— Если бы за нашими машинами тянулись инверсионные следы, то их переплетение было бы безумно красивым… — прошептала она в общий канал мыслесвязи во время очередной подзарядки…

— Насчет «красиво» — не знаю… — устало отозвался Гомес. — Я уже почти ничего не соображаю. Вижу борт или дюзы — отстреливаю то, что попадется. И радуюсь, если умудряюсь попасть…

— Даже так? — встревоженно поинтересовался Виктор и, получив утвердительный ответ, переключился на персональный канал Орловой: — А ты как, малыш?

— Пока держусь, любимый… — улыбнулась Ира и вдруг почувствовала, что по ее лицу текут слезы.

— Что с твоим голосом?

— Плачу… — всхлипнула она. — Ничего особенного. Кажется, просто «коктейль» цеплять перестал. Устала, наверное…

— Ясно… — Волков помолчал и вдруг рявкнул в общий канал: — Башня! Я — Демои-пять! Дайте посадочный коридор. Моим людям нужен отдых…

— Демон-пягь! Я — Лидер-семь! Посадку запрещаю!! У меня осталось всего одиннадцать кораблей!!! — услышав истерический вопль командующего Седьмым флотом, Ирина почувствовала, что звереет: этот великий стратег, имея под рукой опробованные у Лагоса рабочие схемы оборонительных построений, имел наглость их игнорировать. И все двое суток боя терял один борт за другим…

— Да пошел ты… — не дождавшись ответа диспетчера. Виктор поднял «Кречеты» с посадочного стола и бросил их к атмосфере…

— Вик, сынок! Как вы тут? — Голос Железного Джо, раздавшийся в шлеме, заставил Иру ошалело посмотреть на тактический экран и, увидев россыпь новых меток около орбиты Арлина-два, недоверчиво улыбнуться: откуда в системе могли взяться корабли Шестого флота?

— Ого! Я смотрю, вы тут времени зря не теряли…

— Что с моими ребятами, господин полковник? — Тем временем все три «Кречета», повинуясь командам Волкова, прекратили снижение. И, заложив крутой вираж, рванули навстречу двигающимся к Арлину кораблям.

— С ними все в порядке, Вик. Вот-вот всплывут. Просто пошли на разгон последними… Садись на планету — они нас доведут…

— А что творится у Квидли?

— Не знаю… Разберемся с Циклопами тут и выясним…

— А что с Лагосом? — наконец поверив в то, что голос полковника ей не снится, робко спросила Орлова.

— Отбились… Ушло всего восемь машин… А вот и звено Семенова! Все, успокоились? Значит, можете лететь спать…

…Удар о пластобетон оказался таким жестким, что Ирина испуганно открыла глаза: «Кречет», балансируя на посадочных опорах, мотало из стороны в сторону так, как будто его сажал не лучший пилот подразделения, а сопливый первокурсник, в первый раз попавший в кабину истребителя. Пробежав глазами по показаниям приборов, девушка растерянно разблокировала замки кресла, с трудом заставила себя встать и, ужаснувшись мелькнувшей в голове мысли, пулей вылетела из кабины.

На то, чтобы добраться до «Кречета» Волкова, у нее ушло секунд двадцать. И еще столько же на то, что бы разблокировать люк, дождаться, пока уравняется внешнее и внутреннее давление, и оказаться внутри корабля. Протиснувшись между пилотских кресел, Ира, холодея, попробовала заглянуть в затемненное наглухо забрало скафандра, но ничего не увидела.

— Что с ним? — испуганно спросил возникший за спинкой кресла Волкова Гомес.

