Как-то один тип в Пруэтвилле сказал мне, что Джеймса Мокси нельзя уважать, потому что он убил мало народу. А я сказал, что дело не в убийствах, а в том, что Джеймс Мокси прожил на Большой дороге целых одиннадцать лет, и это главное. Тот согласился, но его все равно мучили сомнения по поводу магии. Он сказал, что магия – это не считается. Я рассмеялся тогда и смеюсь сейчас. Магия считается, и еще как! И тогда, когда сошлись Джеймс Мокси и Дэниел Праудз, магия была, только совсем не та, что имеет в виду большинство.

Магия была у Джеймса Мокси в мозгах. Потому что сама идея того, что он сделал, не существовала до того, как он сделал это. Раз – и готово! Как вы это объясните?

В те дни мы с Джеймсом Мокси мотались по стране в поисках опасных приключений. Глупо, конечно, но себя мы представляли этакими стражами добра, духами справедливости, задавшимися целью очистить Большую дорогу от всяких подонков. Нет, я не говорю, что мы были паиньками, но – вне всякого сомнения – мы с Джеймсом Мокси были определенно по разную сторону баррикад с такими головорезами, как Дэниел Праудз. Тогда-то мы впервые и попали в Абберстон.

Никто не знал наших имен, и обращались мы с ними достаточно вольно. На Большой дороге мы с Мокси любили притвориться совершенно другими людьми. Но, когда мы въехали в Абберстон, я представился Джефферсоном, а Джеймс – Джеймсом. Тогда этот городишко выглядел даже более оживленным, чем сейчас, и мы ехали по главной улице, чувствуя огонь в своих сердцах и зная, что без приключений мы его не покинем. С большими городами все не так. Ни в Порт-Альберте, ни в Доннере искателя приключений не ждет ровным счетом ничего. Ничего! То же самое в Келлитоне. Но Григгсвилль, Хэрроуз и, конечно же, Абберстон – это местечки, где человек, презирающий закон, может урвать то, что никто и не заметит, потому что все остальные заняты тем, что пытаются урвать что-то для себя, да побольше. Мне до сих пор смешно, когда я вспоминаю, как Джеймс Мокси, приветствуя на въезде в город полицейского, приложил два пальца к шляпе. Приложил и сказал: «Добрый день, офицер», после чего пробормотал вполголоса: «Придется уж вам потом хорошенько побегать, отыскивая нас!»

Да, мы были весьма примечательной парочкой, и нас с первого взгляда сразу же узнавали такие же, как мы, парни, поставившие себя вне закона. Не потому что нас разыскивали власти, хотя это было так, но потому что рыбак всегда видит рыбака издалека. Как вампиры или, скажем, пьяницы. Человек, плюющий на закон, всегда увидит свое отражение в глазах такого же, как он, перекати-поля – и не важно, насколько черным или серым будет его сердце. Парочку таких парней мы увидели при въезде, и они увидели нас. Такие же бродяги болтались перед таверной, а потом – и перед публичным домом.

Но с Дэниелом Праудзом мы столкнулись впервые, когда заехали выпить в местечко под названием «Огненный Леонард». Его владельцы просто помешались на огне, огонь был их фирменной «фишкой» – они и виски подавали с огоньком. Я же в те годы возил с собой по Большой дороге несколько книг. Потому как у бродяги море свободного времени – ночью, у костра. И редко кто из тех, с кем я бок о бок ездил по Большой дороге, не интересовался, что это за книги. Сейчас я уж и не помню их названий, но в тот вечер я прихватил любимые томики с собой в «Леонард», чтобы их не украли из седельных сумок.

Вот уж не думал, что такое простое событие ляжет в основание самой интересной истории из тех, что до сих пор рассказывают на Большой дороге.

