Мы потащили Солейл в ванную. Пахло от нее совсем не розами, скажу я вам. Единственное, что она согласилась надеть – тренировочный костюм, но, по крайней мере, мы заставили ее вылезти из убогой пижамы. А потом мы с Пенни повезли ее к Фатиме.

– Очень великодушно с вашей стороны.

– Солейл – моя лучшая подруга. Конечно, я хотела, чтобы ей полегчало. Из-за Николаса и его закидонов она чуть с ума не сошла.

– И что было дальше, когда вы приехали к дому Фатимы?

– Мы позвонили в звонок. Фатима подошла к двери, но даже не стала снимать дверную цепочку.

– Совсем на нее не похоже.

– Да уж. (Вздыхает.) Вообще не в ее духе. Я видела ее сквозь дверную щель, и она выглядела еще хуже, чем Солейл.

– Неудивительно.

– Солейл сказала, что ей нужно поговорить, а Фатима ответила, что ей нужно, чтобы ее оставили в покое. Солейл начала волноваться. «Ты не можешь бросить меня одну, – говорила она, – ты единственная, кто меня понимает. Ты нужна мне, Фатима».

– Как грустно.

– Да, так и было. Но потом Солейл начала нести какую-то ахинею, типа: «Это ты заставила меня встречаться с ним! Это ты втянула меня в эту историю! Из-за тебя я чуть не переспала с ним! Это ты во всем виновата!»

– Ого. Жестко она с Фатимой.

– Честно говоря, у нее просто крышу сорвало. Как можно заставить человека с кем-то встречаться? Солейл просто пыталась обвинить в своих страданиях кого-нибудь другого. Я сказала ей об этом, но она разозлилась еще сильнее.

– А потом что?

– Фатима захлопнула дверь.

– Прямо вот так? И даже ничего не ответила Солейл?

– Нет. И с тех пор никто из нас с ней не общался.

– Даже не знаю, что и сказать.

– Посмотрите на ситуацию шире. Страдала ведь не только Солейл. Фатима была уверена, что Николасу действительно нужна помощь. Он воспользовался ее добротой и убедил ее переписать его заново. Вот как все было на самом деле. Это он манипулировал Фатимой, так и знайте.

– Но почему тогда Фатима захлопнула дверь перед носом у Солейл?

– Конечно, Фатима была подавлена. Ее собственная теория привела к настоящей катастрофе. Это унизительно. Как она могла смотреть нам в глаза?

– А ты не думала: может быть, ей стало стыдно оттого, что она предала вас, написав свою книгу?

– Нет. (Вздыхает.) Фатима нас не предавала. Она была верна Николасу и своему творчеству. А когда ей плохо, она замыкается и уходит в себя. Я пыталась напомнить об этом Пенни и Солейл, но они думали только о себе. Они до сих пор думают только о себе.

Я отправляла тебе сообщения. Я приходила к тебе домой. Я писала электронные письма. Ты хотела, чтобы я рассказывала тебе обо всем, но теперь, когда мне нужно с тобой поговорить, – ГДЕ ТЫ? Тебя интересовал только Джона, верно? Ты предпочла его мне – его счастье и благополучие для тебя выше, чем мое. Он был твоим любимчиком, потому что тебе казалось, что он нуждается в тебе и любит тебя сильнее, чем другие. Ты хотела дать ему пищу, укрытие, сострадание. Ты хотела дать ему меня. «Сохраняй спокойствие и стань его девушкой!» «Делай то, что кажется тебе естественным». «Похоже, ты обнаружила его скрытый талант!» «Забудь обо всем!» А теперь, когда выяснилось, что он все это время врал тебе, ты решила от меня избавиться. Тебе нет дела до того, что он врал и мне тоже. Для тебя важно, что он обидел именно ТЕБЯ. Ты всегда думала только о себе любимой, о драгоценной Фатиме Роу. А КАК ЖЕ Я?

Я пишу тебе в последний раз, потому что больше не собираюсь тратить на тебя свое время и силы. Ты вечно вытягивала из меня подробности. «ЧТД?» «Что же произошло за стеллажом с керамикой?» «Умираю от любопытства, как же прошло свидание?» «Расскажи. Мне. ОБО ВСЕМ». Ты заставила меня думать, что я тебе обязана. Ты высосала меня досуха – мою энергию, мое время, мои мысли, мои эмоции, мои впечатления. И все ради чего? Чтобы посмотреть, сколько я готова отдать тебе, потому что твои прежние друзья не оценили «Подводное течение». Бедная, бедная страдалица. Ты вложила в книгу душу, а они пришли к тебе в гости и стали кидать лежаки в бассейн. Зато Мири, Пенни и я – мы действительно стали «твоими ребятами». Мы обожали тебя, мы были твоими преданными фанатами, мы поднимали твою самооценку, когда ты плакалась нам, как тяжко быть дочерью врача.

А мои конспекты по психологии! Ты зачитывалась ими, чтобы лучше понять моего парня и сильнее сблизиться с ним. «Невероятно полезно и познавательно». Хочешь почитать мои конспекты, Фатима? Хочешь знать, что я сейчас прохожу? Хочешь почитать мое исследование? Хочешь узнать мою драгоценную правду? Вот она.

Дорогая Фатима!

Недавно я прочитала одну статью, которая, как мне представляется, покажется тебе очень интересной: «Общественный нарциссист: еще один волк в овечьей шкуре». После прочтения мне показалось, будто святой Петр открыл передо мной райские врата и облек меня благодатью. (Надеюсь, этот образ тебе понравился. Использование религиозных терминов позволяет казаться глубокомысленнее. Прочитав «Подводное течение», одно из самых значительных произведений мировой литературы, я многое узнала о том, как писать тексты. Я пишу, как ты, говорю, как ты, думаю, как ты. Я даже пахну, как ты, благодаря крему для тела «Взбитые сливки»).

Ты знаешь, кто такой общественный нарциссист? Нет? Ты хлопала ушами на уроках по психологии, потому что в тот год твои мысли были заняты только сексом, который заставил тебя «окрепнуть и повзрослеть»? Что ж, тогда усаживайся поудобнее и наслаждайся новыми знаниями, как делала я, смотря фильмы, которые вдохновили тебя на то, чтобы писать книги, примеряя твои платья от Шанель и Халстон, поедая твою китайскую еду, слушая твои советы про идеальное свидание, идеальный узел на макушке и идеальные матовые алые губы.

Общественный нарциссист – человек, который, на первый взгляд, помогает другим. Такие люди кажутся участливыми, заботливыми и понимающими, а на самом деле совершают так называемые «добрые дела» исключительно ради того, чтобы получить похвалу, выставить себя достойными внимания и казаться лучше других людей.

Мисс Халпин попросила меня привести пример общественного нарциссиста. Дай-ка подумать…

Вот, например, писательница, написавшая роман о своем самом большом позоре якобы для того, чтобы помочь читателям простить самих себя за ошибки, а на самом деле – ради того, чтобы ею восхищались. Или вот, писательница, которая приглашает подростков домой во имя «человеческих связей», а на самом деле просто использует их, чтобы тешить собственное «эго».