Проект Суо был снят на черно-белую пленку, невзирая на огромный спрос на цветные карточки в современных журналах. Тем не менее отлично задуманная и великолепно реализованная идея нашла покупателей по всему миру. Снимки были проданы за огромные деньги. Время и траты, связанные со съемками в разных странах, в итоге более чем окупились.

«Пытаясь максимально объективно представить эти события, – рассказывает Суо, – я старался выразить не свои суждения, а свои визуальные впечатления. Этот проект помогает понять, что, несмотря на различия между основными религиями – мусульманством, иудаизмом, христианством и буддизмом, – все они объединены поисками чуда и идеей духовного паломничества».

После падения «железного занавеса» Энтони Суо начал снимать персональные проекты в Восточной Европе. Трудно сказать, куда конкретно приведут его эти изыскания. Достаточно того, что он работает над темами, которые его очень интересуют и которые в то же время драматичны и крайне важны для понимания человеческой тяги к религии и ритуалам.

Линн Джонсон, штатный фотограф «Black Star», – приветливая женщина. За ее мягким голосом скрывается непоколебимая сила и бескомпромиссность в интересующих ее вопросах.

Меня поражает ее способность завоевывать доверие своих героев, благодаря которой ей удается снимать их в самых тяжелых обстоятельствах. Она фотограф, но вовсе не беспристрастный наблюдатель. Она включается в жизнь своих героев, заботится о них самих и об их личном пространстве, никогда не позволяет себе спекулировать на их судьбах. Два очень разных проекта, с которыми она пришла ко мне в «Black Star», вызвали серьезный интерес к ее работе. Первый был посвящен строительству небоскреба в Питтсбурге. В нем рассказывалось о силе и мужестве людей, испытывающих судьбу, работая на узеньких металлических балках и возводя монументы из стали, бетона и стекла. Второй проект был посвящен Кении, ребенку с врожденным отсутствием крестца.

По дороге в Аликиппу, штат Пенсильвания, куда Линн Джонсон вместе с репортером «Pittsburgh Press» отправилась, намереваясь завершить историю о мрачном будущем депрессивного промышленного города, она нашла свою новую историю. Джонсон вспоминает:

Мы наткнулись на удивительного, уникального ребенка. Я увидела его в полутьме, в зеркале заднего вида. Не было сомнений, что это бы именно ребенок.

У мальчика был торс, руки, голова, он сидел на покореженном скейтборде. Ног у него не было. Моя машина стукнулась о поребрик и остановилась, а я все продолжала смотреть в зеркало, используя эту возможность незаметно изучить представшее на моем пути видение. Как получилось, что у ребенка только половина тела? И эта половина, казалось, была слишком мала, чтобы вместить все жизненно важные органы. Тем не менее в своей подвижности он не уступал другим детям; голос матери неспособен был унять его клокочущую энергию. Решив, что я должна познакомиться с этим необычным юношей, я вышла из автомобиля, служившего мне укрытием, встала на тротуаре и принялась ждать.

Я стояла, по-дурацки замерев в ожидании. На лице матери я заметила понимающую улыбку. Разумеется, это был не первый случай, когда случайный прохожий останавливался посреди тротуара и принимался разглядывать ее сына. Она терпеливо выслушала мои глупые вопросы. Мы тогда еще не понимали, что эта встреча повлияет на жизни всех троих. Не так, как влияет смерть близкого человека, а исподволь, но непрестанно, как некая мысль, свербящая в мозгу, порой давящая, трудная. Можно ли измерить жизнь количеством чужих людей, превратившихся в друзей? Если да, то это был один из таких моментов, и мы были именно этими чужими.

С этой случайной встречи начался фотографический проект, который Линн Джонсон снимала четыре года. Она слушала, училась, «обретала мудрость, снимая жизнь Кении». Линн показала разные аспекты его существования, его отношений с родственниками и друзьями. Показала, как он использует свое туловище, чтобы подниматься и спускаться по лестницам, как Кении измеряют, чтобы сделать протезы, как он интегрируется в школьное сообщество и начинает заниматься тем, чем люди с физическими ограничениями обычно не занимаются.

