– Но вы не станете.

– Откуда такая уверенность?

– Потому что, когда вы узнаете правду, у вас не возникнет желания рассказывать ее кому-то, кроме меня. Но сказать честно, я действительно вам доверяю и верю, что вы хороший человек. Из тех, кто в первую очередь за правое дело, даже если борьба за него рискованна и принесет убытки. Ваш стиль жизни, утрата ребенка, пожертвования и бескорыстная помощь говорят об этом красноречивее всего.

Эти слова приятно тронули Ирен, и она невольно улыбнулась, смущенно опустив глаза, полные печали.

– Моя помощь Александру привела к тому, что тысячи человек погибают прямо сейчас.

– Жалеете о его спасении?

– Возможно, немного.

– Если бы вы знали, к чему это приведет в будущем, стали бы лететь в другую страну ко мне за антидотом для него?

Она пристально взглянула ему в глаза и вздохнула.

– Я согласна помочь вам. И не нужно денег.

Саша кивнул ей в знак благодарности.

– Есть еще одна просьба. Это, скорее, мой личный интерес. Мне нужна информация о Мэриане Дине.

27. Переговоры

К вечеру о проведении мирных переговоров стало известно всему миру. Состояться они должны были уже на следующий день к обеду. Как и просил Александр, представителем третьей стороны стала Анджеллина, но прежде она несколько часов убеждала мать в том, что многочисленная охрана обеспечит ей безопасность. Наконец Лавиния согласилась. Но лишь при нескольких условиях: она будет сопровождать дочь до самых дверей в переговорную, на совместном фото стоять между дочерью и Александром и проконтролирует списки журналистов и каналов, которые будут допущены в Саейдский дворец. С особым пристрастием Лавиния отсеяла британскую прессу, хоть раз высказывавшую поддержку в адрес своих властей. Ночью ей удалось поспать всего несколько часов, все остальное время утверждая путь Анджеллины от парадного вестибюля до дверей переговорной, организацию совместного фото с представителями стран у их флагов и позиции охраны.

Наступило утро. Анджеллина едва успела открыть глаза, как в двери ее покоев уже стучались. Она лениво взглянула на часы. Семь утра. После теплого душа и завтрака к ней впустили визажиста и стилиста. «Переговоры переговорами, а выглядеть моя дочь должна превосходно».

Казалось, что этими хлопотами мать старалась приглушить свое беспокойство. Анджеллина стояла перед зеркалом, наблюдая за тем, как стилист застегивает молнию на ее обтягивающем бежевом платье без лямок. Она только собралась с мыслями, чтобы успокоить мать, как вдруг в комнату со стуком зашла служанка и сообщила:

– Его Высочество принц Саша уже здесь. Он в комнате для ожидания.

– Рановато… – Сложно было понять, разозлило это Лавинию или огорчило. – Мы скоро будем готовы. Так и передай.

– Будет исполнено.

К тому времени Анджеллина скользнула в бежевые лодочки и надела поверх платья короткий зеленый жакет оверсайз, с высоким воротом и рукавами по локоть. В руки ей вложили клатч с перламутровым зеленым отливом, а волосы заплели в пышную косу и уложили на плечо.

Анджеллина, Лавиния и королевская охрана приехали во дворец. Через черный ход и закрытые коридоры они дошли до комнаты ожидания.

Услышав щелчок открывающейся двери, Саша и канцлер Верена Краузе тут же встали и поприветствовали королевскую семью.

Они осыпали друг друга формальными вопросами и ответами.

– Вы, наверное, нас уже заждались.

– Что вы, нисколько.

– Осталось чуть больше сорока минут.

– Говорят, Александр уже высадился в Делиуаре.

Саша был равнодушен к этим разговорам. Анджеллина хотела сесть на диван напротив, поближе к нему, но дипломатический протокол не допускал такого тесного пересечения сторон до переговоров. Поэтому ей оставалось лишь спросить:

– Как вы себя чувствуете?

Саша задумчиво взглянул на нее и тут же опустил взгляд.

– Все хорошо, – ответил он безучастным тоном.

Почти все мысли принцессы были заняты предстоящей волнительной встречей с Александром. Они не виделись уже очень давно, и за все это время у нее не возникало желания поговорить с ним. Что-то в нем отталкивало ее, и из-за этого, из-за фактически равнодушия к его судьбе, пренебрежения попытками поговорить с ним, она испытывала чувство вины. Теперь же принцесса не могла дождаться, когда переговоры будут окончены, они останутся втроем, и она выведает у него, как он жил все это время с момента их воссоединения с Каспаром.

Она взглянула на наручные часы. До часа икс еще тридцать минут. Взгляд вновь скользнул к Саше, и ей показалось, что еще секундой ранее он смотрел на нее. Это, вполне вероятно, ошибочное предположение – ведь с чего бы Саше смотреть на нее сейчас? – внезапно вызвало в ней странный всплеск волнения и даже трепета.

Все-таки ему не идет белый цвет, а именно такую рубашку он выбрал сегодня в сочетании с темно-серыми брюками и пиджаком. Анджеллина уже стала забывать, как выглядел принц с прежней прической, и вот наконец он вернул давнюю длину волос – чуть выше плеч, и завязал их в низкий хвост, как и всегда оставив косую челку и пряди по бокам.

Все чаще она стала ловить себя на мысли: что бы ни происходило с ними, ей хотелось смотреть на него. Порой не просто смотреть, а любоваться, отмечая любую мелочь в его поведении. Сейчас Саша сидел, закинув одну ногу на другую, уткнувшись локтем в подлокотник и поднеся слегка разжатый кулак ко рту, что, конечно же, противоречило этикету, и он об этом наверняка знал. Анджеллина отметила, что для Лавинии, судя по ее сжимающимся губам всякий раз, когда она смотрела на Сашу, и чуть исказившемуся в сторону принца лицу его канцлера, такая поза монарха была неприемлема. Анджеллина знала об этом, но все равно не понимала, как может этот юноша вызывать раздражение такой мелочью, таким смехотворным для него просчетом, когда оно же делало его таким покинутым, загадочным, погруженным в себя и… обаятельным?

Анджеллина сдержалась, чтобы не съежиться от этой мысли. Вряд ли другие видели в нем то же, что она. Да и почему она думает об этом сейчас, в самый неподходящий момент?

Без пяти минут час.

Все в комнате встали у дверей: впереди охрана, сзади в один ряд телохранитель, канцлер, Саша, Анджеллина и Лавиния, а замыкал колонну дополнительный отряд охраны.

– Будьте спокойны, – прошептал принцессе Саша, чуть наклонившись к ней. – Все будет в порядке.

Анджеллину тронула его забота.

Процессия вышла из комнаты и начала путь к актовому залу.

– Нарядились вы для переговоров, конечно, – заметил Саша.

– Ох, я знала, что мы перестарались.

– Нет, – улыбнулся он уголком рта, продолжая смотреть вперед, – я имел в виду, что вы выглядите великолепно. Впрочем, как и всегда, но сегодня… По-другому, как и в вечер моего становления Марголисом, когда вы надели платье на лямках.

Она пристально взглянула на него, в восхищении и удивлении разомкнув розовые губы. Многие сегодня отмечали ее красоту, но слышать от Саши Клюдера комплимент было не столько удивительно, сколько приятно. До