Несколько следующих дней я жила словно в раю и аду одновременно. На работу я решила пока не ходить. Зимин сам позволил мне это, что же я, дура, чтобы отказываться? Эти три дня я провела у Андрея в мастерской. У него тоже была возможность отдохнуть после напряжённых гастролей, и мы с ним не расставались ни на секунду, за исключением тех моментов, когда он выходил в театральное кафе за едой. Я была счастлива. Я знала, что осталось мне совсем чуть-чуть. К возвращению шефа я должна была найти льва – а я была уверена, что волноваться на этот счёт не стоило, всё сделается само, – а потом мне предстояло познакомить Андрея со второй дочерью Гройсов, двадцатидвухлетней красавицей Анжеликой. Я точно знала, что у неё парня нет, так что очередная авантюра не казалась мне очень уж сложным делом.

На четвёртый день мне пришлось идти на работу. Андрюшу тоже вызвали.

– Я уже скучаю по тебе! – он окрутил мою шею шарфом и притянул меня к себе.

– Может быть, мне никуда не ходить?

– У нас с тобой ещё вся жизнь впереди!

– Что происходит, Шурка? Что ещё за бред с замужеством? На звонки ты не отвечаешь, дома тебя нет, твоя Инка говорит, что ты ночуешь на работе…

– А я в это время – на чердак и работать, работать, работать…

– Не смешно, подруга! – Ксенька прижала меня в угол. Брови её были сведены вместе. Никогда ещё я не видела свою подругу такой рассерженной. – Давай быстро говори, что случилось! Митька мне чуть всю жилетку не изодрал!

– Какую жилетку?

– Мою, когда оплакивал свою несчастную любовь на моей груди!

– Вот балда! – я рассмеялась.

Ксенька взглянула на меня повнимательней.

– Шурочка! – сказала она почему-то шёпотом. – Ты что, влюбилась? Опять?!

– Не опять, Сенечка! – я посмотрела на неё таким взглядом, что руки её опустились.

– Господи ты боже мой, – пробормотала она. – Когда ты успела, а?

– Санька! – к нам спешил Митька. Лёгок на помине. – Вот ты где! А мне Настасья сказала, что ты, наконец, пришла!

– Ну да, кто же ещё мог об этом знать! – хмыкнула я.

– Так, ладно, я пойду работать! – решительно сказала Ксения. – Дмитрий, держи себя в руках, договорились?

– Что я, монстр, что ли?

– Знаю я мужиков, – она погрозила ему кулаком и побежала в свою комнату.

– Пойдём-ка покурим, – Митька потянул меня вниз, во двор. Возражать я не стала.

Пока он раскуривал сигарету, я присела на постамент рядом со львом. Странно, хоть на улице и было зябко, от статуи исходило довольно ощутимое тепло. Я провела рукой по мраморным лапам. Могу поклясться, я не почувствовала холода! Наверное, крыша едет, улыбнулась я сама себе. После этих трёх дней не то что крышу, целый мир может встряхнуть до основания!

– Ты вся светишься, Саш, – оказывается, Митька наблюдал за мной. Я подняла на него глаза. – Со мной ты никогда не была такой…

– Митя!

– Подожди, ничего не говори, – он глубоко затянулся. – Настя сказала, что ПэПэ сделал тебе предложение. Это правда?

– Да.

– И это из-за него у тебя глаза как у бабочки, которой не сказали, что жить ей осталось всего один день?

– Нет, Митя, – я чуть сознания не лишилась из-за прямого попадания в сердце. – Не из-за него.

– Значит, есть кто-то ещё. Я правильно тебя понял?

– Митя!

– Подожди! – ещё одна торопливая затяжка. – Кто он?

– Ты его не знаешь, Митенька.

– Кто он?

– Я не могу тебе этого сказать.

– Саша! – он отбросил сигарету и схватил меня за плечи. Его глаза сузились. – Я люблю тебя, ты можешь это понять?

– Очнись, Митя! Ты придумал эту красивую сказку и сам же в неё поверил! Ну, я же права, признайся хотя бы сам себе!

– Шурочка! – он обхватил меня за плечи и прижал к себе. Я затихла. – Клянусь тебе, я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Не важно, как я к тебе отношусь и как часто я думаю о тебе, мне гораздо важнее видеть у тебя на лице сияющую улыбку, даже если она вызвана не мной.

Он отстранил меня. Мне было больно на него смотреть.

– Я могу тебя поцеловать?

Я кивнула. Он легко прикоснулся к моим губам.

– И ещё, Шурочка, – он посмотрел мне прямо в глаза. – Знай, что у тебя есть верный друг. Что бы ни случилось, помни об этом всегда!

– Спасибо тебе, Митенька! – я приподнялась и тоже поцеловала его. – Ты самый лучший друг на свете!..

У меня почему-то резко поднялось настроение. К чему бы это? На самом верху лестницы я чуть не столкнулась с Аней Тихоновой. Лицо её было бледнее обычного. Заболела, что ли?

– Привет, Ань! Ты вниз?

– Нет, Саш, я тебя жду. Мне… поговорить с тобой нужно.

– Давай завтра, Ань? У меня работы столько скопилось, не знаю, за что хвататься.

– Завтра? – она как-то сразу сникла. – Ладно, Саш, давай завтра. Я… Хорошо. Конечно. Я подожду…

– У тебя всё в порядке, Анюта? – я внимательно вгляделась в осунувшееся лицо.

– Да, – выдавила она из себя. Губы её мелко задрожали. – У меня всё в порядке. Конечно.

– Ну-ка, идём! – я решительно схватила её за руку и повела по полутёмному коридору. Она не сопротивлялась. К счастью, комнатка, в которой мы обычно ночуем, была свободна. – Рассказывай, Аня, что у тебя стряслось!

Она глубоко вздохнула.

– Саша! Я хотела с тобой поговорить… у тебя спросить…

Она замолчала. Внезапно я догадалась.

– Ты хотела спросить о нём?

– Да, – на щеках её появился лихорадочный румянец.

– Тебя интересует, как я к нему отношусь, не правда ли?

И ещё одно тихое «да».

– Так вот, я могу сказать тебе честно и искренне – я люблю другого!

– Правда??

– Правда, правда! – засмеялась я. – Так что можешь забирать своего Зимина себе!

– Петра Петровича? – почему-то безмерно удивилась она.

– Да, – помедлив, ответила я. – Разве ты не его любишь?

– Не-е-ет, – кожа её опять стала белой. – Не его…

– А кого? – пришёл черёд удивляться мне.

– Д-д-диму, – заикаясь, прошептала она. – Дмитрия Константиновича.

– Митьку? – громко воскликнула я. – Вот это да! А я думала… Мне же Настя сказала, что ты в шефа влюблена!

– Нет! – она с силой помотала головой. – Ты что! Совсем не в него!

– Обалдеть! – я рухнула на диван. – Вот уж не ожидала! Вот это сюрприз…