– За то, чтобы все было так, как я хочу.

Сделал маленький глоток, а потом залпом осушил бокал. Гагаузенко смаковал вино долго.

– Вот что такое любовь? – вернулся к прежней теме Метлицкий, разрезая кабанью вырезку. – Да глупость сплошная! Туфта! А людей губит пострашнее предательства. У меня был один пацан, который как-то помог мне в одном деле. Я ему и говорю: «Проси все, что хочешь». Конечно, я деньги имел в виду, потому что больше, чем его услуга стоила, он не попросил бы. А парень говорит: «Ловлю на слове». Вот глупец, мне такое заявлять… Короче, дурачок на экран телевизора показывает, где конкурс красоты идет, в одну девку пальцем тычет и говорит: «Ее хочу». Ну ладно, думаю, мне ж дешевле обойдется. Через неделю привезли ее ко мне, сюда вот. Я парня того вызвал, а девочке предложил пока на яхте прогуляться. Вышла яхта на Ладогу, денек там походила, а когда возвращалась, ее менты на катере догнали, обыск устроили – непонятно, с чего вдруг. Ну, нашли у красавицы марафет, увезли. Плевать бы на нее, но я ж слово дал. Пришлось вытаскивать. Тот дурак, который девку с конкурса заказал, встречал ее. Она из «Крестов» выходит, а тут ей оркестр на скрипках, цветы, шампанское. В первый раз парня увидела, но куда деваться, когда у человека к ней любовь. А недавно передали, что того парня в ментовку кто-то сдал. В машине связанного оставили под окном квартиры следака со всем компроматом, мол, он двух людей в городе завалил. Подбросили и диск с видео, и распечатки его переговоров по телефону.

– Как звали ту девушку? – тихо спросила Женя.

– А я что, помнить должен? – ответил Леонид Иванович. – Пацан влетел на вышку по старому времени, он же заказухами промышлял. Теперь, правда, дадут пожизненный. Только неизвестно, что лучше: чтобы тебя сразу грохнули или в каменном мешке сорок лет париться.

– А зачем вы Валентина хотите поймать?

– Так он в чужую игру влез. Наверняка ведь с самого начала понял, что это разводка, а полез. Ладно, выиграл из-за дурости зятя Гагауза, ну и сиди радуйся. Только тихо, про деньги забудь. Но нет, подлюга весь выигрыш с моих счетов снял. Ну, то есть со счетов «Радиогаги» этой, и с рекламной конторы, которая опять же на Гагаузе числится. «Флайтелеком» тоже опустил. Гагауз, ты – урод! Все лавочки на Кипре открывал, говорил, что там надежно будет, а вон как вышло. Полста лимонов баксов как корова языком.

– Сорок восемь миллионов с хвостиком, – уточнил Гагаузенко.

– А это что, мало? – взорвался Метлицкий. – Сорок восемь… С хвостиком… Да за такой хвостик люди рискуют и свободой, и здоровьем! Твоему зятьку, кстати, хвостик-то оторвали. И правильно сделала та собачка. Будь она здесь, я б ей полкабана отвалил за такое хорошее дело.

– Простите, Леонид Иванович, – тихо попросил тесть Нильского.

– Нет уж, не прощу, – покачал головой Метлицкий. – Бабки свои я верну, да еще с тебя получу за подставу. Я ж поначалу и не сообразил, что это Валек старается. А когда понял, игра уже закончилась. Он наши счета вычислил и деньги снял. С банка кипрского не получить теперь и страховки никакой. Но хоть я знаю, кого искать надо. Вот дождемся его, и…

– Вдруг ваш Валек не появится здесь? Что же, мне у вас до бесконечности сидеть? – спросила Женя.

– Появится, – уверенно заявил Метлицкий. – Чует мое сердце: знакомы вы. А раз так, тянуть не будет. Знает, что его ждут, но появится. Он ведь безбашенный, что хочет, то и творит. А ты девушка не только симпатичная, но и умная, Валентин как раз на таких зависает. Жилы будет рвать, чтобы помочь.

Леонид Иванович отложил в сторону нож с вилкой, вытер салфеткой рот, а потом руки. Скомкал салфетку и, обернувшись, бросил на угли догорающего камина. На секунду вспыхнуло пламя.

Метлицкий снова посмотрел на Женю. Не отрывая взгляда, взял бокал с вином.

– А что стало с той женщиной, которая в Испании оставалась? – спросила Лукошкина.

Леонид Иванович быстро выпил вино, поставил бокал на стол, посмотрел на Гагаузенко, словно раздумывая, стоит ли отвечать при нем или, наоборот, ожидая ответа именно от него.

Но Гагаузенко молчал, и Метлицкий сообщил:

– Та женщина умерла чуть больше года назад.

Женя вошла в комнату, где было прохладно. Но не холодно. У стены стояла большая кровать с металлической спинкой. Платяной шкаф, стол и два кресла. На одном из кресел лежал сложенный шерстяной плед. Не разбирая постели, Женя легла на кровать, укрывшись пледом. Залезать под одеяло не стала. Не потому, что совсем не хотела спать, просто не было желания раздеваться в чужом и неуютном доме, наполненном страшными людьми и видеокамерами. Лежала и вспоминала весь сегодняшний день, который с утра не предвещал ничего плохого. Как вдруг заболела и удивительным образом поправилась, успела поспать, как ждала Сергея, думая, что впереди ночь, в которой не будет ничего, кроме нежности и любви. И вот ночь наступила – мрачная, полная тревог и страхов. За минувшие сутки столько всякого произошло, но Женя была спокойна. И даже удивилась своему спокойствию, вспомнив, что обычно плакала по поводу и без повода. Конечно, она не стала смелее, просто научилась сдерживать свои эмоции. Может быть, это уже отвага – не выказывать своих чувств даже тогда, когда очень-очень страшно.

Женя закрыла глаза и стала думать о Сергее, которого все почему-то называли Валентином. Сейчас любимый, конечно, дома, волнуется за нее. Дуся, скорее всего, встретила его у крыльца, но собака не сумеет рассказать о похищении хозяйки. Даже если Сергей как-нибудь догадается о произошедшем сам и даже если поймет, куда ее отвезли, то что он сможет сделать? Здесь охрана, видеонаблюдение, сигнализация, какие-нибудь ловушки придуманы. Наверняка его схватят… Нет, нет, о таком думать нельзя! В любом случае ему придется изобрести какой-то способ, чтобы не рисковать впустую. Он, конечно, сильный, смелый, но не безрассудный. Когда-то давно, почти в детстве, Сергей прыгнул со скалы, с которой посмотреть вниз и то страшно. Но выжил ведь! А сейчас…

Женя поднялась с кровати и подошла к окну, посмотрела на освещенную ярким светом фонарей брусчатку двора. Внизу было пусто, только у будки охраны маячила какая-то тень. Она вернулась к кровати, только ложиться уже не хотелось, и Женя прислушалась к тому, что происходит в доме. Но дом, вероятно, спал, по крайней мере, за дверью комнаты стояла тишина. Девушка осторожно повернула ручку, приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Пусто. Через один горели светильники на стенах, двери комнат были закрыты.

Постояв пару минут на пороге, Женя вышла и, тихонько ступая по ковру, направилась к лестнице, по которой поднималась на этот этаж. Повернула за угол и вздрогнула от неожиданности – перед ней стоял охранник в куртке, с рацией в руке.

– Вернитесь в свою комнату! – приказал он.

– Я только хотела у камина погреться.

– Завтра погреетесь, а сейчас идите к себе.

Тут же включилась рация, и сквозь потрескивание эфира чей то голос спросил: