Селифан откровенно заскучал и принялся жевать свои усы, а более просвещенный петербургский губернатор, выпускник университета, слушал внимательно и потому встревожился.

– Так тем более не согласятся, ваше величество! Зачем им нужен такой ущербный герой, которому даже в Вальгаллу вход воспрещен?

– По политическим соображениям не смогут отказать. – У императора родилась неплохая комбинация. – Норвегия давно уже выпрашивает у России безвизовый режим. Ревнуют скандинавы! С соседней Швецией-то у нас исторически сложились близкие отношения. Вот и они тоже хотят. Обменяем Олега на безвизовый режим, так и быть.

– Блестяще, Николай Константинович! – зааплодировал князь Жемчужников.

– Як хитромудро, батюшка! – довольно запыхтел Селифан Петрович, словно паровоз девятнадцатого века, подкормившийся доброй порцией угля.

Губернаторы – толстый и тонкий – ушли в ночь обнявшись, будто моряки, отпущенные на берег.

«Да, так бывает, – подумал Николай Константинович, принимаясь закачивать в мультимедийную систему «Фодиатора» фильмы Василисы. – Бывает, что из двух вариантов нужно выбрать третий. И он становится лучшим решением проблемы».

– Черт, черт, черт!

Зажигалка не работала. Проклятый ВАЗЗ! Зачем вообще она купила дурацкое разумное огниво! Пользовалась бы по старинке обычными спичками, не было бы сейчас этой проблемы. Так нет же, ей зачем-то понадобилось бросать курить!

Конечно, понятно зачем – «Вольнодумцы» всегда боролись за сохранение окружающей среды, здоровый образ жизни и всякое такое; случилась бы катастрофа, прознай журналисты про позорную, средневековую привычку лидера прогрессивной партии. А потому никотиновая зависимость премьер-министра скрывалась тщательнее государственных тайн. В конце концов Мелиссе надоело балансировать на натянутой над пропастью струне, да и кожа над губами стала как-то скукоживаться, вот она и поставила себе цель – избавиться от вредной привычки к Новому году.

Разумное огниво ей в этом помогало. Подсчитывало количество выкуренных за день сигарет и переставало высекать искру после достижения лимита.

Сегодня, 25 сентября, в день рождения императора, лимит был достигнут крайне быстро – Мелисса необычайно много нервничала и, соответственно, часто курила.

Кабинет премьер-министра был окутан дымом уже в первой половине дня, после встречи с нефтяниками. Суровые ребята, качающие из глубин земли ее бурую кровь, выкачали и из Мелиссы критический объем жизненных сил.

Особенно грозен был Федор Уралов, двухметровый шкафообразный дяденька с насупленными бровями и густым голосом, выходец из крестьянской семьи, построивший своими огромными ручищами целую углеводородную империю. Буровые вышки Уралова наподобие верстовых столбов разметили всю территорию Сибири. Он называл Мелиссу «ваше благородие», говорил короткими вескими фразами и посматривал на нее исподлобья.

– Мы беспокоимся, ваше благородие, – басил он. – Вся нефтяная отрасль терпит убытки. Мы угасаем. В последние годы было тяжело. Но сейчас стало совсем плохо.

– В чем же дело, Федор Никифирович? – участливо спросила Мелисса, заранее зная ответ.

– Нам не нравятся ваши экотенденции. – Брови Уралова, и без того сросшиеся, сошлись в единый грозовой фронт. – Нам не нравятся все эти электрокары, солнечные батареи, ветряки. Зачем переходить на альтернативные источники энергии, если землю русскую распирает каменное масло? – Он грохнул кулачищем по изящному столу Мелиссы. – Есть у нас нормальный русский бензин для автомобилей! Есть у нас нормальный русский газ для отопления домов!

– Федор Никифорович, – принялась увещевать предпринимателя премьер-министр, – вы же понимаете, милый друг, что времена меняются, и Российское государство меняется вместе с ними. Нельзя становиться одной из тех неразвитых стран третьего мира, что живут только за счет своих полезных ископаемых. Мы же не первобытные люди! Появляются новые технологии, у нас столько талантливых изобретателей…

– Вот кем вы нас считаете: представителями пещерного бизнеса. – Уралов покачал головой. – С тех пор как «Вольнодумцы» стали побеждать на выборах, нас списали в утиль. Черное золото – уже никакое не золото. В лучшем случае – серебро.

– Сейчас в почете все «зеленое», – развела руками Мелисса.

– Еще чуть-чуть «зеленых» трендов, и мне придется закрыть ряд своих предприятий.

– А вы переведите их на переработку мусора! Вот где новое золотое дно! – вдохновилась премьер-министр. – Мы недавно приняли закон о поддержке заводов нового типа: они сжигают отходы, а полученная в результате сгорания энергия подогревает воду, циркулирующую по городским трубам. Как вам идейка, а?

Уралов поставил локти на стол и навалился на него всем весом. Стол заскрипел. Нефтяник был похож на одетого в дорогой костюм медведя, который приготовился к нападению.

– Тухлая идейка. От нее дурно пахнет, как и от ваших городских свалок, ваше благородие. Нефть – это вся моя жизнь. Я всю жизнь строил буровые вышки и не выброшу их теперь на помойку. Значит, не увеличите квоту на добычу нефти?

– Простите, Федор Никифирович, не могу сделать такой шаг назад, – твердо сказала Мелисса.

– Может, хотя бы отмените налоговые льготы для владельцев электрокаров? Не слишком ли жирно – скидка в девяносто процентов?

– Не слишком, – еще тверже ответила глава правительства. – В самый раз.

– Что ж, ваше благородие, – встал из-за стола Уралов, вслед за ним поднялись его коллеги, – не удивляйтесь, если на следующих выборах победит кандидат из «Веры, Царя и Отечества». Мы утопим его в деньгах. Проспонсируем любые, самые безумные мечты его предвыборного штаба. Ваш соперник с головы до ног будет покрыт жирной маслянистой пленкой, как пеликан, оказавшийся в зоне разлива нефти.

Ну как тут было не схватиться за сигарету!

Потом долго провозилась, подписывая разнообразные документы, в том числе законопроект об отмене школьных оценок по физкультуре – хотелось сделать Николасу какой-нибудь значимый подарок на день рождения.

Бюрократические хлопоты отняли столько времени, что в Царское Село пришлось нестись на вакуумном трамвае вместо лимузина. После трехминутной поездки, как всегда, разболелась голова. Еще одна сигарета на перроне.

Двери прибывающих – точнее сказать, прилетающих трамваев раскрывались со звуком поцелуя. Разноцветные осенние листья скользили по выпуклым стеклянным бокам громадных труб, внутри которых возникали и исчезали призрачные составы.

Глядя на вагоны, под завязку набитые озабоченными петербуржцами, Мелисса усмехнулась, вспомнив, как те же самые петербуржцы протестовали против строительства вакуумных линий. Каких трудов ей стоило протолкнуть законопроект!

Мнимые эксперты кричали о вредном воздействии магнитной левитации на организм пассажира. Истерика прекратилась только после того, как по «Всемогущему» – исполняя просьбу Мелиссы – выступил самый именитый врач России. Профессор успокоил общественность заявлением, что тем, у кого нет кардиостимуляторов, вакуумного трамвая опасаться не стоит. Впрочем, тут же добавил академик, психика впечатлительных пассажиров может не сразу воспринять такую немыслимую наземную скорость, да еще и внутри герметичной трубы.