Но полицейские взяли Аллу под локти и вывели.

– Ни фига себе… – прошептала Ирина.

– Вот именно, – кивнул следователь.

Ирина с Леной одновременно выскочили из-за своих столов и бросились в коридор. Мужчина посторонился, пропуская их.

– Это правда? – тихо спросила Женя.

Следователь кивнул.

– Правда. Сначала мне натуральным образом подкинули киллера. Пригнали машину, в которой он находился в связанном состоянии. В салоне был обнаружен диск с камеры видеонаблюдения вашего двора, на нем имелась запись момента убийства Шашкина. А еще лежал диск с распечаткой телефонных звонков киллера. Выяснилось, что тот звонил несколько раз Пасюк. То, что они прежде были знакомы, мы установили сразу, только это ничего не доказывало. Но мы работали, и сегодня я вызвал к себе мужа Пасюк, предъявил ему обвинение. Вернее, честно говоря, просто жестко наехал на него. Кэлман сразу заявил, что по закону имеет право не свидетельствовать против близкого родственника. Но я показал ему Уголовный кодекс, и Василий Трифонович сознался, что его жена по собственной инициативе, втайне от него, организовала это убийство, так как хотела сделать его ректором института, чтобы и самой получить какие-то привилегии. Кэлман так испугался, что сказал «преференции» и два раза просил разрешения выйти в туалет. Четыре листа показаний своей рукой настрочил да еще озаглавил свое произведение так: «Чистосердечное признание». Правда, слово «чистосердечное» раздельно написал. А еще профессор! Хотя он и слово «профессор» написал через два «ф» и одну «с». Если верить его признанию, то Кэлман якобы случайно узнал о том, что жена заказала Шашкина, хотел сообщить раньше, да все дела мешали.

Из коридора донеслись крики. Следователь прислушался.

– Я должен идти.

– А мне что делать? – спросила Женя. – Кэлман меня уволил.

– Мне кажется, что он скоро передумает.

Следователь помолчал, а потом сказал:

– У вас очень хороший защитник. Цените это.

Женя кивнула.

– Я знаю.

Оставшись одна, она снова набрала номер Сергея и, когда пошел вызов, не сбросила. Но женский голос сообщил, что в настоящий момент абонент не отвечает, и посоветовал позвонить позже.

Из коридора, переполненные впечатлениями, вернулись Ирина и Лена, которые наперебой начали рассказывать, как Пасюк вырывалась из рук полицейских. Ей даже удалось это сделать. Она села на пол у стены и вопила, что все менты – козлы, потому что не знают, с кем связались. Мол, стоит ей сделать всего один звонок, и их всех тогда уволят. А потом у нее началась истерика.

– Алла плакала, билась о стену и визжала, что уничтожит всех, – сообщала подробности Лена. – Потом, уже когда ее буквально уносили, Пасюк рыдала и повторяла только одно: «Телефон… где мой телефон «Верту»?»

– Мне ее жалко, – вздохнула Женя.

Ирина и Лена посмотрели на нее с недоверием, потом переглянулись и спорить не стали.

Кэлман не отменил свой приказ относительно методиста Евгении Лукошкиной – не успел. Оказалось, что министерство науки и образования раздумало назначать его ректором. На факультете он появился всего один раз – когда пришел забирать свои вещи. Пришел как можно позже, заранее договорившись с секретаршей. А буквально вслед за ним в институт прибыл новый руководитель – бывший доцент кафедры стилистики Коровкин, который, кстати, поработав недолго в другом вузе, успел стать профессором. Кэлман столкнулся с ним в ректорском кабинете, хотел сразу выскочить, но порядочный человек Коровкин сам вышел, давая Василию Трифоновичу возможность забрать то, что посчитает нужным.

На следующий день Женю вызвал новый ректор и предложил перейти на кафедру стилистики ассистентом, помогать ему вести курс стилистики газетной речи, готовить материалы по этому новому курсу и проводить семинары. Лукошкина согласилась сразу.

– Как у вас с автомобилем? – поинтересовался Коровкин. – Страховку за него получили?

Женя покачала головой и сказала, что еще осталась должна по кредиту. Но платить не придется, потому что кто-то погасил ее долг.

– Не Пасюк, разумеется, – сказал Коровкин, демонстрируя, что и ему кое-что известно.

– Вряд ли она или Кэлман на такое пошли бы, – согласилась Женя, догадываясь, кто это мог сделать.

– Василий Трифонович был здесь накануне, – сообщил Коровкин. – Забрал свои вещи и кое-что чужое прихватил. Удивительно, но он унес пустую хрустальную бутылку из-под конька, стоявшую в шкафу. Зачем она ему?

– А самое удивительное, что это коллекционный коньяк Шашкина и в день его убийства бутылка была почти полной, – вспомнила Женя.

– Я знал, – усмехнулся ректор. Потом посмотрел на Лукошкину: – Кстати, я могу вам предложить место начальника учебного отдела. Это не только значительный карьерный рост, там зарплата вчетверо больше, чем у ассистента кафедры стилистики. Ставка больше, чем профессорская.

Женя покачала головой. И тут же сообразила:

– Кефирова уходит?

– А вы разве не в курсе? Устраиваясь к нам на работу, сия дама предъявила диплом об окончании московской Академии руководящего состава. Кого-то это устроило, но поскольку мне известно, что такого учебного института нет и не было никогда, я попросил проверить. На допросе в прокуратуре Кефирова призналась, что диплом она приобрела в подземном переходе возле метро у неустановленного лица. Тут же выяснилось, что Кефирова ранее судима за махинации с квартирами. У нас тоже успела отличиться: подделала подпись Кэлмана и перевела на свой счет три миллиона рублей, якобы на организацию выезда в Сочи факультетской команды КВН. Деньги с ее счета уже сняли. Теперь ей еще придется вернуть все полученные деньги за год руководства учебным отделом.

– Трудно поверить, что такое случается, – сказала Женя.

– Бывает и не такое, – усмехнулся Коровкин. – Я лично знаю ректора одного уважаемого вуза, который, долгие годы страдая тяжелой формой шизофрении, умудрился защитить кандидатскую и докторскую. В своем вузе он упразднил понятия «факультет», «декан», «ученый совет», создал новый табель о рангах преподавательского состава. Теперь у него нет профессоров, доцентов и прочих сотрудников. Зато есть младший преподаватель, просто преподаватель, старший, а потом преподаватель третьей, второй и первой степеней. Последнюю ректор присвоил пока только одному человеку – себе самому. А еще он изготовил себе визитки, текст на которых вдвое превышает стандартный, потому что очень мелким шрифтом там перечислены все его должности и звания. Первая строка под именем знаете какая? Советник Президента Российской Федерации первого класса. Каждую пятницу мужчина уезжает в Москву. Цель поездки – посещение бани по личному приглашению Президента РФ. Так и пишут в командировочном предписании. Самое удивительное, что некоторые люди ему верят и боятся его, потому что он трет спину президенту. Это длится уже много лет, президенты в стране меняются, и с каждого из них якобы в бане смывает мочалкой грязь сумасшедший советник первого класса.