– Плохо воспитанная девочка, – хмыкнулаЛюка, – забудем о ней, вспомним о Сонечке Квашининой. Мила, скромна и…

– Фу, – взлетел Пусик, – ее мать торговкаселедкой!

– И что? – выкатила глазки Люка. – Отметим:не обычной, кондовой российской рыбой в бочках с рассолом, а банками санчоусами, произведенными во Франции, согласитесь, это две большие разницы.

– Разница бывает одна, – едко заявил Пусик, –и селедка тоже, хоть в бадью ее сунь, хоть в стекло запаяй. Вава, тебе нравятсядевушки, пахнущие рыбой?

– Нет, – честно ответил я.

– Значит, Сонечка не подходит, – резюмировалПусик. – Думаем, девочки, ищем, кто?

– Лариса Замятина, – выкрикнула Кока.

– Она уже пятый раз в разводе, – напомнилаМака, – просто Мессалина какая-то!

– Аня Ветловская, – вспомнила Мисюсь.

– Господи, ей шестьдесят два, – взвизгнула Зюка.

– Да ну? – вытаращилась Мисюсь. – А говорит,недавно двадцатипятилетие отметила.

– Сказать можно любую вещь, – ехидно заявилаМака, – кое-кто из нас уверяет, что ей тридцать!

– Ты про меня? – хором воскликнули остальные«девочки».

– Кошечки, не ссорьтесь, – попытался купироватьскандал Пусик.

Куда там! Перебивая друг друга, «девочки» начали кричать наМаку.

– Сама-то паспорт три раза меняла.

– Подтяжку делала!

– Силикон везде накачала.

– А ноги-то варикозные не спрячешь, да ты юбку надетьне можешь! – азартно выкрикнула Люка.

Тут Мака не выдержала и отбила мяч:

– А сама-то чего вечно в брюках ходишь?

– Они мне к лицу! – заявила Люка.

Услыхав ее ответ, я постарался скрыть смешок и закашлял.Мака испепелила меня взглядом и ринулась в бой:

– Ой, ой, не ври-ка! Да у тебя на нижних конечностяхузлы и звездочки.

Люка прищурилась, потом жестом фокусницы задрала вверхбрючины:

– Где?

Присутствующие вперились взглядом в костлявые ножищи.

– Ну и где варикоз? – торжествующе вопрошала Люка.

Честно говоря, я был немало удивлен открывшейся картиной,хотя очень хорошо знал, что милые дамы научились маскировать некие возрастныеявления под косметическими средствами. Николетта, например, начинает день снанесения тонального крема, потом на жирный слой «замазки» кладется еще одна«штукатурка», на этот раз призванная спрятать от чужих глаз пигментные пятна, потомрумяна, рассыпчатая пудра, снова корректор, опять облако дисперсной пыли, тушьна ресницы, губная помада, тени для век… В общем, бедным мужчинам не стоит бытьв курсе всех подробностей, типа отшелушивающих полосок и лифчиков ссиликоновыми прокладками. Проведя два часа у зеркала, маменька выпархивает изспальни юной девушкой. Но есть у дам в возрасте некие проблемные места, которыепрактически невозможно замаскировать: локти, колени и голени. В принципе, кожуможно подтянуть и получить замечательную шею, бюст вернет девичьи формы послеприобретения силиконового протеза, но локти и колени – это беда. А на ногахвесь вид портят узлы. Уж не знаю, каким образом справлялись с проблемой женщиныв тридцатых годах прошлого века. Им не повезло более всего, длинные платьяканули в Лету. Но потом великая Шанель додумалась одеть соплеменниц в брюки, ис тех пор милые дамы после энного возраста предпочитают щеголять в джинсах,слаксах, капри, бриджах, дудочках – в чем угодно, лишь бы прикрыть выдающиевозраст вены. Но у Люки оказались почти идеальные ноги. Неужели она и ихпокрывает толстым слоем тонального крема?

– Подумаешь, удивила, – прошипела Мисюсь, –нашла чем хвастаться. Я тоже асклезан употребляю, мажу им ноги сто лет! Вот,глядите, кожа как у младенца!

– Чем она их мажет? – в один голос воскликнулиПусик и Мака, а Люка быстро ответила:

– Скипидаром, слышала такой рецепт? Моя мамочка,царствие ей небесное, скипидаром пользовалась.

Мисюсь засмеялась:

– Твоя матушка скончалась еще до Первой мировой войны,ну той, что в тысяча девятьсот четырнадцатом году началась, может, тогдаскипидаром и пользовались, но потом получше средства придумали. Неужели выникогда про асклезан не слышали? Верится с трудом! Чем вы ноги-то мажете?

– Я их ничем не мажу, – живо отозваласьЛюка, – они у меня от природы такие!

Мисюсь махнула рукой:

– Значит, таблетки пьешь. Все тот же асклезан. Вы,девушки, имейте в виду, от него ножки как новые делаются.

Николетта схватилась за блокнот.

– А мужчинам помогает? – озадаченнопоинтересовался Пусик.

Мисюсь ухмыльнулась:

– Всем хорошо, я, между прочим, не понимаю людей,которые в сто лет врут, что сохранились сами по себе. Я честно признаюсь: ногимажу, принимаю витамины, а лицо ботоксом обколола. По-моему, надо не стыдиться,а гордиться тем, что за собой следишь!

– Я сохранилась естественным образом! –упорствовала Люка. – Всем известно, что ты, Мака, старше меня на девятьмесяцев!

Мака засопела, потом зарыдала, Пусик забегал по гостиной,Люка со стоном упала в кресло, маменька сделала вид, что лишается сознания.

– Воды! – истерично кричала Кока. –Немедленно, скорей, Вава, принеси нам коньяк!

Неожиданно я почувствовал легкость во всем теле, неведомаясила подхватила меня и понесла к двери.

– И конфет на закуску! – крикнула с дивана Мака,решившая на пару мгновений прекратить плач. – Шоколадных, без орехов.

Я спокойно дошел до прихожей, надел куртку и побежал полестнице вниз. В конце концов все не так и плохо, Николетта не беременна отПусика, никакого младенца она усыновлять не станет, маменька не испытывает нималейшей любви к детям, и никто не отдаст ребенка одинокой, очень пожилойособе.

Сейчас милые дамы порыдают, обнаружат, что Иван Павловичубежал, придут в полнейшее негодование и начнут мне названивать. Мобильныйпримутся атаковать и Вера с Лизой, странно, что телефон до сих пор нераскалился от гнева, хотя я же его выключил!

И как мне сейчас поступить? Возвращаться к Николетте нет нималейшего желания, и совсем неохота связывать свою судьбу с Верой или Лизой.Так что делать?