– Не надо! – прошептала Аня.

– Почему? – спросил я. Глаза снова наполнились слезами. – Я… мы очень по тебе скучаем.

– Не надо, – повторила она. – От этого никому не будет легче!

– Но почему, Ань, почему? Я так хочу… я хочу, чтобы ты была с нами. Чтобы мы снова были вместе, как тогда… как раньше.

– Именно поэтому тебе и нужно отпустить меня.

– Отпустить?!

– Да, в память обо всем, что было. Ты должен это сделать. Должен!

– Но Лера…

– Не ври хотя бы сам себе. Дочь умнее нас. Она уже давно все поняла и отпустила, – сказал жена.

Я сразу вспомнил, как Лера говорила мне, что мертвых лучше не воскрешать. Истина банальнее некуда, но…

– Но она всего лишь ребенок, что она может знать?

– Она лучше нас все знает, потому что ближе…

– К кому или к чему? К Богу, к Зоне, к кому?

– Какое это имеет значение?!

– Но ты… Ань, вернись, пожалуйста! Прошу тебя, вернись к нам!

Руки с пробиркой и артом опустились.

– Не могу, – сказала жена, протянула руку к моей щеке, как будто хотела вытереть слезы. Ветерок коснулся сырой щеки – и только. – Ты же понимаешь, я не могу вернуться.

– Но я смогу это сделать! Вернуть тебя! – Я указал подбородком на кровь Круела.

– Знаю, но это уже буду не я.

– А кто?

– Не знаю, но точно не я.

– Правда?! – с невыносимой тоской на сердце спросил я тихо.

Она вместо ответа «поцеловала» меня: ветерок – чуть теплее, чем раньше, – снова коснулся щеки. Я даже закрыл глаза, стараясь по максимуму продлить ощущение тепла.

Но оно очень быстро исчезло.

– Я знаю, что ты сделаешь правильный выбор, – сказала Аня, и ее силуэт начал расплываться в ночном воздухе, теряя очертания. – Я не могу дольше… Мне пора, прости!

– Аня, останься, пожалуйста! – бросился я к видению и попытался его обнять, но захватил руками лишь пустоту. – Нет, Аня-я-я!

До меня донесся ее затихающий голос.

– Я люблю вас!

Оглянулся – никого.

Только вороны смотрели на меня.

– И я! – произнес я, а потом глянул на пробирку и арт, лежавшие на земле. – И я тоже!

Понял, что сделать задуманное уже точно не смогу, как бы ни пытался. Сел на край могилы – и уткнулся лицом в ладони.

Через пару часов в таком состоянии меня и нашла Лера. Узнал дочку по тихому прикосновению к плечу. Затем она потрепала мои волосы так, будто это я был ее ребенком, а не наоборот.

– Ты все сделал правильно, – прошептала она.

– Думаешь? – спросил я.

Дочка села рядом и склонила мою голову к себе на плечо. Я не возражал.

– Она всегда была с нами. И всегда будет, – сказала Лера.

Легкий ветерок снова коснулся моей щеки – и я наконец улыбнулся. Понял, что Аня послала мне знак. Всегда посылала, пока я не сбился с пути, решив поиграть в Бога.

– Ты права. Ты всегда была права! – прошептал я.

А потом мы еще какое-то время сидели вместе, глядя на то, как за кладбищенской оградой восходит солнце.

Знал, что найду Марка именно здесь. Бывший священник сидел на склоне холма, у пепелища, оставшегося на месте деревянной церкви. Сквозь руины проросло молодое деревце. Ветер с шумом трепал его листву, а заодно остатки седой бороды священнослужителя.

Он выглядел потерянным, будто ушел в себя и не обещал вернуться. Просто смотрел на руины и молчал.

– Вот ты где, – сказал я.

Марк повернулся, глаза полезли на лоб.

– Ты?.. – начал он, но не закончил – ему пришлось выставить вперед открытую ладонь, чтобы поймать брошенную мной пробирку.

Кровь Круела.

– И еще, – сказал я и кинул следом Марку и арт. На этот раз экс-священник ловко подхватил камень и сразу прислонил артефакт к пробирке. Та засветилась ярко-алым, полностью заполнив кровавым оттенком зрачки бывшего священнослужителя.

Но Марк быстро встряхнул головой и посмотрел на меня – не шучу ли?

– Почему? Почему ты мне ее отдал?

– Думаю, тебе нужнее.

– Мне? – пробормотал Мрак, а потом кашлянул. – Ну да, конечно. Мне она очень нужна. Но ты… твоя жена…

– Аня и так всегда с нами, – проговорил я.

Марк удивлено всматривался в мои глаза, выискивая подвох, но, видимо, не нашел. Резко встал и обнял меня. Я почувствовал, как его слезы текут по моей шее.

– Спасибо! – прошептал он.

– Ну-ну, успокойся, – хмыкнул я и потрепал его по плечу. Неловко улыбнулся.

– Но все равно не понимаю. Спасибо тебе, конечно. Это меня здорово выручит… даже, можно сказать, спасет! Я смогу вернуться на Большую землю. Смогу построить церквушку, собрать паству, смогу снова нести Слово Божье.

– Вот, надеюсь, ты этим и займешься, – сказал я и отстранился от священника, – потому что если ты придумаешь что-то учудить или – не дай бог! – снова вернешься сюда, я тебя сам убью, ты понял?

– Я?! Да-да, конечно! – промямлил Марк. – Я никогда вас больше не побеспокою.

– Тогда уматывай! – махнул я в сторону его мотоцикла, который стоял на дороге – на нем я сюда и приехал. Потом тихо добавил: – Буферная Зона этого хочет.

– Теперь ты веришь, что она живая?

– Я это чувствую! – улыбнулся я.

– И все? Все так просто?

– Угу! – ответил я. – Вали уже отсюда!

Марк тряхнул бородой и зашагал к «Харлею». Я же двинулся в противоположную сторону.

– Ты – хороший человек, Макс! – прокричал он мне вслед.

Я не стал оборачиваться.

– Правда, ты очень хороший человек. Когда-нибудь Господь воздаст тебе за это, и у тебя все будет.

– У меня и так уже все есть, – сказал я и даже не оглянулся на отъезжающий от церкви мотоцикл.

Только посмотрел на молодое деревце, ветки которого пробились через руины, и внезапно стало так хорошо, как никогда раньше. Почувствовал умиротворение и… смирение?!

«Всем нужен еще один шанс», – мелькнули в голове слова Леры.

Как же она права, моя малышка! Боже, как же она права!

* * *

Лера ждала в грузовике. Открыл дверцу и сел на пассажирское сиденье. Спустил с плеча автомат, положил оружие на колени.

Дочка подняла бровь:

– Как все прошло?