– Я бы вообще-то придумал…

По лицам своих орлов видел, что и другие бы придумали, еще как придумали.

Я тяжело вздохнул.

– А знаете, почему весь Юг вот уже пять тысяч лет в гнусном застое?.. Да, сытый и довольный, но прогресс двигают только недовольные!.. А на Юге прогресса нет. Потому что можно послать демонов, чтобы сбегали и сделали, а самим можно ничего не знать и не уметь. В то время как северяне знают и умеют, у нас жизнь тяжелая.

– Но достойная, – гордо бухнул сэр Растер.

– Потому побеждаем, – подтвердил я. – И всегда недовольные будут побеждать сытых и довольных!.. Словом, хватит разговоров. Вы все топайте готовить армию. А то, вижу, пока один Макс работает, воплощая наши великие цели!

– Готовить, – переспросил Келляве, – к чему?

– К тому, – отрезал я, – для чего и прибыли. Все, за работу, за работу!.. Сэр Альбрехт, гоните их к такой матери!.. А с ними и я уйду, чтобы вы тоже как бы поработали на благо.

– На благо солнцеликого Ричарда, – буркнул Альбрехт, но я уже выпихнул всех в коридор и сам сделал вид, что не слышу.

Пока шел к себе, услышал за дверью одной комнаты, вчера еще пустой, заливистый женский смех, здоровый и веселый. Осторожно отворил, у центрального стола, где в кресле – молодая ослепительно красивая женщина, собралось с полдюжины придворных, кто сидит, кто стоит, все слушают с вниманием и наслаждением. Еще трое у стены за спиной женщины слушают внимательно и в какой-то мере подобострастно.

Щебечет она здорово, цветет обворожительными улыбками, расточая направо и налево, картинно всплескивая руками, что до локтей и дальше в белоснежных перчатках, но дальше уходят под широкие рукава платья золотисто-оранжевого цвета.

Слушающие напоминают свору пуделей с одинаково длинными париками в крупных локонах, видимо, есть регламент на размеры, у всех практически черные, хотя у двух цвета мореного дуба, одеты не по-мужски пестро, даже мне как-то не весьма, хоть и зело, здесь же вечный праздник, императора нельзя огорчать мрачными тонами костюмов.

Я неслышно прикрыл дверь и отступил в коридор. Прекрасно, когда дворец наполняется красивыми женщинами, это сразу поднимает дух, мужчины начинают чувствовать себя мужчинами, плечи раздвигают пошире, а спины держат прямыми, да и вообще, чем больше красивых женщин, тем экономика стабильнее, а сельское хозяйство работает без провалов.

Пару часов поработал в кабинете императора, а теперь моем, без помех, затем я услышал за спиной, как без скрипа отворилась дверь, но я теперь очувствитенел настолько, что без ошибки скажу, кто у меня за спиной показывает мне фигу, а кто корчит рожи.

– Сэр Альбрехт, – сказал я, не поворачиваясь, – заходите, дорогой друг. Чувствую, вам тоже работать не хочется, хоть и надо. Дилемма, верно?

– Мой лорд, – сказал он от двери, – я уже и так на цыпочках, и амулет незримника в ладони… Ладно, там в коридоре я оставил королевского мага.

– Ого, – сказал я. – Чего он так поздно?

Альбрехт подошел к столу, взгляд его скользнул по разложенным передо мной бумагам.

– Маги, – ответил он, – как и короли, ушли в пещеры. Осталась только мелочь. Их оставили намеренно.

– В пещерах мало места?

– Чтобы заботились о народе, – ответил он с неопределенной усмешкой. – До его конца. Такова официальная версия.

Я махнул рукой.

– Зови. Послушаем, что скажет…

– В свое оправдание?

Я посмотрел с неудовольствием, но Альбрехт ответил тем бесстыжим взглядом, дескать, у вас перенял, ваше величество Небесная Звездность.

Часовой по его знаку приотворил дверь, кивнул, через порог осторожно переступил мужчина среднего роста и среднего возраста, даже одет как-то средне, если сравнивать с разодетыми придворными.

Альбрехт знаком велел ему приблизиться к столу, за которым развалился сам Тот Самый Грозный и Страшный, а я, выдерживая позу и надлежащее выражение на лице, сказал с ленивым недоверием:

– Маг? А почему не в укрытии, как все?

Он поклонился, почтительный, но без подобострастия, как младший перед старшим по должности и чину, произнес негромким четким голосом:

– Осмелюсь возразить, ваше величество, младшие маги остались практически все.

– Не остались, – уточнил я, – а оставлены. Своим руководством, что предпочло захватить с собой в укрытие своих баб, а не вас, верных работников.

Он ответил скромно:

– Женщины необходимы для размножения, ваше величество. Один маг и сто женщин – сто детей в год, а сто магов и одна женщина, увы, один ребенок.

Я помолчал, всматриваясь в его лицо, выглядит интеллигентным и даже умным, держится скромно, но с достоинством, говорит грамотно, соглашаться и поддакивать не спешит.

– Вон кресло, – сказал я. – Садитесь, у меня пара вопросов.

Он ответил учтиво:

– Отвечу с радостью.

Альбрехт чуть нахмурился, когда я пригласил безродного мага сесть, сам отошел к стене за моей спиной и встал там чуточку сбоку, наблюдая за нами обоими.

– У нас на Севере нет магов, – сказал я. – Почти нет. И, конечно, они не оказывают никакого влияния на повседневную жизнь…

– Есть, – возразил он.

Я нахмурился.

– Ого, какие дерзкие речи. Что вам дало повод думать, что со мной можно так говорить?

Он ответил тихо:

– Некий Карл-Антон, если ваше величество его еще помнит.

– Карл-Антон? – воскликнул я. – Наконец-то что-то о нем слышно! Он цел? С ним все в порядке?

Он не сводил с меня испытующего взгляда.

– Вы озабочены его безопасностью?

– Он просто друг, – отрезал я. – Никакого отношения к магии это не имеет. Это он подсказал вам явиться?

– Он, – подтвердил маг. – С ним был еще один, рыжий и очень лохматый…

– Зейс, – сказал я. – Его помощник. Очень перспективный и хороший молодой человек. С ним тоже в порядке?

Он кивнул.

– Теперь я вижу, что они были правы, настоятельно советуя мне явиться к вам. Мы обязаны помогать людям…

Я переспросил с подчеркнутым недоверием:

– Помогать? Это как?

Он ответил с поклоном:

– Ваша Небесность, наша мощь позволяет упорядочить жизнь простых людей…

– Включая королей? – спросил я.

Он ответил с понимающей улыбкой, а в голосе прозвучала ирония:

– А чем потребности королей или даже, уж простите, императора отличаются от потребностей крестьянина? Только лишь всего больше и качеством выше…

– Короли еще и воюют, – напомнил я.