которая управляла бомбившими Англию дирижаблями во время Первой мировой войны. Лица четырех пилотов в центре были заменены портретами Пейджа, Планта, Джонса и Бонэма. Лица остальных – на фотографии Питера Гранта, Ричарда Коула, блюзмена Слепого Уилли Джонсона и актрисы Глинис Джонс, в качестве шутки в адрес звукорежиссера первого альбома Глина Джонса, все еще обиженного на группу.

Альбом получил много восторженных рецензий. Хвалебные отзывы публиковали специальные журналы музыкальной индустрии, чем еще больше стимулировали продажи и активную ротацию на радио. Однако несколько рецензентов все же сочли своим долгом проехаться по «измученному голосу Роберта и гитаре Пейджа, звучащей как тревожный визг автомобильных шин перед аварией». Редактор «Rolling Stone» Грейл Маркус лукаво поручил рецензию старому «другу» группы Джону Мендельсону. Конфликт с Мендельсоном перешел в открытую фазу. В частности, на концерте в Анахайме Роберт Плант лично ему угрожал со сцены. «Редактор, вероятно, считал, что это меня повеселит. Как сам бывший ударником, я должен был похвалить пластинку хотя бы за игру Бонэма. Слушая сейчас эту запись, я спрашиваю себя: “Неужели ты тогда не заметил, насколько он крут?”» – вспоминает раскаявшийся спустя 50 лет критик.

Как бы там ни было, новая рецензия только подлила масла в огонь вражды «Цепеллинов» с «Rolling Stone» и, возможно, с музыкальными критиками в целом. «Led Zeppelin были очень обидчивы, когда дело доходило до замечаний в их адрес. От групп типа The Who любая критика словно отскакивала, а у них, и особенно у Джимми, была очень тонкая кожа. По мере роста популярности росло и число агрессии, которая очень жестко пресекалась их менеджерами. Особенно запомнился Питер Грант. Мы его действительно боялись. Серьезно. Боялись. Мне с Уэлчем он до сих пор снится в кошмарных снах», – признается Крис Чарльсворт, который вместе с Крисом Уэлчем освещал группу для «Melody Maker».

Ник Кент из «New Musical Express» был еще одним журналистом, который играл по правилам менеджмента группы и получил пропуск за кулисы. «Питер совершенно ясно дал понять, что совсем не обрадуется, если в моих материалах появится хоть что-то негативное», – говорил Кент.

Хамство Гранта обострялось прямо пропорционально росту успеха группы. Если раньше эти качества, спрятанные глубоко внутри, проявлялись лишь в действительно важных ситуациях, то теперь он вновь вернулся к бандитским замашкам, которым научился на улице. «Не в моих правилах ходить вокруг да около», – говорил Питер со свойственной ему прямотой. Как правило, менеджеры были жесткими персонажами, поскольку им приходилось иметь дело с сомнительными промоутерами, скользкими адвокатами, музыкальными пиратами и охотниками за чужими исполнителями. Если на него давили, менеджер должен был уметь дать отпор и защитить своих подопечных во что бы ни стало. Лучшая защита по Питеру Гранту – спустить обидчика с лестницы. Как правило, это сопровождалось тычком четырьмя пальцами прямо под грудную клетку, или шлепком по затылку с фирменным прощанием: «Вали отсюда, придурок!» Питер Грант привнес в музыкальный бизнес менталитет гангстера.

Через день после триумфа в Карнеги-Холле, Led Zeppelin играли на стадионе «Олимпия» в Детройте вместе с местной группой Grand Funk Railroad. Питеру не понравились какие-то детали в выступлении второго коллектива: то ли их заносчивость перед фанатами, то ли затянутый сет, то ли слишком теплый прием публики. Рассвирепев, Питер разыскал их менеджера Терри Найта, схватил его за шею и приподнял на несколько сантиметров от земли. «Скажи своей группе, чтобы проваливали со сцены…сейчас же!» – взревел он. Найт послушно свернул выступление. Через два дня, когда группы снова играли вместе в «Public Hall» Кливленда, Терри Найта и след простыл.

«Заслуживающий наказания будет наказан».

Наказание полагалось и поклонникам, если они смели сфотографировать группу во время концерта, что категорически запрещалось. Известно, что Грант сам ходил по залам выхватывал фотоаппараты у зрителей и разбивал их. Однажды в Ванкувере он заметил, что какой-то фанат тайком записывает концерт, и разбил его аппаратуру вдребезги. Вдобавок, бедняга получил пару ударов в солнечное сплетение. Вскоре оказалось, что он не фанат и не бутлегер, а инспектор Общества по борьбе с шумом, проверявший уровень звука в зале с помощью децибелметра. «Четыре мужика потащили меня наверх и стали избивать», – заявил инспектор Мак Нельсон, который собирался обратиться в суд. Потребовалось молниеносное вмешательство Стива Вайса и пачка наличных, чтобы аннулировать ордер на арест Питера.

Но даже этот случай не пошатнул неоспоримый авторитет Гранта в делах, касающихся интересов группы и требований, его требований, к тем, кто имел с ним дело. Он стремился создать вокруг Led Zeppelin защитный пузырь, изолировав их от внешнего вмешательства, чтобы ничто не помешало им заниматься творчеством.

После выхода Led Zeppelin II Грант потребовал у «Atlantic Records» выполнить свое обещание. Согласно старой договоренности, в преддверии выхода альбома группа не должна была выпускать синглы. Никаких синглов? Неслыханно. Они не только стимулировали продажи альбомов, но и приносили дополнительный доход и лейблам, и исполнителям. Более того, синглы были движущей силой хит-парадов, вещающих в АМ-диапазоне радиостанций. Не надо быть гением, чтобы выбрать очевидный хит на альбоме LZ II. FM-радиостанции вцепились в «Whole Lotta Love» и играли ее полностью – все 5 минут 35 секунд, пока от нее не начинало штормить.

Несмотря на невероятный успех трека, Питер стоял на своем. Он напомнил «Atlantic Records», что согласно контракту группы с лейблом, именно за ней сохранялось право полного контроля над выпуском записей. И это касалось не только альбомов, но и синглов. На случай, если ребята из лейбла забыли, он напомнил им еще раз: никаких синглов.

Конечно, глава департамента по продвижению «Atlantic Records» Джерри Гринберг был разочарован. Он курировал крупную сеть радиостанций, и все они умоляли предоставить им версию песни в подходящем формате. «AM-радиостанции не собирались играть пятиминутную версию песни, поэтому я позвонил Питеру и сказал: “Сделай одолжение, попроси Джимми сделать укороченную версию”. Грант перезвонил уже через несколько минут: “Джимми просил передать, что синглы – не наш профиль. Забудь об этом”». И повесил трубку.

С каждым днем радиостанции все сильнее давили на Гринберга. Менеджер ведущей AM-станции Сан-Франциско KFRC позвонил ему и сказал: «Мы не можем играть эту песню, но – черт возьми! В городе она сейчас номер один. Сделай же что-нибудь!»

Оказавшийся между молотом и наковальней, Гринберг снова набрал Гранта. «Пожалуйста, пришли мне укороченную версию, или давай я сам попробую сделать ее и пришлю тебе», – умолял он.

Грант объяснил, что, скорее всего, это бесполезно, но потом немного смягчился и разрешил Гринбергу попробовать.

Джерри вспоминал: «Я сидел в студии и смотрел на часы. Уже прошло 2 минуты 40 секунд, а песня только выходит на припев “Need a whole lotta love,