– Интересное – это как раз по моей части, –буркнула я с заметным опозданием. Проще всего было позвонить Тимуру и задатьвопрос: «Дорогой, чем ты сейчас занят? Люди считают, я должна об этом знать». Яуже потянулась к мобильному, но сердце вдруг неприятно екнуло, руку я убрала,потом поспешно поднялась и схватила пальто, удивляясь самой себе. «Я что, спятила?Звонит какая-то дура, а я, дура еще большая, срываюсь с места с непонятнойцелью». Впрочем, цель как раз ясна. Неужто чьих-то слов оказалось достаточно,чтобы я вообразила, будто Тимур… «Чудеса…» – я покачала головой. Пройдяполовину пути до лифта, хотела вернуться, но только ускорила шаги. Я ревную?Честно говоря, двадцать минут назад мне бы в голову не пришло, что я на такоеспособна. А теперь вдруг явились мысли, что Тимур не привык себе в чем-тоотказывать, женщин возле него всегда вертелось множество, и кое-кто из них,безусловно, не прочь познакомиться с ним поближе. Как многие мужчины, он вполнемог считать, что жена – это жена, но ее наличие не повод отказываться от прочихрадостей. Говоря проще, любовницы являлись для таких столь же неизменныматрибутом, как дорогая тачка.

Быстро направляясь к машине, я пыталась убедить себя, чтодвижет мною любопытство, не более. Но мысль уже копошилась, неприятно инастойчиво: что ты будешь делать, дорогая, если сейчас застукаешь мужа вкомпании какой-нибудь блондинки?

– Звони ему, – сказала я вслух и даже досталателефон. Я, конечно, позвоню, но вряд ли избавлюсь от подозрений. Вот толькоэтого не хватало. Проблемы надо решать сразу. А что я буду делать… посмотрим,что я буду делать.

До «Шанхая» я долетела минут за десять и далее повела себякак заправский сыщик. Подъезжать к ресторану не стала, бросила машину впереулке и в «Шанхай» вошла с черного хода, справедливо полагая, что, заметивменя, Тимура предупредят.

Дверь, на счастье или все же нет, была открыта, а коридорпуст. Впереди, ближе к кухне, маячил охранник, я проскользнула в боковойкоридор, воспользовавшись тем, что страж стоял спиной ко мне. В кабинет Тимуравели две двери. Первая выходила в сторону холла, вторая – в сторону кухни.Первая не годится, охрана засечет мои передвижения. Надеюсь, у него хватило умадверь запереть? Пока я стучу в одну, он успеет избавиться от своей подружки,выпихнув ее в другую. Я что, всерьез думаю, что он… Я в досаде плюнула. Вотсейчас сыграет моя семейная жизнь в ящик, то-то Деду радость будет… Его-то я скакой стати вспомнила?

Я подошла к двери, той, что выходила в сторону кухни, непривлекая к себе внимания. Совершенно беззастенчиво приложилась к ней ухом изакусила губу, услышав женский смех. Вот это да, сердце в пятках, и сама яготова рухнуть в обморок. Чертова баба, что это ей вздумалось звонить? Жила ясебе спокойно, и вдруг нате вам. Полный звездец, как любит выражаться Вешняков.Любопытно все же, кто звонил, одна из его бывших подружек? А с ним кто? Здесь целыйкордебалет, выбирай любую… очень удобно, может, по этой причине он предпочитает«Шанхай» своему офису? Ладно, не тяни время и душу.

Очень осторожно я повернула ручку и чуть приоткрыла дверь,не надеясь что-нибудь увидеть в образовавшейся щели. Однако вышло иначе. Прямонапротив в кресле сидел Тимур спиной ко мне, а в районе его коленей маячилаголова девицы. В одном я дала маху: не блондинки, а брюнетки. «Лучше небывает», – успела подумать я и уже собралась распахнуть дверь, тем самымлишив людей удовольствия, а себя семейной жизни. Но тут Тимур заговорил, и срезкими движениями я повременила.

– А теперь, милая, будь добра, застегни блузку и какможно скорее исчезни с глаз. И не советую повторять этот номер вторично, потомучто я здорово разозлюсь.

– Тимур Вячеславович, – торопливо заговориладевица.

– Дверь вон там, – ткнул он пальцем, указываянаправление, а я ввалилась в комнату: требовалось быстро принять сидячееположение.

Услышав, как скрипнула дверь, Тимур резко повернулся. Я ипредположить не могла, что когда-нибудь увижу на его физиономии подобноевыражение. Сказать «непривычное» значит вовсе ничего не сказать. Он былнасмерть перепуган. Уверена, его враги многое бы дали за возможность лицезретьподобное. Но счастье это досталось мне. Дернув щекой, он повернулся к девице,успевшей подняться с коленей, и рыкнул:

– Быстро вали отсюда.

– В самом деле, поторопитесь, милая, – подала яголос. – Не то я вас без волос оставлю, и очень возможно, что и без глаз.

Девушка исчезла за дверью. Тимур прикрыл лицо рукой изасмеялся.

– Чему ты радуешься? – разозлилась я.

– Подожди, сейчас начну оправдываться, – сказал они опять засмеялся. – Ты бы видела свое лицо. Насчет глаз и волос звучалоочень убедительно, с таким выражением лица не шутят.

– Ты бы на свою физиономию посмотрел, – сердитоответила я.

– Могу представить. У меня сердце в пятки ушло. Ладно,приступаю к оправданиям. Милая, ты ни за что не поверишь…

– Поверю. Тебе повезло, я слышала, как ты еевыпроваживал.

– Ух, – вздохнул он. – Есть бог насвете. – Он подхватил меня, посадил на стол, сам сел в кресло и растянулрот до ушей.

– Испугался? – хихикнула я.

– Еще как. Не хватало только, чтобы жена застукала меняс какой-то девкой. На самом деле, – посерьезнел он, – испугался, чтоты заявишь: «Мне по фигу, с кем ты трахаешься», и ни один мускул не дрогнет натвоем красивом личике, потому что тебе и правда по фигу.

– Вот уж нет. Последние пятнадцать минут дались мненелегко. И сюда я летела как на крыльях, хотя здравый смысл предлагал разумное:позвони мужу, он девицу выпроводить успеет, ему хорошо, и тебе легче.

– По дороге сюда? – переспросил Тимур,мрачнея. – Ты хочешь сказать…

– Хочу сказать: некий доброжелатель обеспокоен твоейнравственностью, точнее, доброжелательница. Посоветовала мне отправиться сюда исамой убедиться, что муж ты никудышный.

– Извини, – сказал он мне и потянулся ктелефону. – Гриша, тормозни-ка девушку, что была у меня. Хотелось бызнать, кто посоветовал ей здесь появиться. – Тимур повернулся комне. – Значит, ты меня ревнуешь? – спросил весело.

– Уже нет. А что, есть повод?

– Нет, конечно. – И посерьезнел. – Странно,что я ничего не заподозрил, когда она здесь появилась. Хотя персоналом я незанимаюсь, тем более девицами в кордебалете.

– Она пришла устраиваться на работу?

– Вроде того. Я решил, что она просто дура, котораяубеждена: не дашь, так не устроишься. Оказывается, все не так просто.