Ну ни дать ни взять Иисус Христос, вариант «лайт». В том смысле, что подвешивать меня не стали, а просто посадили у стены. Но руки растянули на совесть… Так, что мышцы начинают потихоньку ныть от напряжения. И дергаться-то особо не будешь, иначе полоски пластика разрежут кожу, а заодно то, что находится под ней. Гениальное изобретение – хомуты и стяжки, годятся в хозяйстве для чего угодно. И в каком угодно хозяйстве. Особенно в преступном…

Какое-то время после пробуждения от медикаментозного сна (на шее явно ощущался желвак от укола) я потратил на то, чтобы разобраться в нахлынувших на меня ощущениях. С физическими все было понятно: поймали и привязали. С психологическими же дело обстояло несколько сложнее.

Во-первых, было чертовски стыдно. За что? За беспечность. Надо было смотреть по сторонам, надо! Так нет же, устремился на свет в конце тоннеля. А что в результате? И человеку не помог, и сам оказался совершенно в идиотской ситуации. Стать жертвой похищения – что может быть глупее? Да меня ж засмеют! Как пить дать засмеют, едва узнают, что великолепный капитан Сэна сел в… сено? Нет, в оригинале эта поговорка звучала как-то иначе… Ну ничего, мне напомнят. Неоднократно. Во всех возможных вариациях.

А во-вторых… Наверное, первый раз в жизни я возненавидел свою удачливость. Окажись на моем месте Морган, произошло бы все что угодно, но только не осуществление планов похитителя. Игла выпала бы или сама по себе, или вместе со шприцом. Злоумышленник бы поскользнулся, споткнулся, закашлялся, замечтался… Да мало ли вариантов? Главное, в жизнь воплотился бы один из них, а не суровая реальность, которая меня сейчас окружает.

Из карманов, конечно, выудили все. Даже раздумывать не надо: вон он, мой скарб, лежит в уголке, у двери. Скромной такой горушкой. Даже леденцы присовокупили ко всему остальному. Кстати, это очень настораживающий признак. Не встречал еще ни одного преступника, который не приватизировал бы что-нибудь съестное, изъятое у жертвы. А этот сложил, очень даже аккуратно, не удивлюсь, если еще и перечень составил. Для отчетности.

С другой стороны, понятно, что убивать меня не собираются. И это даже хуже, чем скрупулезность похитителя. А что, если угораздило нарваться на маньяка?! Который начнет резать мое тело на кусочки для собственного удовольствия. И жить я буду еще до-о-олго, только совсем не счастливо.

Конечно, меня хватятся. Может, уже хватились. И… ищут?

Вот! За эту мысль надо держаться. Изо всех сил, пока они у меня еще есть. Раз уж физически сейчас дать кому-то отпор не смогу, то морально…

Дверь открылась, пропуская двоих. И если здоровяка явно латиноамериканской масти я видел впервые в жизни, то его спутник успел уже примелькаться до рези в глазах. И задолбать слух своим раскидайчиком!

С минуту мы с ним смотрели друг на друга. Ага, именно так: я – на мячик, прыгающий вверх-вниз. А потом он сказал… Хозяин игрушки конечно же:

– Нравится? Хочешь, подарю? Когда у тебя ближайший день рождения?

Я чуть было не предложил ему покопаться в моем удостоверении личности, а заодно поинтересоваться, умеет ли он вообще читать, но слово «ближайший» почему-то прочно застряло в голове. До того самого момента, как вспомнились наши отдельские посиделки, устраиваемые всякий раз по поводу счастливого избавления от близкого знакомства со смертью. Конечно, их на моей памяти было не так и много: до крайности все-таки дело доходит редко, но дни рождения у нас в году и правда случаются вовсе не в единственном числе для каждого. Мы еще любим иногда пошутить по этому поводу.

– Когда выберусь отсюда.

– Заметано! Жди презент.

Судя по тому, что говорил пока только индеец, он в этой парочке был за главного. А еще почему-то казалось: все его действия и слова преследуют какую-то цель. Причем связанную со мной весьма отдаленно.

Ну раз уж здешний народ настроен дружелюбно, стоит спросить:

– Мне сообщат причину, по которой я оказался здесь?

Они переглянулись, и полосатый улыбнулся не разжимая губ:

– Ты сам ее назовешь. И опишешь. Во всех подробностях.

Обещание, данное за меня, прозвучало почти приговором. Но разве я согласен добровольно взойти на эшафот?

– С чего это вдруг?

– Потому что такой блестящий молодой человек просто обязан быть паинькой. Если не хочет немного потускнеть.

О, а вот и угрозы пошли в ход. Ну что ж, хоть какая-то определенность появилась. Только демона лысого я им скажу!

– Так как, будешь паинькой?

– А не пойти ли тебе… – Я предложил на выбор пару общеизвестных маршрутов.

Индеец меланхолично заметил:

– Я там уже бывал. Ничего интересного. Хотя… Если ты будешь моим экскурсоводом, не откажусь пройтись еще раз.

А это уже похоже на предложение руки и сердца. На полном серьезе! По крайней мере, намек на готовность к сотрудничеству понятен. Вот только с какой стати ему вдруг предлагать мне партнерство? Я же еще не сошел с ума?

А впрочем… Видимо, сошел, если оказался здесь. Но раз похитители не торопятся предъявлять свои требования, нужно самому их поторопить: чем быстрее информация о выкупе просочится наружу, тем быстрее я выйду на… На Барбару. И вот она меня точно не похвалит. Не зря же нудила по поводу и без повода, чтобы я безвылазно сидел дома!

Кстати… Уж не подозревала ли она такой ход событий? Если да, то тут еще подумаешь, рваться ли на волю или погодить. Для своей же безопасности.

– Что вы хотите?

Я постарался задать вопрос со всей возможной серьезностью, и ответили мне в том же тоне:

– Это зависит от того, чего хочешь ты.

– В смысле хочу ли я убраться отсюда живым и здоровым? Конечно да!

– В смысле зачем ты сюда попал.

Или он туповат, или выкурил лишнюю трубку мира в своем вигваме.

– Вы же сами меня сюда притащили!

Индеец хмыкнул, а латинос наконец-то подал голос:

– Он вынюхивал что-то возле машины.

– Это правда?

Я промолчал, стараясь не изображать героя, а казаться смущенным оттого, что меня застигли врасплох.

– Что ты искал?

Да, убивать не будут. Пока не выяснят все подробности. Наверное, травкой ребята приторговывают на пару, а в том багажнике лежал какой-нибудь незадачливый дилер, не выполнивший дневную норму.

– Вел расследование. Я же детектив: порылись, наверное, в документах?

Дальше должна была состояться попытка привлечения меня на их сторону путем подкупа или продолжения угроз, но индеец покачал головой:

– А вот врать не надо, – и уточнил, обращаясь к верзиле: – Табельное оружие при нем было?

– Не нашел.

– Значит, никакого официального расследования. Чистая самодеятельность. Личные дела. Личные ведь? – Вопрос он задал таким насмешливым тоном, как будто знал, что именно привело меня к школе искусств.