Фотографии Линн Джонсон показывают упорный характер и чувство собственного достоинства, присущие мальчику-инвалиду Они рассказывают нам о том, что следует испытывать нечто еще, помимо жалости и желания отвернуться от всего неприятного. Кении – один из 394 миллионов тех, чьи физические возможности ограничены и кто тем не менее мог бы работать. Историю, подобную этой, фотожурналист может снять только в рамках долгосрочного проекта. Но фотожурналисты чаще перескакивают с одной темы на другую, легко переключая внимание с одной судьбы на другую. Крайне редко удается всерьез сосредоточиться на одном человеке.

Питер Тёрнли – контрактный фотограф «Newsweek», чей договор предполагает, что время от времени он отвлекается от традиционных новостных репортажей и изучает более сложные сюжеты. В 1989 году «Newsweek» отправил его снимать беженцев. Это тема касается 14 миллионов человек, нуждающихся во внимании СМИ. Войны и голод стали предпосылками этого феномена XX века, принесшего невыносимые страдания людям, бегущим прочь от своих домов в поисках пропитания и укрытия.

Тёрнли снимал беженцев в Судане и Малави, Мексике, Пакистане, Таиланде, в терзаемом распрями секторе Газа, где палестинцы десятилетиями живут во временных самодельных лачугах. Тёрнли заметил потрясающую схожесть лагерей беженцев, которой не мешают ни этнические, ни культурные, ни топографические различия. Тоска, бытовые проблемы, отсутствие работы – вот что формирует атмосферу во всех этих лагерях. И, несмотря на все это, по словам Тёрнли, «в воздухе витает дух борьбы за жизнь, тихое достоинство, которого не теряют даже те, кто потерял практически все».

Проект Тёрнли отражает твердость человеческого духа перед жестокостью, унижением и голодом. Мелкие попытки ООН накормить и приютить беженцев подобны наложению пластыря, который едва ли способен спасти жизнь. По словам Жана-Пьера Хока, специального уполномоченного ООН по делам беженцев, «не менее важно осознавать, что эти люди, оказавшиеся вдали от родины, сохраняют человеческое достоинство и волю к жизни». Фотографии Тёрнли, в частности благодаря интернациональности сюжета, стали широко известны после публикации во всех странах мира, которым эта тема была предложена.

Финансовая и моральная поддержка, оказанная журналом «Newsweek», подчеркивает ценность сотрудничества на основе контракта, позволяющего фотографу более тесно общаться с редактором, а редактору – более внимательно выслушивать предложения фотографа. Тёрнли заработал авторитет, живо откликаясь на каждый новостной повод международного значения. Я думаю, редакторы «Newsweek» решили вознаградить его за это, поддержав важный долгосрочный проект.

Иногда проекты делаются группой фотографов. Цели таких проектов альтруистичны, а воздействие фотографий на зрителей особенно велико. В 1987 году Майкл Эванс, бывший персональный фотограф президента Рейгана, получил приглашение от «National Mental Health Association» («Национальной Ассоциации душевного здоровья») и от вашингтонской организации «Families for the Homeless» («Семьи помогают бездомным»), состоящей из семей конгрессменов, чиновников и знаменитостей, возглавить проект «Homeless in America» («Бездомные Америки»). Эванс нанял для этого проекта пятерых фотографов: Мэри Эллен Марк, Уильяма Пирса, Эли Рида, Юджина Ричардса и Стивена Шеймса, а также фотографа-консультанта Джима Хаббарда. Кроме того, он привлек к проекту семерых студентов-практикантов, а также отобрал снимки, сделанные 240 фотографами-любителями. В итоге в его распоряжении оказалось 33 000 фотографий, сделанных профессионалами и студентами, и еще 2 000 снимков, сделанных любителями. Итогами этого проекта, призванного привлечь внимание к проблеме американских бездомных, стали книга, видеофильм и передвижная экспозиция, открывшаяся в вашингтонской галерее «Corcoran» в 1988 году.