И вот… не успел!..

Теперь он сидел за ванной, переживал и надеялся, что эти взрослые не поверят ребёнку, который твердил о его существовании. А когда Камака услышал, а потом увидел этого плачущего ребёнка, его маленькое сердёчко сжалось, и он, пожалев малыша, вышел к нему со словами:

– Ты не плачь, они скоро помирятся, и всё будет хорошо.

– А как тебя звать? – спросил малыш, вытирая слёзы.

– Меня звать Камака.

– Я тебе котлетку плиносил, ты её съел?

– Съел, спасибо.

– А мне ладитили не велят, что ты тут есть.

– Ну и пусть не верят.

Паша улыбнулся и сказал:

– А пойдём, я тебя маме покажу.

– Нет, не надо.

– Она холосая.

– Всё равно не надо.

– Ну, тогда давай с тобой длужить?

– Давай, – и тут же добавил: мы будем дружить, но теперь это у нас с тобой будет страшная тайна. Хорошо?

Паша во все глаза, восторженно смотрел на Камаку.

Из зала послышалось:

– Паша, иди сюда.

Паша вышел, прошел в зал. Папа продолжал смотреть телевизор. Он хотел подойти к нему и рассказать, кого он видел сейчас в ванной, но не решился. Заглянул в свою комнату, там мама стелила ему кроватку.

– Мамочка, а знаешь, как его звать?

– Кого?

– Ну, этого, котолый живёт под ванной?

– И как его звать? – со вздохом спросила мама.

– Он мне сказал, что его звать Камака.

– Как интересно, – безразлично сказала мама, – раздевая Пашу.

– Он мне сказал, что у нас с ним есть тайна.

– И какая у вас с ним тайна?

Паша задумался, потом добавил шепотом, округлив глазки:

– Стла-а-ашная!..

Мама, улыбаясь, погладила сына по головке, поцеловала:

– Спокойной ночи. Спи, выдумщик ты мой.

– Мамуль, а эта стлашная тайна и у тебя тепель есть?

Мама улыбнулась:

– Конечно, есть. Всё, спи.

Галина выключила свет, прикрыла дверь и, подойдя к мужу, сказала:

– Ты бы посмотрел, что там под ванной делается. Может, там крыса завелась, всё-таки первый этаж, дом старый, полы тоже старые.

– Что, прямо сейчас идти смотреть? – буркнул муж, отворачиваясь к стенке.

– Я тебя и не заставляю сейчас смотреть. Завтра, например.

– Завтра с утра мне надо в гараж.

Галина, теряя терпение, закончила разговор словами:

– Так… я сказала, а ты сам решай, когда тебе надо будет там посмотреть!

Утром Галину разбудил, стук и грохот падающей табуретки. Она вышла в коридор и даже испугалась вначале. Весь линолеум был поднят. Анатолий стоял и торжественно смотрел на своё творение.

Галина ещё раз оглянула всё сотворённое мужем, надела тапочки и, наконец, спросила:

– Ну и что это ты тут устроил?

– Ты сама сказала посмотреть. Вот я и посмотрел.

– Вот так… Сейчас, оказывается так смотрят?

– А ты как хотела?

Анатолий показал в нескольких местах около стены прогнивший пол.

– Видишь?

– Ну, вижу. И что?

– Думаю, это прогрызено крысами.

– Ужас какой-то. И что теперь?

– Вот получу зарплату, и надо будет всё дерево выкинуть и сделать стяжку.

– И как ты это всё представляешь?

– Возьму завтра неделю на работе за свой счет. Пока тут все будет делаться, мы поживём у мамы.

* * *

Галина собрала вещи, закрыла на замок в зал дверь, Анатолий подогнал машину, и они уехали к маме.

* * *

Камака вначале обрадовался, что дома нет никого. Но когда обнаружил, что в зал дверь закрыта на замок, он очень расстроился. А когда открыл холодильник, очень огорчился: он был пустой. Только в хлебнице нашел кусочек хлеба.

В квартире стучали, гремели. Потом вообще весь пол залили цементом, и наступила тишина. Из ванной выйти было невозможно. Камака уже давно доел кусочек того хлеба и теперь сидел и грустил. Вдруг из угла, напротив ванной, появилась крыса. Она обежала всё вокруг и скрылась в том же углу.

Камака обрадовался этому. Значит, есть выход. Он пролез через ту дыру, где исчезла крыса, и спустился в подвал. Там проследив за крысами, пролез в другую дыру и попал в квартиру. Быстро сориентировавшись, Камака нашел холодильник. И там, к его удовольствию, было молоко, которым он напился от пуза, и по привычке залез под ванну.

* * *

Два раза Камака ходил проверять, не вернулись ли хозяева в ту квартиру. И вот на третий раз, он не смог попасть туда, к себе, в свой укромный уголок. Та дыра, из которой он вылез, была замурована цементом. Ещё долго он прощупывал каждый уголок в надежде найти хоть какую-нибудь щелочку, чтобы вернуться домой. Но всё было тщетно.

Больше всего Камака переживал за свой томик со стихами. И еще ему было жалко, что он больше не увидит того маленького мальчика, с которым он познакомился.

* * *

Прошло много времени.

Паша вырос и теперь жил в этой квартире со своей семьёй. Как-то он, наконец, надумал поменять старую ванну. Когда ванну убрали и вынесли, Павел увидел в углу небольшую нишу, в которой лежала поролоновая мочалочка, покрытая носовым платочком, сверху лежал кусочек полотенца. В одном углу стопочкой лежали тоненькие кусочки мыла, явно кем-то аккуратно сложенные, в другом – малюсенький томик. Ещё там же лежали свечка и спички. Всё это сейчас было покрыто многолетней пылью.

Павел с интересом взял маленький томик и тут же вспомнил Камаку, с которым он познакомился в том далёком детстве.

Он вспомнил, как он плакал, а этот Камака его утешал.

– Он всё-таки был!.. А они мне не верили! – со вздохом сказал громко Павел и тихо, с трепетной надеждой позвал, оглядываясь:

– Кама-ака-а-а…

На глаза Павла навернулись слёзы. Это были слёзы о том, что никогда не вернётся тот Камака… А ещё не вернётся детство…