Первое было самым обыкновенным:

«Поздравляю с наступившем Новым годом. Желаю счастья и успехов».

Потом Женя подумала и написала следующее:

«Прости меня, если сможешь. Я тебя люблю и не могу жить без тебя».

И только тогда легла спать.

А вот сейчас звонок в дверь… Женя поднялась, надела халат и пошла открывать. На пороге стоял посыльный с огромным букетом роз.

– Распишитесь в получении, – сказал он, протягивая ей какой-то клочок.

– От кого это? – спросила Женя.

– Не знаю, – ответил посыльный. – Мы служба доставки, и только.

– Ни письма, ни записки?

– Если бы было что-то, я бы отдал.

Посыльный поздравил ее с Новым годом и поспешил к лифту.

Роз было ровно тридцать три. И они чудесно пахли. Поставив вазу с цветами на стол, Женя села рядом и стала думать о том, кто бы мог прислать ей такой роскошный букет. Конечно, хорошо бы, чтобы это был Сергей, но еще лучше было, если бы он сам принес букет. А мог бы просто прийти без цветов.

Года два назад Нильский прислал ей букет на день рождения. Тот букет тоже был большой, хотя и не такой, как этот. Возможно, и сейчас Слава проявил внимание, пытаясь замолить грехи, зная, что Женя отходчива и многое прощает спустя какое-то время. Она и в самом деле старалась забыть то, что Нильский сделал. В конце концов, жива и здорова, а Слава пострадал. Жалеть его, конечно, не стоит – сам виноват, но, с другой стороны, надо уметь прощать.

Так девушка сидела и сидела, любуясь букетом и размышляя. Потом решила еще раз заглянуть на свою страничку – вдруг, пока она спала, пришло новое сообщение?

Ничего не было. Женя стала просматривать новости, и тут зазвонил телефон. Она бросилась к аппарату и услышала слабый женский голос:

– Алле… Женя, ты?

– Я.

– Это Лиза Гагаузенко. Вот проснулась и решила тебя с Новым годом поздравить, чтобы ты на меня не обижалась.

– Спасибо, но я и без твоего поздравления не обижалась на тебя. А раз уж ты позвонила, то желаю тебе успехов в труде и счастья в личной жизни.

– Спасибо, – умирающим голосом поблагодарила Лиза, – мне все это не помешает. «Радио Гага», как ты знаешь, прекратило вещание, так что я теперь ищу работу. К тому же мы с Нильским позавчера развелись официально. Мы с ним уже два месяца не живем вместе. Он, правда, приходил мириться, но папа его не пустил даже на порог. Ведь это Славка нас подставил. И радиостанцию, и вообще моего отца. На него ведь покушались.

– На Нильского? – удивилась Женя.

– Да кому этот неудачник нужен, – сразу ожила бывшая сокурсница, – я про отца говорю. В него осенью стреляли, попали в руку. До сих пор пальцы не сгибаются. То есть сгибаются, но плохо. И у него тоже проблемы. Налоговая чего-то там накопала, был суд, и имущество описали. Наш дом в Комарово уже на торги выставлен. Наверное, из квартиры тоже придется съезжать. А куда – ума не приложу. Денег на новую у меня нет. Кстати, у тебя нет на примете богатого холостяка? Желательно, конечно, не очень старого… Хотя в моем положении выбирать не приходится.

– Таких знакомых у меня нет. Я же не Алла Пасюк.

Зря, конечно, она сказала это. Но Лиза поняла все правильно.

– Говорят, скоро суд будет, ей грозит пожизненное заключение. Ужас какой! А ведь я с ней всем делилась. Все рассказывала, у меня от нее тайн не было. А как теперь выяснилось, Нильский с ней встречался. Алка же мне говорила, будто ты его любовница. Представляешь, какая тварь?

– Ее жизнь жестоко наказала.

– Да она сама себя наказала, – не могла успокоиться Лиза. – И поделом ей. А то я с ней делилась самым сокровенным…

Бывшие сокурсницы беседовали минут десять. Лиза даже предложила сходить вместе в хороший ночной клуб, но услышав, что у Жени нет на это времени и средств, попрощалась.

Однако через минуту позвонила снова.

– Послушай, Лукошкина, а откуда ты моего отца знаешь?

Женя не успела ничего ответить, Гагаузенко не дала ей и секунды.

– А то он тут заявил, что жалеет о том, что я с тобой не дружила. Вроде того, что могла бы быть другой. И чем ему родная дочь не нравится? Я не против того, чтобы с тобой общаться. Давай как-нибудь все-таки в клуб сходим. У них на День святого Валентина обычно шикарная программа. В подарок каждой одинокой девушке мужской стриптиз на столе. А если мы пойдем вдвоем, то у нас будут два стриптизера. Представляешь, они такие накачанные!

– Я не одинокая, – призналась Женя.

– Все равно пойдем вдвоем, – настаивала Гагаузенко. – Не пожалеешь, потом мне спасибо скажешь. Почти полтора месяца осталось, подкопи денег – и сходим.

– Да не хочу я в клуб идти, – отговаривалась Женя.

– Почему ты такая некомпанейская? Вроде не уродина, а ведешь себя…

– Я беременная, – призналась Женя.

Лиза замолчала, а потом спросила недоверчиво:

– Правда, что ли? Зачем тебе это?

– Полюбишь мужчину и поймешь, – сказала Женя и, не прощаясь, отключила телефон.

– Что УЗИ показало? – спросила Виктория Владимировна, как только Женя вошла в ее квартиру.

– Скорее всего мальчик, – ответила Женя, – точно известно будет после двадцатой недели.

– Так я тебе с самого начала это говорила.

Женя сняла дубленку и сапоги, прошла в комнату и увидела сидящего на диване генерала Миронова. Тот сразу поднялся.

– Здравия желаю! – отчеканил бравый военный. И добавил: – С Днем святого Валентина.

– Вы разве отмечаете? – удивилась Женя.

– Я? – переспросил генерал. И мотнул головой: – Нет, конечно! Но раз люди празднуют, то и я готов. Долго, что ли, открытку написать?

Только сейчас Женя заметила букет на столе и открытку-валентинку.

– Может, шампанского по этому поводу? – предложил генерал.

– Женя не пьет, – напомнила мама.

– Но мы-то можем отметить наше событие?

Виктория Владимировна чуть смущенно посмотрела на дочь и призналась:

– Иван Иванович сделал мне предложение, и я согласилась стать его женой.

– Ура! – воскликнула Женя. – По такому поводу и я глоточек сделаю. Надеюсь, моему мальчику это не повредит.

Герой России вышел на кухню и вскоре вернулся с бутылкой шампанского и бокалами. Быстро откупорил бутылку, разлил вино.

– За новую семью! – провозгласила Женя.

– Парень – это хорошо, – произнес генерал после того, как они с Викторией Владимировной выпили шампанское. – Я всю жизнь мечтал о сыне, а родилась дочка. Девочка хорошая, конечно, но девочка все-таки.