– А почему ты не просишься к своему папе? – попыталась перевести разговор Лярка.

– Да что про это-то? С этим уже всё решено. И вас за это поругают, – как-то загадочно ответила Катерина.

Лесавки опять переглянулись.

– Я не поняла, – топнула ножкой нетерпеливо Катя, – вы будете меня, наконец, кормить?

– Чем? – еле выдавили из себя лесавки.

– Вы что?!. Я же уже говорила! Давайте мне мёда, ягод, орехов, грибов. Да и кузовок живицы кедра, смотрите не забудьте!

– А хочешь, мы тебя обратно к батюшке отнесём?

– Э… нет! Вы так просто от меня теперь не отделаетесь, я же вам уже за это сказала. Не добудете, что сказала, худо вам будет, вот увидите. Устала я тут с вами… Всё, идите, добывайте. А я пока посплю.

Василий, услышав непонятный звук, вернулся к тому месту, где оставил свою дочурку, но там её не обнаружил. Он бегал кругом, зовя Катю. В конец, измотавшись, теперь стоял и стучал по дереву кулаком:

– Какой же я дурак… балбешка стоеросовая! Зачем ушел? Зачем бросил дочурку одну?

И вдруг, обернувшись, закричал:

– А вы где были?

Домовой и дворовой в ужасе смотрели из-за кустов на все мытарства Василия. Но когда тот закричал: «А вы где были?» —

они переглянулись, и дворовой спросил у домового, испуганно заикаясь:

– Это он к-к кому обращается?

– Ты не поверишь но, по-моему, к нам.

– Знаю про вас, знаю, всю дорогу за мною шли. Выходите и поведайте, что тут было? – спросил Василий.

Домовой и дворовой, которые, не очень-то любители показываться на глаза человеку, стояли в нерешительности. Но повелительные нотки Василия вынудили их выйти к нему.

Они стояли перед Василием, переминаясь с ноги на ногу, как провинившиеся дети.

– Ну, что скажете? Что видели? Где моя дочурка?

– Видели, всё видели, – начал быстро говорить домовой, – лесавки Катеньку утащили.

– Да-да, – подтвердил дворовой, – они, подлые, цветами да ягодами её заманили.

– А вы где были?

– Да что мы могли-то?

– Ладно, кто такие эти лесавки?

– Они деточки кикиморы и лешего. – И добавил тихо: – Нечисти они лесные.

– И что теперь делать?

– Думаю, надо лешего искать, – отвечал ему домовой.

– Лешего? И где его искать?

– Тут другое.

– Что другое?

– Для человека встреча с ним может закончиться большими неприятностями, если ты вдруг придёшься ему не по нраву.

– Ты о каких неприятностях говоришь? У меня его чертовы деточки, дочку выкрали, а вы меня тут пугаете неприятностями. Лучше подскажите, как его найти?

– Ладно, слушай.

– Ну, слушаю!

– Надо нарубить молодых берёзок или осинок, разложить их кругом так, чтобы верхушки были направлены в середину круга. Затем надо снять с себя крест…

– Это ещё зачем? – возмутился Василий, прикрывая крест рукой.

– Ты слушай и не перебивай. Ты спрашивал – я отвечаю.

– Хорошо-хорошо, слушаю.

– Крест снять с себя обязательно. Положить его надо на землю за кругом, войти в центр и громко крикнуть: «Дедушка!»

– Ну и?

– Ну, и леший, думаю, тут же появится. Самое главное, в глаза ему не смотри. Да и подарки приготовь.

– А что ему надо?

– Думаю, соль, табак, еду там какую… а впрочем, он и сам может сказать, что ему надо.

– Ты что, встречался с ним когда?

– Нет, не привелось.

– А что так всё знаешь?

– Ну, я многое чего знаю…

Василий стал готовиться, как научил его домовой. Поодаль, на пеньке, сложил для подарка лешему всё, что у него было.

Наконец, Василий зашел в центр круга и тихо спросил:

– Ну, что, кричать?

– Погодь, погодь, нам с ним встречаться никак нельзя, сейчас отойдём подалее, и тоды кричи, – засуетился дворовой.

Когда домовой с дворовым скрылись, Василий закричал что есть духу:

– Дедушка!!!

Вдруг задул ветер и тут же сразу стих, из-за подъельника показался небольшой старичок с трухлявым посохом, покрытым мхом. Сверху на этом посохе, сидел филин, который беспрерывно всё время отряхивался.

Василий сразу заговорил, кланяясь:

– Вот тебе, Леший, гостинец, на пеньке лежит, прими не побрезгуй. Всё, что было у меня, с тобой поделился. Если что надо ещё, скажи. Знаю забот у тебя много, извини, отвлекаю. Не обратился бы к тебе кабы не беда. Что-то детки твои расшалились, дочурку мою похитили. Ты уж сделай милость, помоги. Пусть вернут мне мою Катеньку. Это всё, что осталось у меня от моей семьи.

Филин в очередной раз встрепенулся, ухнул и слетел с посоха.

Василий встревоженно проводил его взглядом.

– Доброго здравия тебе, Василий, – заговорил Леший. – Знаю я тебя. Знаю и про твоё великое горе. Хороший ты человек, уважаешь мои законы, лес не рубишь, животных не пугаешь, предлагаешь мне подарки. Спасибо. Я помогу тебе, за это ты не беспокойся. А вот, то, что я тебе сейчас скажу, запомни раз и навсегда:

Дочка твоя Катерина, имеет силу несказанную, и будущее у неё великое. Береги её. Придёт время, я ей подмогну чуток, направлю. А сейчас ложись и спи, – сказал Леший, стукнул посохом и пропал.

Лесавки забеспокоились и не зря, потому что вдруг откуда ни возьмись, появился старичок и грозно сказал:

– Что же вы наделали, негодницы? Вы что же, не увидели, что не простая эта девочка?

– Да мы поняли, но только поздно, когда уже сюда притащили. Мы хотели её обратно отнести, да только она упёрлась и говорит, что никуда не пойдёт, пока мы не выполним её требования.

Леший, стукнув посохом, крикнул:

– Дать всё, что сказала Катерина, даже с лишком! Отнести туда, куда они идут. И ещё будете провожать всю дорогу, чтобы ничего не случилось. Там с ними домовой с дворовым – их не пугать.

Лесавки тихонечко перенесли Катерину к отцу. И пока те мирно спали, бросились исполнять указания Лешего.

Утро застало Катю в объятиях отца. Тот радовался, видя её живой и невредимой.

– Ну, хватит тебе, батюшка, совсем затискал, – ответила Катюша.

– Ох, ты, солнышко моё, да ты никак заговорила! Вот чудо-то! – продолжал обнимать и целовать своё чадо Василий. – Ну, расскажи, расскажи, где ты была? Тебя не обижали там?