От этой мысли ее бросило в жар. Вот теперь Мелисса по-настоящему завелась.

Майн готт, и Николас наконец-то тоже!

Император отлепился от шкафа. Окинул соблазнительницу пристальным взглядом и направился прямо к ней.

Мелисса задрожала от нетерпения. Сейчас, сейчас все случится!

Ближе, ближе…

Она сделала движение ему навстречу.

Красные кружева, и без того едва державшиеся на груди, соскользнули…

Внезапно Николас наклонился и поднял с пола плащ Мелиссы.

– Вот, прикройтесь, Мелисса Карловна. У вас, кажется, грудь выскочила, – и набросил плащ прямо на ее разгоряченное оголенное тело.

Пряжка от пояса больно задела лицо. Ей словно дали пощечину.

– Мелисса Карловна, – спокойно сказал император, садясь на стул напротив кровати. – Давайте поговорим.

Мелисса тяжело дышала – теперь уже не от возбуждения, а от переполнявшей ее злости. Щека пульсировала от удара.

– Признаться, я ожидал чего-то подобного, – продолжал Николас, скрестив руки на груди. – Вы не слишком-то скрывали свои чувства ко мне, верно?

Мелисса лихорадочно дергала плащ, пытаясь отыскать рукава. Отвечать императору она не собиралась. Да где же эти чертовы рукава, черт их возьми?! Скорее, скорее, чтобы сбежать прочь от позора!

– Вы очень привлекательная женщина, и любой мужчина был бы безмерно рад провести с вами не только одну ночь, но и остаток жизни…

– Любой, только не вы! – сквозь зубы процедила Мелисса. Ага, один рукав нашелся!

– Мелисса Карловна, но я же поступаю так ради вас!

– Ну конечно! – Сарказм Мелиссы измерялся в тоннах. – Ради меня меня же и отвергли! Черта с два!

Вот и второй рукав. Можно стартовать! Сначала – на вакуумный трамвай, потом бегом на третий этаж Зимнего, в свою спальню, где припасена спасительная бутылка крепчайшего шотландского виски.

– Только из огромного уважения к вам, – кивнул император. – Я восхищен вашей деятельностью на посту премьер-министра. Мне бы не хотелось, чтобы вы потеряли работу, которую так превосходно выполняете.

– Да с чего бы я ее потеряла-то, эту работу? – огрызнулась Мелисса, выбираясь из кровати.

– Представьте: мы с вами официально становимся парой. Что дальше?

– Всеобщая радость и ликование, а также большое интервью Ангелу Головастикову. – Мелисса даже босой ножкой топнула, подумав о растворившихся без остатка перспективах самопиара. Где эти проклятые туфли?

– А я полагаю, что тот же Ангел Головастиков первым призвал бы вас уйти в отставку.

– Что? – подняла голову Мелисса, прекратив безуспешные поиски туфель.

– Смотрите: зачем вообще в тысяча девятьсот пятом году был создан Совет министров во главе с премьером?

– Зачем? – После своего конфуза Мелисса туговато соображала. И уж совсем она не была сейчас готова к экзамену по истории.

– А вот зачем: чтобы ограничить самодержавие. Чтобы взять под контроль власть монарха. Для баланса, понимаете? Вы же это понимаете, Мелисса Карловна.

Мелисса заметила свои туфли под стулом, на котором расположился Николас. Пожалуй, лезть сейчас под стул было бы неприлично – достаточно на сегодня унижений, мирового запаса пятновыводителей не хватит, чтобы восстановить свою репутацию в глазах императора. Просить государя встать тоже не представлялось возможным. Пришлось пристроиться обратно на кровать и слушать.

Николас устало потер лицо ладонями:

– Что ж получится, если глава правительства влюбится в императора? Никакого баланса. Одурманенный премьер-министр исполнит любой каприз монарха. Народ не поймет! Мы с вами, Мелисса Карловна, не должны забывать о своем долге перед Отечеством. Политика на первом месте, чувства – на втором. Вы же наверняка не готовы пожертвовать ради меня своей карьерой?

С такого ракурса на свою влюбленность Мелисса еще не смотрела. Похоже, император был прав. День рождения сегодня у Николаса, но подарок судьба сделала ей. Из-за всепоглощающего желания дать интервью Ангелу она чуть не разрушила свое политическое будущее! Если бы Николас был чуть менее стойким к ее чарам – праздновала бы теперь пиррову победу. Да, выступила бы по «Всемогущему» – в последний раз! С объявлением о своей отставке!

Мелисса помолчала, потом ухватилась за последний шанс:

– А вы, ваше величество, могли бы отречься от престола ради любви? Например, ради будущей супруги?

– Мог бы, – без раздумий ответил Николас. – Ради любви и ради супруги мог бы. Но вы забываете, Мелисса Карловна: я все еще женат. Свидетельство о браке с Василисой не аннулировано. Простите, что говорю это, но, если бы у нас с вами сегодня все случилось, вы юридически считались бы моей любовницей. Фаворитка – эта роль не для вас. Вы выше простой интрижки.

– Майн готт, так почему вы не аннулируете свидетельство? – воскликнула Мелисса. – Вы имеете на это полное право!

– Просто потому, – пожал плечами Николас, – что я все еще люблю свою жену.

– Но она сбежала двадцать два года тому назад!

– Знаю, – вздохнул император. – И пытаюсь забыть ее все эти двадцать два года, или восемь тысяч тридцать дней, или сто девяносто две тысячи семьсот двадцать часов. Могу количество минут и секунд назвать, хотите?

– Нет уж, спасибо, – отказалась Мелисса.

Какой стыд!

Она в полной растерянности вышла из опочивальни.

– Мелисса Карловна! – крикнул ей вслед император.

Передумал? Но только она сама теперь его не хочет. И как теперь работать с ним бок о бок? Крайне неловкое положение. Скорее бы Катарина получила трон, чтобы только не видеть Николаса изо дня в день! А для этого принцесса должна выйти замуж. И желательно не за дурака Вяземского, а за более подходящего ей кандидата. В одно мгновение Мелисса превратилась в самую ярую поклонницу проекта «Великая княжна. Live».

– Мелисса Карловна! Тут ваши туфли под стулом валяются!

Сигаретка бы сейчас не помешала. Проклятое разумное огниво!

Екатерина готовилась к побегу.

Вещи одна за другой отправлялись в спортивную сумку. Что может понадобиться в Лондоне в конце сентября? Определенно куртка. Совершенно точно зонт. Зарядка для перстня-разумника. Документы на авиаперевозку Кирина. Билет на самолет – в одну сторону. Паспорт, выданный Романовой Екатерине Николаевне, гражданке Российской империи, дата рождения 17.01.1991 г. Джинсы, футболки.

Принцесса взяла в руки фамильную тиару, которую последний раз надевала в День Гнева. Брать или не брать? Носить ее в Лондоне, конечно, не придется. Разве что продать, если закончатся деньги на банковской карте, отложенные со времен колл-центра. Но – нет, все же брать не стоит. Тиара, хоть и считалась прапрапрабабушкиной, принадлежала России. А Екатерина, великолепно владевшая английским, собиралась подыскать новое место службы на следующий же день после приезда. Граждане Российской империи имели право работать в любой стране Европы без получения дополнительных разрешений.