Нет ответа.

Он посмотрел на белый кофе. Сам он не пил кофе с чем бы тони было, и что с ним теперь делать? Что с ним теперь делать? Что-то поднялось кгорлу, и он чуть не швырнул гребаный белый кофе через комнату, но сдержался.Вместо этого отнес к раковине и вылил. Это называлось держать себя в руках.Когда ты здоровяк, нужно уметь держать себя в руках, а не то нарвешься нанеприятности.

Блейз оставался в лачуге, пока не прошло время ленча. Потомвыкатил украденный автомобиль из сарая, остановил у кухонных ступенек для того,чтобы забросать снежками номерные знаки. Умно! Теперь снег не позволял ихразглядеть.

– И что, скажи на милость, ты делаешь? – спросил Джордж изсарая.

– Не важно, – ответил Блейз, – все равно ты только у меня вголове, – сел в «форд» и выехал на шоссе.

– Не очень-то здравое решение. – Джордж уже расположился назаднем сиденье. – Разъезжать по городу в украденном автомобиле. Не перекрасивего, не поменяв номерные знаки. И куда ты направляешься?

Блейз не ответил.

– Ты же не едешь в Окома-Хайтс, а?

Блейз не ответил.

– Ох, твою мать, похоже, едешь. Будь я проклят! Так уж тебеобязательно довести до конца это дельце?

Блейз не ответил. Словно в рот воды набрал.

– Послушай меня, Блейз. Поверни назад. Тебя арестуют, это жеясно. Ничего у тебя не получится. Будь уверен.

Блейз знал, что Джордж прав, но поворачивать не стал. ПочемуДжордж всегда командует им? Даже мертвый не может перестать отдавать приказы.Конечно, план придумал Джордж, план этого большого дела, провернуть котороемечтает каждый мелкий жулик. «Только у нас действительно все получится», –говорил он, но обычно в сильном подпитии, и по голосу не чувствовалось, что онв это верил.

Большую часть времени они прокручивали несложные аферы,требовавшие участия двух человек, и Джорджа, похоже, это вполне устраиваю, чтобы он ни говорил, когда напивался или выкуривал «косяк». Может, эта идея сОкома-Хайтс была для Джорджа всего лишь игрой или тем самым, что он называлмысленной мастурбацией, когда видел мужчин в костюмах, рассуждающих втелевизоре о политике. Блейз знал, что Джордж умен. Если в чем и сомневался,так только в его силе духа.

Но теперь, когда Джордж мертв, какой у него выбор? Сам посебе Блейз ни на что не годился. После смерти Джорджа однажды попытался срубитьлегких денег, так ему пришлось бежать со всех ног, чтобы не загреметь вкутузку. Фамилию женщины он взял на странице некрологов, точно так же, как этоделал Джордж, и начал говорить то же, что говорил Джордж. Показал копиюкредитного чека (их в лачуге стоял целый пакет, из лучших магазинов). Сказал,что очень сожалеет, поскольку пришел в столь тяжелое время, но бизнес естьбизнес, и она, конечно, понимает. Она ответила, что понимает. Пригласила вприхожую, попросила подождать, пока сходит за кошельком. Он и представить себене мог, что она вызовет полицию. Если б она не вернулась и не наставила на негоревольвер, он бы так и стоял, пока не приехали бы копы и не забрали его.Чувство времени не подсказало бы, что пора сматываться.

Но она вернулась с нацеленным на него револьвером. Это былсеребристый женский револьвер с какими-то завитушками по бокам и перламутровойрукояткой.

– Полиция уже выехала, – сказала она, – но прежде чем онипоявятся здесь, я хочу, чтобы ты мне кое-что объяснил. Я хочу, чтобы ты сказалмне, каким же нужно быть подонком, чтобы пытаться обмануть женщину, тело мужакоторой еще не остыло в могиле?

Блейза не волновало, что она хотела от него услышать. Онповернулся и выскочил за дверь, скатился с крыльца, помчался прочь от дома.Бегал он очень даже быстро, стоило ему сдвинуться с места, вот толькосдвинуться для него было не просто, а в тот день паника еще сильнее затормозилаего. Если бы женщина нажала на спусковой крючок, то могла бы попасть ему вспину или в большую голову, или отстрелить ухо, или промазать. Посколькуревольвер был с укороченным стволом, куда попала бы пуля, не скажешь. Но женщинане выстрелила.

В лачугу он вернулся с завязанным в узлы желудком, едвасдерживая стоны страха. Он не боялся тюрьмы или любого другого исправительногоучреждения, не боялся даже полиции (хотя и знал, что они запутают его своимивопросами, всегда запутывали). Испугался он другого – легкости, с которой онараскусила его. Словно для нее это было раз плюнуть. Вот Джорджа они раскусываликрайне редко, а когда раскусывали, он сразу понимал, что происходит, и вовремяретировался.

А теперь это. Блейз знал, что не сумеет все провернуть, ноне отступался. Может, хотел обратно в тюрьму. Может, это не самый худшийвариант, теперь, когда Джорджа нет. Пусть кто-то еще думает за него и приноситеду.

Может, хотел, чтобы его арестовали прямо сейчас, когда онехал на украденном автомобиле по Окома-Хайтс. Аккурат мимо дома Джерардов.

В холодильнике зимы Новой Англии дом выглядел, будтозамороженный дворец. Окома-Хайтс, как говаривал Джордж, это старые деньги, такчто дома больше напоминали особняки. Летом они высились посреди просторныхлужаек, но теперь лужайки превратились в сверкающие под солнцем снежные поля.Благо в эту зиму снега выпало много.

И дом Джерардов был одним из лучших. «Колониальные понты»,так Джордж называл его, но Блейз думал, что дом прекрасен. Джордж рассказывал,что начальный капитал Джерарды сделали на морских перевозках. Первая мироваявойна обогатила их, Вторая – сделала богами. Снег и солнце холодным огнемотражались от множества окон. Джордж говорил, что в доме более тридцати комнат.Он провел разведку, выдав себя за сотрудника компании «Сентрал велью пауэр»,снимающего показания электросчетчиков. Было это в сентябре. Блейз сидел зарулем грузовичка, который они скорее позаимствовали на время, чем украли, хотяон предполагал, что полиция, если б они попались, обвинила бы их в краже.Какие-то девушки играли в крикет на боковой лужайке. То ли ученицы среднейшколы, то ли студентки колледжа, симпатичные. Блейз смотрел на них и уже началвозбуждаться. Когда Джордж вернулся и велел заводить двигатель и сматываться,Блейз рассказал ему о симпатичных девушках, которые к тому времени ушли за дом.

– Я их видел, – ответил Джордж. – Думают, что они лучшевсех. Думают, что их говно не воняет.

– Миленькие, однако.

– Да кого это волнует? – мрачно ответил Джордж, скрестивруки на груди.

– У тебя на них когда-нибудь вставало, Джордж?

– На таких крошек? Ты с ума сошел. Заткнись и веди машину.

Теперь, вспоминая тот разговор, Блейз улыбался. Джорджнапоминал лису, которая не могла дотянуться до винограда, вот и говорила всем,что ягоды кислые. Мисс Джолисон читала им эту басню во втором классе.