– Ничего себе. Вот это удар.

– С днем рождения! (Салютует бумажным стаканчиком с кофе.) За несколько месяцев до этого было опубликовано краткое содержание, потом появилась обложка с треснувшим спортивным кубком, а потом мы прочитали отзывы критиков – книгу называли «захватывающей», «заставляющей задуматься», «историей об отчаянии и предательстве». Мало-помалу новый роман Фатимы раскрывался перед нами, словно готовясь обрушиться на нас. Наше напряжение нарастало с каждым днем… даже не могу объяснить.

– Должно быть, очень волнующе.

– Невозможно выразить словами. (Качает головой.) Я даже думать ни о чем другом не могла.

– Могу себе представить.

– Я надеялась, что не ошиблась в Фатиме. Я Богу молилась, чтобы она не подставила нас. Иначе мне никогда не будет покоя. (Вздыхает.) И когда книга вышла, настал момент истины. Знаете, что я почувствовала?

– Что?

– Облегчение. Я прочитала весь роман от корки до корки за один день, и, честное слово, испытала настоящее облегчение. Книга невыразимо… прекрасна. Фатима часто шутила, что в каждом романе для подростков есть фраза: «Наконец она выдохнула, не заметив, что все это время стояла, затаив дыхание». (Смеется.) Ну так вот, это как раз про меня, когда я дочитала до самого конца. Я в буквальном смысле выдохнула, не замечая, что все это время стояла, затаив дыхание. (Замолкает.)

Если уж критиковать, то у меня есть единственное замечание – Фатима в своей книге слишком великодушна. Николас этого не заслуживает. Поэтому я и не могу понять, из-за чего Солейл и Пенни так бесятся. Давайте посмотрим правде в глаза: они взбесились, услышав первое интервью Фатимы, и не дали книге ни единого шанса. Они заранее настроили себя на то, что их якобы обманули и предали, поэтому до сих пор чувствуют себя обманутыми и преданными. И ни мы с вами, и никто другой не в силах изменить их мнение.

– Пенни, Солейл, я попросил вас прийти сегодня в «Ведьмино варево», потому что…

МИРИ

– (Заходит.) Какого черта? Это что, засада?

СОЛЕЙЛ

– Вы не сказали, что она тоже будет.

МИРИ

– Вы подставили меня, Нельсон! Ничего не выйдет, я в этом не участвую. (Надевает куртку.)

ПЕННИ

– Он всех нас подставил. Мы тоже не хотим тебя видеть.

МИРИ

– Заткнись, Пенелопа.

– Не ссорьтесь, девочки. Мири, я буду очень тебе благодарен, если ты сядешь.

МИРИ

– Ну ладно. (Садится.) Но я останусь только потому, что хочу закончить наше интервью. (Смотрит на Солейл.) А ты что здесь делаешь, Солейл? Будешь писать статью для «Нью Йорк Сити Мэгэзин»? Запись в дневнике об интервью про книгу, про твои записи в дневнике? Надо же, какой поворот.

СОЛЕЙЛ

(Закатывает глаза.)

– Дайте же мне сказать. Я разговаривал с агентом Фатимы.

МИРИ

– Правда? У Фатимы все в порядке?

СОЛЕЙЛ

– Что она сказала?

– Фатима отменила книжный тур в поддержку романа. Двадцать одно выступление. Ее одолевают просьбами дать интервью, она всем отказывает. Она ни с кем не будет разговаривать. Ни с кем.

МИРИ

– Как ей давать интервью, если СМИ поливают ее грязью? И как ей ехать в тур, когда она скорбит?

СОЛЕЙЛ

(Смеется.)

ПЕННИ

– Ничего не скорбит. Просто строит из себя загадочную личность.

МИРИ

– Ты что имеешь в виду?

ПЕННИ

– Она сама об этом говорила, вспомни. Что может быть круче, чем быть на сцене?

СОЛЕЙЛ

– Не быть на сцене.

ПЕННИ

– Вот теперь она популярна как никогда.

МИРИ

– (Размышляет.) Нет, это нелепо. Ничего вы не понимаете. И не пытайтесь использовать ее слова против нее!

СОЛЕЙЛ

– Зато Фатима использовала свои слова против Джоны! Она разрушила нашу жизнь!

– Ладно, ладно. Послушайте, именно поэтому я и собрал вас вместе. Я понимаю, вы оказались в очень непростой ситуации, причем у вас нет возможности поговорить с Фатимой и выяснить, каковы были ее истинные намерения. Вам не следует решать эту проблему в одиночку. Вам, ее подругам, конечно, трудно понять…

ПЕННИ

– Фатима не наша подруга. Мы были для нее всего лишь персонажами.

МИРИ

– То, что она написала про нас книгу, не значит, что она не была нашей подругой. Сколько раз вам это повторять?

СОЛЕЙЛ

– Она использовала нас в своих целях, потому что ей не хватало таланта написать что-нибудь оригинальное. Она описала в книге интимные вещи, которые я доверяла ей по секрету. Она предала меня. Друзья не используют друг друга, Мири.

МИРИ

– Ерунда! Благодаря дружбе с Фатимой ты теперь настоящая писательница, печатаешься в журнале. (Смеется.) Все используют друг друга в своих целях. Естественно, Фатима использовала нас как источник вдохновения. А мы использовали Фатиму, потому что она – знаменитость и делает нашу бесцветную жизнь ярче. Николас использовал нас, чтобы спрятаться от самого себя. Мы использовали Пенни ради билетов в ВИП-ложи и ее навороченного дома, где можно хоть каждый день закатывать вечеринки. Каждый старается урвать от жизни все, что можно. Что здесь такого?

СОЛЕЙЛ

– «Что здесь такого»? Из-за Фатимы и ее книги Джона в коме.

ПЕННИ

– А еще из-за того, что я ей про него рассказала.

МИРИ

– Нет. Джона лежит в коме из-за собственных поступков. Он сам навлек на себя то, что с ним случилось. Ну и поделом ему.

ПЕННИ

– Как ты можешь быть такой черствой?

МИРИ

– Ты действительно думаешь, что он был нашим другом, а Фатима – нет?

ПЕННИ

– Я была нянькой для ее кота. Но у меня появилась человеческая связь с Джоной. Мы действительно дружили.

МИРИ

– Я тебя умоляю! Его звали Николас. Как ты можешь считать человека своим другом, если даже не знаешь его настоящего имени? Он тусил в твоем темном подвале и помогал тебе клеить твой дурацкий плакат по одной-единственной причине – пытался сбежать от совести. Твой дом – самая дальняя точка на Лонг-Айленде от Южного Карлайла. Он не друг, а беглый преступник.