Орлова молча упала в кресло второго пилота, подключилась к искину «Кречета» и, пробежав глазами по датчикам системы жизнеобеспечения, с облегчением выдохнула:

— Ничего. Просто спит…

Первые дни после появления в системе Циклопов лаборатория практически не работала. Вместо того чтобы заниматься своими делами, весь коллектив, включая сотрудников охраны, не отлипал от экранов головизоров. Впрочем, вряд ли на планете нашелся бы хотя бы один человек сознательного возраста, который в это время был бы занят чем-то другим. Несмотря на присутствие в системе сразу двух флотов ВКС, каждый из жителей Квидли понимал, что их гибель — лишь вопрос времени…

Глядя на россыпь точек, обозначающих позиции флота Циклопов, Бен судорожно пытался сообразить, как эвакуировать из системы ученых, готовые изделия, оборудование и базу данных. И клял последними словами того, кто придумал строить Лабораторию на Окраине.

«Это изначально было идиотизмом! — повторял он чуть ли не каждую минуту. — Здесь каждый человек на виду! Здесь невозможно проводить летные испытания! И слишком велик шанс потерять все и сразу! Как только появится оказия, надо срочно искать место в Метрополии! Впрочем, может, рискнуть уйти одним кораблем? Что им какая-нибудь одна Старая калоша?»

«Старую калошу» — мощное исследовательское судно «Нинья», построенное на базе эсминца класса «Шторм» — загружали чуть больше трех часов всем личным составом подразделения охраны Лаборатории. И бросили это неблагодарное занятие только после гибели пяти скоростных уиндеров, пытавшихся уйти из системы под прикрытием нескольких кораблей объединенного флота ВКС.

— Мы не уйдем, босс… — выбравшись из пилотской кабины, испуганно пробормотал первый пилот корабля. — «Нинью» сожгут на первых минутах разгона! Она ведь в два раза медленнее уиндера! Поверьте — это самоубийство!

— А оставаться тут — нет? — схватившись за голову, поинтересовался Гронер. — Ты видел, сколько у них кораблей?

— Видел, босс! Но тут хоть есть какая-то надежда там, наверху… — он показал пальцем в нависшие над зданием Лаборатории облака, — ее нет. Я знаю точно…

— Ладно, погрузку можно не форсировать, но корабль должен быть готов к взлету в любую секунду… — вздохнул Бен и в сердцах сплюнув на пластобетон, быстрым шагом пошел в свой кабинет…

Эскадра Циклопов, состоящая из восьмидесяти одного корабля, никуда не торопилась: зависнув напротив Ключа-один, она сосредоточила огонь на его защитных полях и через четырнадцать часов после своего всплытия добила орбитальную крепость, так и не восстановленную после прошлого вторжения. Корабли ВКС делали что могли: бросались в самоубийственные атаки, старались закрывать крепость своими корпусами, пытались группами контратаковать летающие среди них истребители врага и даже шли на таран. Однако смогли уничтожить всего шесть истребителей. За трое суток. Что не сильно сказалось на боевом духе Циклопов: к этому моменту они взорвали Ключ-три и почти добили Ключ-два.

…Появление в системе тройки «Кречетов» заметили только диспетчеры Башни и трех пока остающихся невредимыми крепостей. Видимо, автоматически среагировав на сигналы датчиков раннего обнаружения. Однако уже через десять минут, увидев кадры гибели первого попавшегося Демонам на пути эсминца Циклопов, все население планеты в едином порыве выбежало на улицы. И с этой минуты все рекламные голо экраны Квидли демонстрировали только картины боев этой сумасшедшей троицы.

Каждое удачное попадание встречалось такими воплями радости, что уже часов через пять после появления Демонов на планете не осталось ни одного человека, способного нормально говорить. Впрочем, сорванные глотки никого не беспокоили — воспрянувшее духом гражданское население не уходило с улиц даже в ночной части планеты, И орало, пело, танцевало и обнималось с посторонними, но ставшими такими родными согражданами. Коллектив лаборатории реагировал на победы Демонов точно так же, как и все остальные. Только находясь в своих кабинетах; режим секретности никто не отменял, а покидать рабочие или жилые помещения ученым было запрещено.