– Может, мне следовало пойти с ней, как и предлагал Бастьян.

Огонек, кажется, сомневался в ответе.

Отголоски сна Селины все еще окутывали ее, точно щупальца осьминога. Она потрясла головой и потерла глаза, силясь припомнить детали того, что всего несколько мгновений назад казалось четким и ясным.

Внезапно огонек отпрянул назад. Видимо, Бастьян рядом. Ветерок пронесся по воздуху, играя с кончиками длинных распущенных волос Селины. Она собрала их с одной стороны и намотала на кулак точно так же, как делала это будучи маленькой. Спиной она чувствовала, как тень Бастьяна передвигается во мраке. Дрожь, которая бежала по телу Селины в его присутствии, никогда не была вызвана страхом. С ним она чувствовала лишь спокойствие. И неважно, что он вампир. Неважно, что кровопийцы считались врагами королевства матери Селины.

Бастьян и Селина выше подобных глупостей. Они как ночь и день. Один не мог существовать без другого. Селина надеялась, что наступит время, когда их союз будет служить примером для других. Поможет спасти материнский мир от страха и ненависти, которые разорвали его на части много веков назад.

– Я не понимаю, почему огоньки тебя так боятся, – пробормотала Селина, когда Бастьян подошел ближе, двигаясь легко, словно тень по туманному лесу. Он положил руку ей на шею. Селина была рада прикосновению, наслаждаясь тем, как его большой палец нежно поглаживает ее кожу. – Как будто считают, что ты высосешь их кровь. Начнем с того, что у них ее нет, я уверена. – Она услышала, как Бастьян усмехается.

– Только сегодня я задумался, можно ли их выпить, – сказал он. – Какие они могут быть на вкус.

– Поделишься мыслями?

– Как шампанское.

Селина рассмеялась.

– Ну тогда им и правда стоит быть начеку, – сказала она.

Бастьян сел перед ней и обнял за талию. Селина опустила голову ему на плечо, и какое-то время они просто сидели в уютной тишине.

– Тебе пришлось снова охотиться, – сказала она наконец тихонько. – В четвертый раз за сегодня.

– Не думал, что ты заметишь.

– Я всегда замечаю, когда тебя нет рядом. Все в порядке?

Бастьян колебался несколько мгновений, а потом сказал:

– Нет.

– Расскажи.

Селина почувствовала, как он повернул голову к одинокому огоньку, снующему в уголке.

– Хотелось бы, но не могу, – ответил он почти беззвучно.

– Он безобидный. – Селина повертела край шелкового рукава рубашки Бастьяна между пальцами. Она была красивой, однако наряды фейри ему не к лицу. Селина скучала по его сшитым на заказ костюмам, которые он носил раньше. Скучала по тому, как они подчеркивали его угловатые черты. Его широкие плечи и узкие бедра.

– Они вовсе не безобидные. – Бастьян обнял Селину крепче. – Они шпионят, а информация является зачастую одним из самых смертельных оружий. И кажется, их все больше стекается туда, где я нахожусь. Когда мы только прибыли в Уайль, я едва ли замечал их. Теперь же вижу их повсюду.

– Они помогают матери оставаться в курсе всего, что происходит в Сильван Уайль. – Селина помрачнела. – Разве это не хорошо? Разве Никодим не любил использовать шпионов, чтобы наблюдать за своей империей?

– Да, наверное, – ответил Бастьян после короткой паузы.

Селине хотелось добавить что-нибудь еще. Убедить Бастьяна, что можно свободно общаться, ничего не опасаясь. Конкретно этот огонек так вообще был юным и крошечным. Милым и вполне уютным. Он только-только прибыл в Рощу лунных кроликов сегодня утром. Селина и представить не могла, что он может стать причиной неприятностей. Это правда, что он сообщит наставникам, если заметит что-либо экстраординарное. Однако пока Селина с Бастьяном не планируют жестоких восстаний или что-нибудь в этом роде, с чего огоньку разглашать кому-то подробности их беседы? Без сомнений, в мире есть и куда более важные дела.

Однако все это не имеет значения. Если Бастьян не уверен, что может говорить открыто в присутствии этого маленького огонька, то Селина просто попросит Звездочку уйти.

Она подняла голову.

– Звездочка? – позвала она. – Не мог бы ты дать нам возможность побыть наедине?

Маленький голубой огонечек зазвенел на месте, а потом, не мешкая, полетел в сторону развевающихся штор и исчез в бледной тьме ночи Сильван Уайль.

Когда Селина протянула руку к рубашке, которую Бастьян оставил на краю их кровати, та оказалась влажной. Свежий аромат озера Люр ударил в нос.

– Ты что, ходил плавать?

– Озеро очень приятное, особенно ночью, – ответил Бастьян. – Хотя существа, которые обитают в его глубинах, не особо рады моему присутствию.

– Мама сказала, что она наказала им не беспокоить тебя.

– Знаю. Просто их недовольство… буквально физически ощутимо.

Селина села и посмотрела на Бастьяна, спросив:

– Хочешь вернуться в Беседку плюща?

Бастьян снова задумался.

– Да. И в то же время нет.

– Тебе здесь тоже не нравится, – негромко заметила Селина. – В Сильван Уайль, я имею в виду. – Она всегда это знала, однако продолжала надеяться, что со временем ему станет уютнее в землях летних фейри.

Бастьян не сразу ответил, колеблясь, точно ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями и подобрать слова. Селину это не смущало. На самом деле она даже гордилась тем, что всегда открыта и честна с Бастьяном. И в ответ меньшего она и не ждала.

– Прошло всего три дня. Мне хотелось бы дать тебе возможность провести время с матерью, – произнес наконец-то Бастьян. – Сейчас я бы отдал все, чтобы поближе узнать свою мать. И я не хочу отнимать у тебя твою до тех пор, пока ты сама не будешь готова уйти. – Он помрачнел. – И пока мы не придумаем, как расправиться с правосудием Парижа.

– Но…

– Нет. – Бастьян одарил ее усталой улыбкой. – Мне здесь не место. И… тебе тоже.

Зеленые глаза Селины округлились.

– С чего ты взял, что мне здесь не место?

– Здесь… Мне кажется, ты не видишь, что это на самом деле за место. Все здесь какое-то странное. Словно все вокруг – карточный домик, которому суждено рассыпаться при малейшем же ветре. И пускай твоя мать уверяет нас, что ты в безопасности в Уайль и тебе здесь рады, я не согласен с ней. Все здесь будто просто терпят твое присутствие. Всё точно так, как и говорил Арджун. Этириалы вроде него – и вроде тебя – всегда будут вторым сортом в Сильван Уайль.

– Но чем все это отличается от мира смертных? – спросила Селина. Ее голос теперь звучал вспыльчиво. – Я женщина. Мне нельзя голосовать. Мое мнение неважно. Сначала я принадлежу отцу, а потом мужу. Мне нельзя разгуливать по миру, если муж не проложит мне путь. В Сильван Уайль женщины, по крайней мере, обладают властью и влиянием.