– Не надо мне угрожать, – посоветовал Сергей хозяину дома. – Помочь тебе некому: твоя охрана отдыхает, двое в будке у ворот, двое на этажах, еще двое чай пили, а один и вовсе спал. Те, что в лесу меня дожидались, тоже вне игры.

– Да бог с ними, – отозвался Метлицкий. – У меня к тебе только одна предъява – деньги верни. Тогда я в очередной раз все забуду. Но ты, видимо, из головы выкинул, как я когда-то тебя подобрал – ведь не только работу дал, другом тебе стал.

– Деньги не верну: я их выиграл. Взял то, что ты мне был должен, ни копейки больше. Пришел тебе это объяснить. И девушку забрать. Если еще хоть раз ее тронешь…

– Теперь ты мне угрожаешь? – спросил Леонид Метлицкий. – Угрожаешь, зная, что я в законе?

– Так я по вашим понятиям не живу.

Женя продолжала спускаться и уже рассмотрела внизу большой длинный стол, высокие спинки кресел и голову Метлицкого. Сергея видно не было, но, вероятно, тот тоже сидел за столом. Шагов Жени никто не слышал, и потому Метлицкий даже не повернул головы, когда она сошла с последней ступеньки.

– Ага, ты и самом деле святой Валентин, – спокойно произнес Метлицкий. – Кажется, такое погоняло тебе в гэбэ приклеили? Видишь, я и это знаю.

Он поднял голову и наконец увидел Женю.

– Ну вот, еще и наша девушка пришла, – почти без всякой паузы продолжил Леонид Иванович.

Лукошкина приблизилась к арочному проему, за которым находился коридор, ведущий в помещения первого этажа, и остановилась. До длинного стола было пять или шесть шагов. Теперь она увидела и Сергея, сидевшего в кресле.

– Я ведь просил не выходить пока, – сказал тот.

– Мне там надоело, – ответила девушка. – И вообще, просто хочу поскорее домой вернуться.

Жене показалось вдруг, что в коридоре за арочным входом кто-то стоит.

– Нам здесь… – продолжила она, однако не успела договорить.

– Осторожнее! – крикнул Сергей.

Но было уже поздно. Кто-то выскочил из коридора, выхватил из ее ладоней пистолет, а Женю обхватил рукой за шею.

– Не рыпайся, – прозвучал возле ее уха мужской голос, – а то хуже будет.

Женю стали подталкивать к столу. Человек, крепко державший ее, направил пистолет на Сергея.

– А вот и Гагауз! – усмехнулся Метлицкий. И спросил: – Помнишь Гагауза?

– Помню, что он водку у себя в гараже бодяжил, а потом в ларьки у метро сдавал, – кивнул Сергей и встал с кресла.

Но Гагаузенко, державший Женю, тут же приставил пистолет к ее виску, кивнув:

– Еще шаг, и я стреляю!

Сергей опустился на подлокотник кресла.

– Он все такой же дурак, – продолжал ухмыляться Леонид Иванович, – так что может и пальнуть. А с тобой, я думаю, мы договоримся. Сейчас Гагауз с девушкой сходят к пацанам, развяжут их, а потом все вместе вернутся, и что-нибудь мои ребята с ней станут делать на твоих глазах. Например, разденут и начнут резать потихоньку или сигаретами прижигать. Про утюг и паяльник они тоже наверняка не забыли. Так что лучше скажи, куда мои бабки увел.

– Так и у меня кое-что имеется, – сказал Сергей, вытаскивая и-за пояса брюк пистолет.

– Не успеешь! – крикнул Петр Назарович. – Я был членом молодежной сборной Украины по стрельбе.

– Ну, что ты, Валек, на это скажешь? – спросил Метлицкий.

– Скажу, что сейчас сюда приедут полицейские, которых я вызвал, – ответил Сергей. – Они уже на подходе, просто я быстрее добрался.

– Я уже не в том возрасте, чтобы меня ментами пугать, – скривился хозяин дома. – Так что времени у нас много будет. В принципе и ты мне не нужен. Потому что куда ты деньги перекинул, мне известно, а как потом их распылил, и без тебя специалисты узнают. Они уже работают над этим. А Гагауз мне все потери покроет. Гагауз, иди с девчонкой в дежурку…

Петр Назарович не двигался с места, продолжая направлять пистолет на Сергея.

– Поспеши, Гагауз, – покачал головой Метлицкий, – не зли меня.

– Я вам ничего не должен, потому что и сам на бабки попал, – заявил вдруг тесть Нильского. – Ребят приведу и уеду. Получайте с этого.

Женя, почувствовав, что рука, державшая ее за горло, ослабла, попыталась осторожно выскользнуть. И ей даже почти удалось, но отец Лизы снова схватил ее. На этот раз за волосы.

– Отпустите, – попросила она, – мне больно.

Сергей поднялся и направился к Гагаузенко.

– На месте стоять! – крикнул тот.

Но Сергей продолжал идти, медленно поднимая пистолет.

– Меня ты не убьешь, – произнес он негромко, – ее тоже, потому что тогда я тебя самого тут же через полсекунды застрелю.

– Стоять, – повторил Гагаузенко уже не так уверенно, как раньше.

– Да стреляй же ты! – подсказал ему Метлицкий, поднимаясь с кресла.

Сергей сделал еще один шаг. Гагаузенко вскинул руку и выстрелил дважды. Женя зажмурилась. И тут же прозвучал третий выстрел. Ощутив, что ее никто не держит, девушка отскочила в сторону. Позади что-то ударилось о пол.

– Не стреляй больше! – оглушил ее вопль Петра Назаровича.

Кто-то подбежал к Жене и оторвал ладони от ее ушей. Кто-то прижал к себе. Голос Сергея прошептал возле ее щеки:

– Успокойся, все закончилось.

Женя прижалась к любимому и открыла глаза. Увидела упавший на пол пистолет и согнувшегося пополам Гагаузенко, здоровой рукой обхватившего простреленную кисть.

– Зачем, зачем? – стонал Петр Назарович. – Я же тебе помочь хотел.

– А заодно и деньги Метле не отдавать, – напомнил Сергей.

Бросив взгляд в сторону Метлицкого, Женя увидела его лежащим неподвижно лицом вниз на столе.

– Надо ворота открыть, – сказал Сергей, – полиция должна сейчас подъехать.

Он повернулся к Гагаузенко:

– Пойдем с нами – в будке охранников аптечка есть.

Когда открыли ворота, оказалось, что за ними уже стоят микроавтобус, два «уазика» и «Волга» с надписью на боку «Следственный комитет». Все машины въехали во двор. Из автобуса стали выбегать вооруженные короткими автоматами люди в камуфляжной форме и в масках. Часть их сразу ворвалась в дом, другие рассредоточились по двору.

Из «Волги» вышли двое мужчин, в одном из которых Женя узнала следователя, который был на факультете, а потом беседовал с ней на кухне ее квартиры.

– Что вы за человек! – удивленно и, как показалось Жене, с восхищением воскликнул он. – Где ни появитесь – везде трупы.

Тут же подскочил Петр Назарович, демонстрируя забинтованную кисть.

– Моя фамилия Гагаузенко. Это я ее спас, – заявил он, поднося перемотанную бинтами руку к самому лицу следователя, – получил при этом ранение. А потому прошу доставить меня в больницу.