Джинелли побежал к дороге, пригнувшись пониже, как солдатпод огнем противника. Достигнув дороги, выпрямился и побежал во всю прыть.Пробежал мимо часового, которого стукнул прикладом, едва глянув в его сторону.А возле того места, где оставил «мистера Уокмена», остановился, переводядыхание.

— Найти его ничего не стоило в полной темноте, — сказалДжинелли, потому что я услышал, как он елозит ногами по траве. Когда подошел,он начал сквозь бандаж на губах бормотать: «Унф, уф, гадумп».

Лемке доерзался до того, что его еще круче прижало к дереву.Наушники болтались возле шеи. А когда увидел приближающегося Джинелли, замер исмолк. Просто смотрел на него.

— По глазам его увидел; он решил, что я его убью, и при этомжутко перепугался, — продолжал Джинелли. — Мне этого и надо было. Старый гад непобоялся, но, скажу тебе, Уильям, тот парень очень жалел, что дед так с тобоюпоступил. К сожалению, мне не удалось заставить его попотеть малость — временине было.

Джинелли поднял АК-47 к его носу, и глаза Лемке сказали: оночень хорошо понял, что его ожидает.

— Вот что, тварь, времени у меня маловато, поэтому слушайвнимательно, — сказал Джинелли. — Передай деду, что в следующий раз стрелять попустым машинам я больше не буду. Скажи ему, что Уильям Халлек хочет чтобыстарик снял свое проклятье. Понял меня?

Лемке кивнул, насколько позволяли путы. Джинелли сорвал сего рта ленту и вырвал тряпку изо рта.

— Тут будет много суеты, — сказал Джинелли. — Поорешь — онитебя найдут. И запомни послание деду.

Он повернулся, чтобы уйти.

— Вы не понимаете, — хрипло сказал Лемке. — Он никогда егоне снимет. Он последний из великих мадьярских вождей. Его сердце — кирпич. Язапомню, конечно, мистер, но он никогда не снимет проклятье.

По дороге прогромыхал пикап в сторону цыганского табора.Джинелли бросил на него мимолетный взгляд и снова обратился к Лемке:

— Кирпич можно разрушить, — сказал он. — Так и передай ему.

Джинелли снова вышел на дорогу и побежал трусцой назад, ккарьеру. Еще один пикап проехал мимо, за ним подряд три легковых автомобиля.Людям было любопытно, что за стрельба из автомата происходила возле их городкасреди ночи. Джинелли особенно на счет них не беспокоился. Видимый издалека светавтомобильных фар давал возможность скрыться заранее в придорожнойрастительности.

Когда послышалась полицейская сирена, он успел добраться докарьера, где была припаркована его «Нова».

С потушенными фарами он подвел машину ближе к дороге,подождал, пока «Шевроле» с мигалкой на крыше проехал мимо.

— Когда полицейская машина проехала, я убрал грязь с лица ирук и поехал следом за ней.

— Следом?! — перебил его Билли.

— Так безопаснее. Если где-то стрельба, наши невинные людиготовы ноги себе переломать — лишь бы увидеть кровь прежде, чем полиция смоетее из шлангов с тротуара. Люди, которые едут в противоположном направлении,вызывают подозрение. Обычно это те, кто смывается с оружием с места действия.

К тому времени как он подъехал к полю, там уже выстроились уобочины штук шесть машин, лучи их фар перекрещивались. Люди суетились иоживленно обсуждали случившееся. Полицейская машина припарковалась возле тогоместа, где Джинелли вывел из строя второго парня. Вращающийся световой сигналотбрасывал синие блики на деревья. Джинелли опустил стекло.

— Что случилось, офицер?

— Ничего такого, что вас могло бы обеспокоить. Поезжайтесвоим путем.

И на тот случай, если парень в «Нове» говорит по-английски,а понимает только русский, полицейский нетерпеливо указал ему лучом фонарикадорогу вдоль Финсон Роуд.

Джинелли медленно проехал среди других машин. Вдалеке возлеразгромленной им машины собрались две группы людей. Одна группа состояла изцыган в нижнем белье — они что-то обсуждали между собой, усиленно,жестикулируя. Другая группа была из местной публики. Те стояли, засунув руки вкарманы, и молча разглядывали разбитый автомобиль. Обе группы игнорировали другдруга.

Финсон Роуд протянулась еще миль на шесть. Пару раз Джинелличуть не скатился в кювет, поскольку навстречу на большой скорости неслисьдругие машины, а дорога была достаточно ухабистой.

— Просто среди ночи ребята надеялись увидеть кровь, Уильям,пока полиция не смыла ее с тротуара или, в данном случае, — с травы. Удалосьнайти другую дорогу, которая довела его до Бакспорта, где он повернул на север.В два часа ночи Джон Три прибыл в свой номер в мотеле, поставил будильник насемь тридцать и заснул.

Билли уставился на него.

— То есть, пока я места себе не находил, думая, что тебяубили, ты спал в том самом мотеле, который мы покинули?

— Ну, в общем так. — Джинелли и сам устыдился на мгновение.Но тут же с улыбкой пожал плечами. — Спиши это на неопытность, Уильям. Непривык совсем, что кто-то за меня волнуется. Ну, только мама еще, но это —другое дело.

— Ты проспал что ли? Сюда-то приехал часов в девять.

— Нет. Сразу встал, когда зазвенел будильник. Позвонилкое-куда и отправился в центр города. Там арендовал другой автомобиль, на этотраз у «Авис». С «Херцем» мне не так повезло.

— У тебя будут неприятности из-за машины «Херца»? — спросилБилли.

— Нет. Все в порядке. Дело могло осложниться, но я ипозвонил как раз в связи с машиной «Херца». И «коллега по бизнесу» по моейпросьбе прилетел из Нью-Йорка. В Элсуорте есть небольшой аэропорт. Пилот потомполетел в Бангор ждать его. А мой коллега на попутках прибыл в Банкертон. Он…

— Слушай, дело приобретает масштабы, — сказал Билли. — Тыпонимаешь? Прямо во Вьетнам превращается.

— Да ты что? Не будь дураком, Уильям.

— Скажешь, всего лишь твоя экономка прилетела из Нью-Йорка.Вернее — эконом.

— Пусть так. Я никого в Мэне не знаю, а единственный, с кемуспел познакомиться, отдал концы. Да не было никаких проблем. У меня — полныйотчет есть. Мой коллега вчера спокойно в полдень добрался до Банкертона. Там назаправочной был всего один парень, да и тот успел прилично набраться. Бензинон, правда, накачивал — все чин-чином, а остальное время где-то слонялся иливозился с машиной. Пока его не было в очередной раз, мой коллега законтачилпроводки «Форда» и спокойно уехал. Проехал мимо станции, так тот парень даже неглянул в его сторону. Коллега доехал до международного аэропорта Бангора ипоставил машину в один из загонов «Херца». Я его попросил проверить насчетпятен крови. Потом, когда говорил с ним по телефону, он сказал, что на переднемсиденье немного крови было, наверняка куриной. Мой коллега ее смыл, потомзаполнил бланк возврата, опустил в ящик «Экспресс-возврата» и улетел обратно вНью-Йорк.