Проверив ногою камень, Уэллен осмелился снова перенести весьсвой вес на пол. Замок все еще содрогался. Хотя окон в стенах не было, ученыйне сомневался, что снаружи, над унылой, гнетуще мрачной равниной, сверкаютразноцветные сполохи. Ему подумалось, что свет в борьбе с Повелителями Мертвыхдолжен быть главным оружием, ключевым элементом. Они, подобно своим мерзкимтварям, питают к нему отвращение. Пожалуй, при свете дня способны действоватьтолько их слуги, такие, как Забена, да еще чудища вроде некри. И даже некринаверняка предпочитают ночь…

Он толкнул дверь. Та поддалась на удивление легко. Пожалуй,даже слишком легко, подумал ученый, хотя некроманты вряд ли ожидали, что в ихзамок проникнет чужак. А может, Забена больше была не нужна… — Забена!

Эхо гулко раскатилось по коридору. Он шагнул в комнату. Самне зная отчего, он был уверен, что Забена здесь; иначе быть просто не могло.Это то самое место.

Я ведь ищу нe настоящее тело, — напомнил себе Уэллен. —Здесь должен быть ее дух…

След… След привел его сюда, но будет ли вести и дальше?

Не спеша, он пошел к центру комнаты. Пожалуй, цель близка,но он еще не достиг ее.

Он двигался по широкой дуге, ведомый следом Забены, когдаувидел мерцающий призрак, появляющийся и исчезающий снова.

Женщина на помосте…

Он продолжал кружить, каким-то образом понимая, что все ещеидет по следу, но решения по-прежнему не видел. Что это за безумные чары?

Уэллен снова взглянул на мерцающее видение. Да, этодействительно была Забена. Теперь она казалась чуть более настоящей, хотявидение все так же продолжало появляться и исчезать. Волшебница лежаланавзничь, как и в своих покоях в пещерах Зеленого Дракона, только здесь онабыла эфемернее, точно снилась.

Это — не настоящее тело.

Сможет ли он прикоснуться к ней, не говоря уж о том, чтобыразбудить? Уэллен снова окликнул ее, надеясь, что голос поможет там, гдебесполезны руки:

— Забена! Очнись!

Волшебница лежала все так же недвижно, однако видение,несмотря на призрачность, сделалось устойчивей. Бедлам кружил и кружил, словностервятник, страшась того, что путь его, кажется, будет тянуться вечно. Однакокаждый виток хоть ненамного, но приближал его к цели. И тем не менее до конца,очевидно, было еще далеко.

— Забена!

Комната содрогнулась от очередного толчка, сотрясшего замок.Кусок кладки, выкрошившийся из потолка, рухнул на пол совсем рядом с ученым. Нони грохот, ни сотрясения не в силах были разбудить спящую волшебницу.

Она должна проснуться, — подумал ученый, — пока этот замокне обрушился нам на головы…

Нет, тут же поправился он, если замок и обрушится, то нанего одного. Забене, пожалуй, никакая физическая опасность не угрожает…

— Забена!

Глаза ее внезапно раскрылись и уставились вверх. Ученый едване запрыгал от радости, но вскоре увидел, что больше ничего не происходит.Забена просто лежала на своем помосте, скрестив руки, и смотрела сквозьпотолок, не замечая творящихся вокруг разрушений.

— Забена, я ведь не уйду без тебя!

Взгляд волшебницы устремился в его сторону. Губы ее нешевелились, однако ученому показалось, что она произнесла его имя.

Возможно, это было чистым безумием, однако нельзя былоупускать ни единого шанса. Уэллен протянул ей руку.

— Я пришел за тобой.

В ответ она тоже подала ему руку — вовсе не бесплотную, какон ожидал, но лишь необыкновенно легкую. Призрак медленно поднялся с помоста иприблизился к Уэллену. Забена больше не пыталась говорить, но улыбалась.

Что теперь?

Сумрак не говорил, как быть дальше, поэтому Уэллен счел, чтобез труда найдет дорогу обратно, когда потребуется, но вот время пришло. И чтоже?

Сумрак! Что мне делать?!

Все одиннадцать Повелителей Мертвых и Сумрак все еще стоялив зале с пентаграммой. Никто из них даже не шевельнулся за прошедшее время,однако повсюду видны были свидетельства жестокой битвы. Потолок исчез; надголовами их чернело смоляное, непроглядное небо, кое-где озаряемое огненнымисполохами. Обломки каменной кладки — раскаленные, оплавленные, обгорелые —засыпали пол зала и равнину вокруг замка.

Сумрак, чей капюшон не поддался никаким смерчам, стоялнеподалеку от центра пентаграммы. Он смотрел вперед, в сторону существа,которое назвал Эфраимом, однако, подобно одиннадцати, видел и слышал все.

И какая-то часть его сознания услышала отчаянный зовУэллена.

С улыбкой, немедля заставившей Повелителей Мертвых удвоитьстарания, Сумрак ответил ученому.

Дух — или, по выражению Сумрака, ка — Забены резкоповернулся к одной из дальних стен. Уэллен даже испугался, что оттуда вырветсясейчас орда ульев со щупальцами. Но его бессловесная спутница просто потянулаего за собой. Уэллен заколебался, но ничего лучшего предложить не мог ипоследовал за ней, стараясь не упустить ее руки. Рука чародейки была так легка,что могла незаметно выскользнуть из грубых мужских пальцев. В этом изаключалась главная опасность: если он потеряет ее ка, Забена уже никогда не проснется.

А он никогда не вернется назад.

Она все шла и шла вперед, невзирая на то, что стена вовсе несобиралась расступаться перед ней. Уэллен хотел было предостеречь волшебницу,но осекся, увидев, как ее пальцы — а за ними и вся рука до плеча — ушли встену. Несколько мгновений — и чародейка исчезла почти целиком, осталась толь-,ко рука, которую удерживал Уэллен.

— Забена!

Может, она и способна пройти стену насквозь, но ему,человеку…

И тут его собственная рука беспрепятственно погрузилась вкамень.

Сжав зубы и зажмурившись, новоиспеченный колдун последовалза своей спутницей. Он шел вслепую, пока не уверился, что времени прошло болеечем достаточно.

Однако, открыв глаза, ученый сразу пожалел об этом. Они ужеуспели выйти из замка, и теперь дух все быстрее увлекал его за собой, словностремясь к неизвестной цели.

И все это было бы хорошо, не находись они по меньшей мере вдвадцати футах от земли.

Уэллен понимал, что Забене бояться нечего. Оставалось лишьгадать, что удерживало от падения его самого. Уж конечно, не собственныймагический дар. Может быть, это Сумрак снова пришел на помощь?