– Но так не честно! К чему это дурачество? Вы прекрасно говорите на моем языке!

– И все равно на совет не допускаются женщины.

– Женщины! – ухватилась я за соломинку. – А я пока ведь…

– Не беспокойся, – глаза Аодха многообещающе полыхнули пламенем, – перед тем, как начнется совет, мы уладим этот нюанс. Я вижу, что у тебя энергии достаточно, чтобы выдержать драконью страсть, твой папа прав, да и вообще… Ты не слишком занята после ужина?

– Аодх…

– Папа всегда прав, – встрял в разговор отец, и на наши вопросительные взгляды пожал плечами: – А что такого? Не только ты считываешь информацию через Доди.

Я быстро оглянулась, но смех драконов вернул мое внимание обратно.

– Больше никто, Доди, – успокоил Аодх и подул на мои раскрасневшиеся щеки. – А если захочешь, я сделаю для тебя почти такой же браслет, как носят члены моей семьи, и даже я не смогу читать тебя.

– А почему почти, а не точно такой же?

– Потому, – щелкнул по носу, как любопытного котенка, залезшего усами в миску сметаны, – что у нас с тобой установилась связь, Доди, и теперь я читаю тебя на глубинном уровне. Простого браслета с рунами будет недостаточно, чтобы закрыться.

– Но ведь… и я читаю тебя?

– Да.

– И если я надену браслет, о котором ты говоришь…

– Ты все равно сможешь читать меня, Доди.

Потому что он не хочет закрываться от меня. Потому что он полностью доверяет мне…

– Именно, – подтвердил вслух все, что я считала с него, и меня накрыло такой волной нежности, что я не хотела ее сдерживать. Не хотела притворяться, вести себя правильно. Я обняла колдуна за шею, поднялась на цыпочки и, глядя ему в глаза, только ему, не замечая никого больше, даже папу, деликатно отвернувшегося, спросила:

– А мы могли бы…

– Что?

– Видишь ли… – еще чуть-чуть и решимость меня покинет, – мне надоело сидеть на диете, сегодня утром я едва не отобрала шоколадку у Блэма…

Удивленное восклицание за спиной не могло оторвать меня от демонических глаз напротив.

– И?

– А мы могли бы… пройти испытание номер пять до ужина? Ты не подумай, что мне так уж не терпится… я понятия не имею, что это вообще такое… Я просто… ну да, я просто ужасно хочу шоколад.

– Который тает на языке? – медленно приближаются губы, и я слышу, как раскрываются крылья. Мои. Аодха.

– Который тает на языках, – поправляю его, и мы тут же уносимся в небо под смешки, ропот, завистливые вздохи, испуганное всхлипывание, причитания, что все попались. Я смутно слышу, как бормочет папа, подкрадываясь к застывшему лэрду с косичками:

– Ну что, родственничек, а теперь ты мне ответишь, почему моих дочь и зятя чуть не убили в Долине…

Они переходят на резкий драконий, для меня непереводимый, а мы уносимся так высоко, что задеваем крыльями облака, и мне, честное слово, немножко страшно, но совершенно не хочется возвращаться на землю. По крайней мере, до ужина…

Мы приземлились на высокой скале, такой высокой, что ничего внизу не было видно. Совсем. Только сизую дымку. А, впрочем, я всего лишь раз глянула вниз, а так не отрывала глаз от Аодха. Я видела только его. И слышала только его. И чувствовала…

Огромный поток нежности, ворох иcкорок-ощущений, которым не могла дать определения, но которые так приятно щекотали мои нервные окончания; и я бы сказала – любовь, но… Чувство, излучаемое Аодхом и которым он щедро делился со мной, не было похоже на любовь, известную мне. Я люблю родителей, но это другое. Люблю свободу, но тоже не то. И после битвы, когда Аодх говорил с лэрдом, я улавливала идущие от него потоки любви, но они не были похожи на это чувство, более глубокое, сильное, насыщенное оттенками других чувств и эмоций. Хотелось петь, танцевать, хотелось разбиться на маленькие осколки. И это новое чувство безмолвно вторило: да, сделай так, попробуй, и будь уверена, что я соберу тебя снова, я верну тебя, где бы ты ни была…

Верну тебя…

Через меня прошла другая волна – узнавания, понимания, пока еще не полного, но…

– Пойдем, – взяв за руку, Аодх подвел меня к покатому боку мрачной скалы, приложил к ней ладонь, и скала распахнула беззубую пасть. – Это моя пещера, кода-то отец надеялся, что я буду жить рядом с семьей. Она не очень обжита, но зато сюда никто не посмеет войти. Побоится.

Мы вошли.

Так странно, но мои босые ноги совсем не ощущали холода, сырости, я как будто была в мягких туфлях, которые даже не замечала. Я шла за колдуном, украдкой бросая взгляды на его профиль, и ничего не могла поделать со своими мыслями: он мой, мой…

Он слышал, знаю, что он слышал, но мне не было стыдно: все казалось правильным и логичным. Но он ничего не говорил, пока мы не вышли к горному озеру. Оно было намного меньше, чем в пещере лэрда, но над сводом плясали сотни разноцветных магических светлячков. Я тут же вспомнила о своем – ему бы сюда, чтобы не тосковал…

– Хорошо, – пообещал Аодх, – потом.

И я кивнула. Пока он не мог использовать магию. Все еще не мог, но вот когда мы…

– Я подумал: ты захочешь себя увидеть.

– Что?

– Ты хочешь увидеть себя драконом?

Я посмотрела вокруг – не слишком ли тесно? А потом поняла, что Аодх не предложил бы мне этого, не будь он уверен, что все получится. Он был уверен, а я… Период обращения я прошла, но оборачиваться не умею! Не знаю как! У меня телепается хвост, крылья раскрылись, я снова могу ходить, но чешуя только на одной половине лица и на лбу, и…

– Хочу, – ответила я, потому что знала: я не одна, знала, что мне помогут, если что-то пойдет не так. Я полностью доверяла Аодху.

– Закрой глаза, – подсказал он, – увидь себя моими глазами.

Я не спрашивала, что он имел в виду, просто закрыла глаза и тут же увидела картинку, заставившую замереть восторженно, и выдохнуть, и задержать надолго дыхание. Огромный желто-золотистый дракон стоял на четырех массивных лапах с когтями, впереди наглый хвост, предостерегающе бьющий по пещерному полу, чешуя переливается в свете магических светлячков, а на лбу дракона как диадема – изгибается серая полоса.

Ой, кажется это я!

А-бал-деть красота какая!

Я развернулась и увидела длинный хвост, который радостно дернулся и притих, притворяясь, что он мирный и безобидный. Смотри же на меня, смотри, я хороший! А крылья, огромные сильные крылья важно раскрылись, позволяя любоваться собой. Сейчас, в освещении магических светлячков и отблесках синего озера, они казались солнцем, которое поцеловала разноцветная радуга. Сложив крылья, я развернулась обратно, открыла глаза и почувствовала, что задыхаюсь от палящего взгляда демонических глаз. Белые, они подобно снежной буре накрывали меня с головой, укутывали и настойчиво тянули к себе. Холод и жар смешались. Страх и желание перекрутились зигзагом. Я больше не различала, где мои ощущения, где Аодха.