«А он ведь уже мог на меня наброситься, – подумала Мара. – Еще когда я на спуск нажимала. Но он стоял и смотрел, хотя парень, судя по всему, шустрый. Вон как подкрался к Антону, тот и глазом моргнуть не успел. Только вот на чьей он стороне? Какие-то у него странные бляшки на шее и лице, поблескивают, как чешуя у рыбы. Мутант?»

– А ты меня не убьешь? – спросила она.

– Если ты Малуся, то не упью. Ты лучше автомат положи. Я пы тепя слазу упил. Но мне сказали – Малусю нато спасать. Я слышал, этот палень называл тепя Малой. И потумал – втлуг ты Малуся? У лютей стланные имена. Вот.

– А если бы я в тебя пальнула? Вообще-то, я собиралась выстрелить в воздух, для острастки. Но откуда ты об этом знал?

– Я не знал. Это сутьпа. От смелти не упежишь. Но если пы я упил Малусю, то… – Он задумчиво скосил глаза вверх, к небу. – В опщем, это сутьпа. Лучше тепя спасти, чем упить. Ты веть Малуся?

Девушка, нагнувшись, положила «калаш» на землю – от греха подальше. Все равно закончились патроны, так чего тогда на рожон лезть? Лучше при случае подобрать автомат Фантомаса.

– Да, я Мара, – сказала она. – Маруся, в смысле. А ты, получается, Вован. Скажи, этот парень – ты его убил?

– Нет. Только плитушил. Он сколо очнется. Тимул сказал, нам нужен пленный.

– Тимур?!! Ты знаешь Тимура?

– Да.

– А где он?

– Тумаю, сколо плитет.

– Скоро придет?

– Ага.

– А как вы здесь очутились?

– Нас послали. Твой отец, его зовут Илот.

«От этого мутанта толку мало, – подумала Мара. – Вряд ли он много знает. Да и говорит так, что половину слов переводить надо. Вот Тимур – другое дело. Но если он скоро появится, то мне тоже надо поторопиться».

Она подошла к Антону и присела рядом на корточки. Потрогала его шею и лицо кончиками пальцев. Потом спросила:

– Вован, а ты уверен, что он выживет?

– Не увелен. Но я не хотел его упивать. Я только немного плитушил.

– Немного придушил? Да уж, с такими ручищами только придушивать…

Мутант равнодушно смотрел на девушку, внешне не проявляя к ней особого интереса. Не столько смотрел, сколько присматривал. Но Мара уже поняла, что этот Вован не так прост, как могло показаться на первый взгляд. И уж точно не ротозей.

«Нет, он засечет, – подумала Мара, осматриваясь. – Как же мне его отвлечь?»

И тут она обнаружила высокую человеческую фигуру. Та быстро двигалась по обочине дороги, плохо различимая в сумерках и тумане на фоне зарослей. И все же Мара почти не сомневалась в том, кто это.

– Кто-то сюда бежит, – сказала она. – Ну-ка, глянь вон туда.

Во Ван, немного повернув голову, взглянул в указанном направлении, но как-то странно. Один его зрачок продолжал смотреть на девушку, а вот второй съехал в противоположную сторону в самый угол глаза.

– Это Тимул, – сказал кешайн. – Совсем метленно пегает, отнако.

– Иди ему навстречу, предупреди, что у нас все в порядке. А то он еще впопыхах стрельбу откроет.

– Тимул не отклоет.

– Откуда тебе знать? Хоть знак ему подай какой-нибудь.

Мутант пошнырял туда-сюда зрачками, загоняя их в углы глаз, как бильярдные шары в лузы. Он колебался, не желая упускать девушку из своего сектора обзора.

– Учти, нас на фоне бронемашины совсем не видно, – сказала Мара. – Слушай, давай я его встречу? А ты пока побудь тут.

– Не нато.

Во Ван, наконец-то приняв решение, развернулся и сделал несколько шагов по направлению к Тимуру. Подняв левую ладонь – в правой находилась сабля, – начал ею равномерно махать. Теперь он стоял спиной к Маре, которая, в свою очередь, сидела боком к Антону.

Изображая, что смотрит в сторону приближающегося Тимура, девушка протянула руку к шее Антона и надавила на нее ребром ладони. Не просто куда попало надавила, а в район так называемого каротидного треугольника, где сходятся яремная вена, сонная артерия и блуждающий нерв. Мара разбиралась в анатомии и умела сделать так, чтобы Антон уже никогда не очнулся. Ведь он обладал информацией, распространение которой могло принести девушке серьезные неприятности, особенно если бы эта информация дошла до ушей Ирода.

Близнецы сыграли свою роль в смертельной игре, которую затеяла Мара, и уже лишь поэтому были обречены.

Вальтер сам вышел на связь с Таммом. Вернее, попытался выйти, потому что Замполит этого не сделал. А должен был.

Последний сеанс связи состоялся в то время, когда группа Тамма находилась около Старой Красницы. Замполит доложил, что получил сообщение от человека Ирода по кличке Фантомас, и тот указал точное место, где произойдет обмен.

Качество связи было паршивым, чего и следовало ожидать. Ведь около Красницы располагалась «мертвая трясина», занимавшая площадь более пятисот квадратных метров. Вытянувшись колбасой вдоль старого шоссе, а местами и перекрывая его, аномалия создавала сильные помехи. Впрочем, как и практически все аномалии. Уж такими особенностями они обладали – не пропускать сквозь себя электромагнитные волны или, пропуская, очень сильно искажать.

Тем не менее Вальтер все же ждал сигнала от Замполита. И периодически посматривал на часы, так как примерно рассчитал всю операцию по временным отрезкам.

Согласно этим расчетам получалось, что обмен должен был завершиться не позднее шести часов вечера. С того места, где намечался обмен, выйти на связь с Цитаделью было практически нереально – если только вдруг очень повезет. Но вот от Старой Красницы до Цитадели трасса шла почти по прямой, а постоянные аномалии вроде «мертвой трясины» здесь отродясь не водились – так, всякая блуждающая шушера вроде «веселых призраков» и «электродов». На этом участке Замполит должен был пробиться сквозь помехи. Ну а для подстраховки были оговорены и визуальные средства оповещения.

Но Тамм не вышел на связь ни в восемнадцать часов, ни тридцать минут спустя. В эфире было тихо, если не считать всяких потрескиваний и посвистываний. Но ничего похожего на человеческий голос или кодовый сигнал. А когда время стало приближаться к семи вечера, Капитана охватило чувство тревоги. В Зоне, конечно, всякие непредвиденные обстоятельства случались, и гарантировать никогда ничего было нельзя. Но уж слишком многое стояло на кону. А Тамм не такой был человек, чтобы проявлять ротозейство или разгильдяйство.

Не мог он вдруг взять и устроить игру в молчанку. Да и сигнальные ракеты, в конце концов, существуют как раз для подобных случаев. Отклонение на целый час от расчетного времени являлось очень весомым основанием для команды «свистать всех наверх». Однако Вальтер продолжал оттягивать принятие сложного и крайне неприятного решения. Ведь оно означало, что срывается не просто очередная операция, а ставится на грань катастрофы едва ли не главная авантюра, затеянная Капитаном за всю его бурную жизнь. Авантюра, которая могла принести грандиозный успех – и не менее оглушительный провал.