По словам Джорджа, семья была большая. Старые мистер имиссис Джерард, причем он в свои восемьдесят мог за день высосать пинту«Джека». Средние мистер и миссис Джерард. И еще младшие мистер и миссисДжерард. Младший мистер Джерард звался Джозефом Джерардом-третьим идействительно был молод – двадцать пять лет. Его жена была нармянкой[22], тоесть, как считал Джордж, из спиков[23]. Раньше Блейз думал, что спикаминазывают только итальянцев.

Дальше по улице он развернулся и проехал мимо дома еще раз,гадая, каково это, жениться в двадцать два года. Сразу направился домой.Следовало и честь знать.

У средних Джерардов были и другие дети, помимо ДжозефаДжерарда-третьего, но они значения не имели. Кто имел значение, так этомладенец. Джозеф Джерард-четвертый. Большое имя для такой крошки. В сентябре,когда Блейз и Джордж снимали показания электросчетчика, младенцу было толькодва месяца. То есть теперь… один, два, три, четыре месяца между сентябрем иянварем… стало шесть. Он был единственным правнуком первого Джо, основателядинастии.

– Если ты задумал кого-то похитить, то похищать нужномладенца, – говорил Джордж. – Младенец тебя не опознает, следовательно, тыможешь вернуть его живым. И он не будет портить тебе жизнь, пытаясь убежать,или выбросить в окно записку, или что-то еще. Будет только лежать, и ничегобольше. Даже не узнает, что его похитили.

Они сидели в лачуге перед телевизором, пили пиво.

– И сколько, ты думаешь, с них можно поиметь? – спросилБлейз.

– Достаточно для того, чтобы больше не проводить ни одногозимнего дня с замерзшей жопой, продавая фальшивые подписки на журналы илисобирая пожертвования для Красного Креста, – ответил Джордж. – Как тебе этонравится?

– Но сколько бы ты попросил?

– Два миллиона, – ответил Джордж. – Один для тебя и один дляменя. Чего жадничать?

– Жадность губит, – ввернул Блейз.

– Жадность губит, – согласился Джордж. – Именно этому я тебяи учил. Но сколько стоит рабочий, Блейз-э-рино? Что я тебе говорил по этомуповоду?

– Своей зарплаты.

– Совершенно верно. – Джордж глотнул пива. – Рабочий стоитсвоей гребаной зарплаты.

И теперь он ехал к своему жалкому домишке, где они сДжорджем жили с того момента, как перебрались к северу от Бостона,действительно собираясь похитить младенца. Он понимал, что его могут схватить…но два миллиона долларов! Он смог бы куда-нибудь уехать и больше никогда немерзнуть. А если его арестуют? Самое худшее, что они могли с ним сделать, такэто дать пожизненный срок.

Если б такое произошло, он опять-таки никогда бы больше немерз.

Поставив угнанный «форд» в сарай, он вспомнил о том, чтонужно замести следы. Вот бы Джордж порадовался. Дома он поджарил паругамбургеров.

– Ты действительно собираешься это провернуть? – спросилДжордж из другой комнаты.

– Ты прилег, Джордж?

– Нет, стою на голове и гоняю шкурку. Я задал тебе вопрос.

– Попытаюсь. Ты мне поможешь?

Джордж вздохнул.

– Полагаю, придется. Теперь я от тебя никуда. Но… Блейз?

– Что, Джордж?

– Проси только один миллион. Жадность губит.

– Хорошо, только миллион. Хочешь гамбургер?

Нет ответа. Джордж опять умер.

Он готовился похитить младенца в тот же вечер, чем раньше,тем лучше, но Джордж ему не позволил.

– И что ты собрался делать, тупая башка?

Блейз уже собрался идти в сарай, чтобы вставить ключ в замокзажигания «форда».

– Готовлюсь к тому, чтобы это сделать, Джордж.

– Сделать что?

– Похитить младенца.

Джордж рассмеялся.

– Чего ты смеешься, Джордж? – спросил он, подумав при этом:«Как будто я сам не знаю!»

– Над тобой.

– Почему?

– И как ты собираешься его похитить? Расскажи мне.

Блейз нахмурился. Его лицо, и без того уродливое,превратилось в морду тролля.

– Как мы и планировали. Из его комнаты.

– Какой комнаты?

– Ну…

– Как ты собираешься туда попасть?

Это он помнил.

– Через одно из окон второго этажа. Там простые задвижки. Тыэто видел, Джордж. Когда мы приезжали от той лектрической компании. Помнишь?

– Лестница есть?

– Ну…

– Когда младенец будет у тебя, куда ты его положишь?

– В автомобиль, Джордж.

– Ох, слов нет – одни буквы. – Такое Джордж говорил, лишькогда иссякал и не мог найти другого выражения.

– Джордж…

– Я знаю, что ты положишь его в гребаный автомобиль, я бы ине подумал, что ты собираешься нести его домой на спине. А что ты собираешьсяделать потом? Куда ты положишь его потом?

Блейз подумал о лачуге. Огляделся.

– Ну…

– Как насчет пеленок? Ползунков? Бутылочек? Детской еды? Илиты собираешься давать ему на гребаный обед гамбургер и бутылку пива?

– Ну…

– Заткнись! Заговоришь еще раз, и меня вырвет!

Блейз плюхнулся на кухонный стул, опустив голову. Его лицогорело от стыда.

– И выключи эту дерьмовую музыку! Эта тетка так надрывается,словно собирается залететь в собственную манду!

– Хорошо, Джордж.

Блейз выключил радио. Телевизор, японское старье, купленноеДжорджем на распродаже, уже сломался.

– Джордж?

Нет ответа.

– Джордж, пожалуйста, не уходи. Извини меня. – Блейз слышалстрах в собственном голосе. Чуть ли не плакал.