корт, в квартиру на цокольном этаже, репетировать с новыми музыкантами: бывшим участником Thunderclap Newman Джимми Маккалоком и гитарным виртуозом из Fleetwood Mac Питером Грином, который недавно вышел из реабилитационной клиники и рвался в бой.

На ВВА и Stone The Crows не хватало времени. С 17 октября 1969 года Led Zeppelin отправлялись в очередной североамериканский тур. Всего за три недели группа должна была отыграть 19 концертов. Группа была на пике популярности: предстоял выход нового альбома и престижное открытие тура ни много ни мало в Карнеги-Холле в Нью-Йорке.

К рок-н-роллу в Карнеги-Холле относились настороженно. Это была легендарная музыкальная площадка, на открытии которой в 1891 году присутствовал сам автор главной программной симфонии Петр Ильич Чайковский. The Beatles и The Rolling Stones выступали здесь в 1964 году. Их диким и обезумевшим фанатам была безразлична престижность площадки. С тех пор администрация зала запретила исполнять в зале любую музыку, громче и агрессивнее, чем, скажем, репертуар Джонни Мэтиса. Поразительно, но совет директоров Карнеги-Холла счел, что аудитория Led Zeppelin окажется благовоспитанной и цивилизованной.

Предстоящий вечер вызвал небывалый ажиотаж в Нью-Йорке. Спрос был так велик, что в полночь к выступлению добавили второй полноценный концерт. Вплоть до начала шоу спекулянты промышляли на углу 57-й улицы и Седьмой авеню: они в два раза завышали цену на самые дорогие билеты в 5.5 долларов (какие были времена!). Нью-йоркские ценители рок-музыки изо всех сил стремились попасть на концерт. Один из репортеров заметил, что «каждый музыкант, оказавшийся в городе, во время концерта стоял у края сцены». Представители массовой и андеграундной прессы прибывали толпами.

Джи, как теперь называли Питера Гранта в кругу посвященных, по-прежнему относился к журналистам с презрением. Для общения он тщательно отбирал дружелюбно настроенных к группе репортеров. Критерием отбора стала возможность их контроля, предоставление различных бонусов и привилегированного доступа за сцену в обмен за хороший отзыв или статью. Эта бизнес-стратегия успешно оправдывала себя на протяжении многих лет. Многие журналисты были не прочь почувствовать себя частью близкого окружения Led Zeppelin в обмен на щедрое вознаграждение. Начиная с концерта в Карнеги-Холле, такой привилегированный статус получил Крис Уэлч из «Melody Maker». Ричард Коул считал его «своим парнем». Его перелет из Лондона в Нью-Йорк оплачивали Led Zeppelin, а не редакция журнала. Новые хозяева поселили журналиста в люксовом номере отеля «Hilton», поддерживая его расходы и оплачивая приятные подарки. «Оказалось, что они договорились о доставке в мой номер нескольких проституток, порнофильмов и плетей, но охрана отеля задержала девочек прежде, чем они поднялись на мой этаж», – вспоминал Уэлч.

Впрочем, Уэлч не подкачал. В своем «эксклюзивном репортаже» он вовсю восторгался шоу и в данном случае вполне заслуженно. Это был один из тех нью-йоркских концертов в Большом яблоке, который вошел в историю рок-музыки. Мало найдется более парадоксальных сочетаний, чем Led Zeppelin в Карнеги-холл. Этикет и цивилизованное поведение сразу испарились из здания. «Я впервые видел нью-йоркских зрителей и не мог поверить, какими они были необузданными и шумными, – вспоминал Уэлч, – они буквально обезумели, как только группа вышла на сцену».

Именно тогда публика впервые услышала песни, запустившие электрический блюз на орбиту хэви-метала: «Whole Lotta Love», «The Lemon Song», «Heartbreaker». Соло Бонзо в «Moby Dick» растянулось на долгие 25 минут. Отдавая дань уважения своим кумирам Джину Крупе и Бадди Ричу, чьи выступления здесь были такими же сенсационными, он играл на тамтамах руками, локтями и всеми предметами, что попадались под руку. Три выхода на бис на полуночном шоу поставили жирную точку в конце этой великой истории. Казалось, что где-то здесь Чак Берри распевает свое знаменитое: «Roll over Beethoven – and tell Tchaikovsky the news» («Перевернись, Бетховен, и расскажи Чайковскому последние новости»).

Пять дней спустя вышел второй альбом. От побережья до побережья гудели о фантастических новых песнях. Пластинка с лаконичным названием Led Zeppelin II была выпущена золотым тиражом, ведь только предварительный заказ был равен 500 тысячам копий исключительно в США. К концу года он стал самым продаваемым альбомом в Америке.

Отдельного внимания заслуживало оформление пластинки. На обложку поместили фотографию в оттенках сепии дивизии Люфтваффе,