Мы с Мокси уже опрокинули по три кружки пива, когда я сообщил ему, что расплатиться нам нечем. Он пожал плечами и сказал, что мы много раз выпивали и не знали, кто за нас платит. Посему мы заказали еще по кружке и стали наблюдать, как официантки поджигают виски на столе наших соседей. Там было что-то вроде свадьбы, и люди оттягивались по полной.

– Нам следует почаще приезжать в Абберстон, – сказал Мокси. Но, увы, после этого раза мы там не появлялись.

Мы вновь сделали заказ, после чего Мокси предложил посмотреть, что еще интересного может нам предложить город. Я же предположил, что у нас могут быть неприятности, если мы не расплатимся, но при этом останемся в городе. Мокси со мной согласился, но плана, как нам быть, у него не оказалось. Тогда я решил, чтобы расплатиться за пиво, продать свои книги. Мокси же заявил, что мне не стоит расставаться с книгами – ведь они мне так нравятся! На что я сказал, что эти три я уже прочел и запросто смог бы добыть себе новые в Келлитоне. Мокси пожал плечами: ну что ж, ты хозяин своим книгам! Но он решил мне помочь с их продажей. Мы были молоды и достаточно глупы, чтобы считать, что это прилично и честно – торговать книгами ради того, чтобы заплатить за пиво.

Мокси взял мое имущество, отправился через зал к столу, за которым сидели хорошо одетые джентльмены, и предложил им взять три книги в кожаных переплетах в обмен на оплату нашего пива. Джентльмены рассмеялись, Мокси тоже засмеялся, после чего перешел к другому столу, третьему, и вскоре уже весь зал хохотал над парочкой, у которой не было денег на пиво, но были книги.

В те времена Мокси был беззаботен; его собственное имя еще не висело на нем тяжким грузом, а потому он свободно расхаживал по залу и, плюхнувшись в очередное кресло, со смехом предлагал местным свой товар. Конечно же, наш план должен был сработать. Обязан был. И сработал. Некий старик, сидевший возле бара, подозвал Мокси и сказал, что хотел бы посмотреть книги. Мокси принес, и тот, водрузив на нос очки, стал рассматривать корешки. Названия ему понравились. Еще бы не понравились! Одну из моих книжек он не видел лет пять – ту, что я добыл в Эксберге. Старик посмотрел на меня так, словно сомневался в том, что я читал книгу. Но я пересказал свою любимую сцену, и тогда старик предложил выйти из «Леонарда» – он хотел рассмотреть книги повнимательнее, и тогда уже заплатить за наше пиво. Мне показалось странным то, что дело нельзя решить здесь же, у барной стойки, но старик хотел заняться книгами в тишине.

Мы вышли через заднюю дверь «Леонарда» в залитый солнцем переулок позади лавок и магазинов, находившихся на главной улице. Именно в этом переулке мы и встретились с Дэниелом Праудзом. Старик попросил показать книги. Мокси развязал шнурок, которым они были связаны, и положил его в карман. Я сказал старику, что в солнечном свете мои книги выглядят еще лучше, но не успел он согласиться, как внимание нашей троицы было привлечено женскими криками. Мы обернулись и увидели лежащую на земле женщину. Над ней стоял некий тип и бил ее ногами. Вокруг находились еще несколько мужчин, которые наблюдали за происходящим, и видно было, что лежащая – проститутка. И тут я понял, что в голове Мокси что-то щелкнуло, он велел мне оставаться на месте, а сам бросился к тому парню, что бил лежащую, и потребовал, чтобы тот от нее отстал. Один из стоящих рядом посоветовал Мокси не вмешиваться, и тогда Мокси нанес удар. Я на своем веку повидал всякого, и уж конечно, я видел удары, которые Мокси наносил раньше. Но этот был по-настоящему убойный. От таких ударов крошатся зубы. Стоящие, как один, оборотились к Мокси, и я был тут как тут, взял Мокси за руку – ведь мы ничего не знали об этих людях. Да, по виду они были бродягами с Большой дороги, и явно не лучшей породы.