в деревянный ящичек и извлёк оттуда следующую серебристую пластину. Затем перевёл нервный взгляд на пачку сигарет, лежавшую в удалении, на яхту в голубых брызгах и покосился на остальных. Всё указывало на то, что в этот момент проректор предпочёл бы не копаться в студенческих досье, а покурить и желательно на море.

Но господин Небесный взял себя в руки и сосредоточился на работе:

— У меня здесь следующий… следующая — Ладожская, Муза.

— Это я, — кивнула Муза Павловна.

— Надеюсь, вы тоже не хотите ничего сообщать нам о себе?

Муза Павловна, едва сдерживая улыбку, кивнула:

— Если можно.

— Конечно, девушка, конечно! Даже нужно. Особенно таким красавицам!

Кажется, к проректору возвращался привычный цвет лица. Он снова что-то черкнул в своём журнале и слово в слово пробарабанил вердикт и поздравления, адресованные минутой раньше Карне. После этого он заглянул в деревянный ящичек и положил на стол очередную металлическую карточку.

Проректор вздохнул и снова посмотрел на гостей. Скулы у него были жёсткие, лоб высокий, на вид Кай дал бы ему лет пятьдесят с небольшим, и если бы у него были волосы, то, Кай почему-то подумал об этом, в них не было бы ни одной серебряной прядки.

Единственный и явный дискомфорт приносило ему перо, которым он делал записи. Внося в журнал свои пометки, он то и дело дул на чернила, крутил в пальцах костяной нож для разрезания бумаги и снова окидывал пришельцев цепким взглядом. Потом пожал плечами и повернулся к огромным часам, громко побившим за его спиной.

Похоже, он куда-то торопился и начал ещё больше скучать.

Кай тоже начал скучать, потому что становилось ясно — от проректора Небесного им ничего узнать не удастся. Но когда?.. Кто-то же должен поговорить с ними. Хоть как-то объяснить, что их ждёт. Не успел он подумать об этом, как услышал возмущённый вскрик проректора Небесного:

— Вы снова меня напугали, профессор Савонарола!

Все оглянулись и с удивлением обнаружили за своими спинами крайне необычного визитёра — очень худого высокого мужчину в тёмно-коричневом одеянии, сильно напоминающем монашескую рясу. Капюшон на плечах, грубый верёвочный пояс и выбритая на голове тонзура дополняли первое впечатление. В дополнении к зеркалу, цепочкой прикреплённому к его поясу, всё это выглядело довольно необычно. Мужчина, похоже, вошёл не из коридора, в котором толпились студенты, а через потайную дверь в нише, так же выкрашенную в тон стен. Теперь Кай её заметил, дверь осталась приоткрытой.

Профессор Савонарола не двигался, оставаясь в полумраке ниши, сплетя пальцы в замок на уровне пояса. Кай не мог разглядеть его лица, но подивился неожиданной игре освещения: резкие складки его лица были залиты кроваво-красным светом, отражённым от алых стен.

В отличие от профессора, лицо проректора, кажется, лишилось последних красок. Он ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговичку на рубашке и начал как-то неловко выбираться со своего трона, но профессор коротким взмахом руки остановил его.

— Прошу простить меня, Юрий Людвигович, я не хотел, — голос профессора Савонаролы был на удивление звучен и мягок, как у профессионального чтеца.

Проректор Юрий Людвигович продолжал стоять, перебирая руками листы на столе и склонив голову. Весь его вид выражал желание исчезнуть за дверью.

Он откашлялся.

— Не хотите сами провести собеседование? Мы тут ваших… отбираем… — он запнулся, — фотоников…

«Что вы, что вы…», — губы Профессора Савонаролы шевелились почти беззвучно, он сделал шаг вперёд, вглядываясь в лица сидящих вокруг стола Кая, деда Егора, Музы Павловны, Истории и… Карны…

Продолжая что-то сбивчиво бормотать, проректор Небесный протянул профессору Савонароле серебристую пластину, все снова перевели взгляд на него. В этот момент Кай разглядел на оборотной стороне металлической карточки выгравированное солнце и ступени.

Дед, видимо, тоже заметил этот символ и тихонько подтолкнул Кая в бок. Это уже был ни много ни мало, а знак. Кай обрадовался и уже с каким-то облегчением приготовился выслушать очередную порцию поздравлений. Но в следующий миг, сотрясая стены, зал осветила мощная вспышка света, раздался громогласный крик, что-то грохнуло, проректор в ужасе шарахнулся в сторону и упал в своё кресло, кто-то опрокинул стул, над столом сгустился серебристый туман, в ушах прогремело чёткое «ЯВИ СЕБЯ, ЕХИДНА!» В следующее мгновение на стол будто с потолка шлёпнулась бурая змея с зигзагообразным крапчатым узором.

От неожиданности все отпрянули от стола. Профессор Савонарола, напротив, подскочил к змее. Правая рука его была воздета над головой, пальцы были напряжены так, будто он сжимал в руках нечто более материальное, чем воздух. Когда к собравшимся вернулась способность соображать, они осознали, что Карны рядом с ними нет, что профессор Савонарола на самом деле держит в руке луч света, который конусом падает на стол, и что змея в этом столбе света полностью обездвижена.

Как Кай ни старался владеть собой, он задохнулся от изумления.

— Карночка… — только и смогла прошептать Муза Павловна.

Юрий Людвигович чуть слышно прошептал: «Уберите змею… уберите немедленно змею…»

Весь облик профессора Савонаролы светился неистовым торжеством.

Сейчас Кай смог рассмотреть его совершенно удивительное лицо с огромным орлиным носом… Глаза профессора потемнели, всё лицо разгладилось, зубы оскалились в какой-то фанатичной улыбке. Он медленно двигался вокруг стола, не выпуская змею из искристого круга света на столе.

Кай не долго раздумывая кинулся к профессору и схватил его за свободную руку.

— Она наш друг! Освободите её! Верните!

Профессор Савонарола не пошевелился, лишь улыбка ещё больше искривила его губы. Он метнул горящий взгляд в сторону Кая, и того словно оттолкнуло от его руки.

— Из-под земли ты явилась, туда и отправляйся, ехидна! — профессор Савонарола начал отводить назад левую руку, будто с усилием натягивая тетиву огромного лука. Змея в круге света выглядела так, будто бы на неё давил столб света весом в несколько тонн.

— Из-под земли её достал Велес! — крикнул Кай, не зная, как его остановить, — это он нас сюда прислал, всех! Вот, посмотрите, это он оставил!

Кай, путаясь в рукавах, быстро стянул с себя свитер и рубашку и выставил плечо.

— Так-так-так! Надо же! За отсутствием положенного дара у нас тут Велесова печать! — казалось, профессор Савонарола пришёл в ещё большее бешенство. — Теперь уже низвергнутые нефилимы ходатайствуют у нас перед Святым Небом! Неудивительно, что одни лишь нечестие, грубое идолопоклонство, хищничество, зависть и человекоубийство, гордыня и честолюбие, лицемерие и ложь, алчность и беззаконие господствуют повсюду!

В этот момент в чувство пришёл проректор по развитию и связям. Одёрнув костюм и откашлявшись, он наконец вмешался:

— Профессор Савонарола, если эта… так сказать… змея… наша студентка… а Карна Випераберус зачислена на ваш