Пятиэтажное здание в футуристическом стиле, находящееся на территории военной базы, смотрелось довольно странно. Однако Гарри, выросший на одной из планет Метрополии, сказал, что это нормально и отношение к архитектурным излишествам у командующего местным гарнизоном еще относительно скромное. И что Устав гарнизонной и караульной службы, не говоря уже о неписаных правилах, на военных базах центральных систем трактуется, как бы это помягче выразиться, «достаточно вольно»…

Первое впечатление о местном отношении к неписаным правилам мы получили в процессе покупки входного билета: суммы, потраченной нами для того, чтобы иметь возможность просто зайти в «Альдебаран», было бы достаточно для трехдневной попойки в «Гнутой подкове» в составе всего подразделения, Платить за саму возможность сесть за свободный столик мне тоже не понравилось — ни на одной базе Окраины денег за это не брали. А когда я заглянул в меню и увидел цены, стало понятно, что этот клуб — не для простых смертных. Впрочем, благодаря стараниям генерала Харитонова денег у нас было предостаточно, поэтому, справившись с легким шоком, мы все-таки сделали заказ. И в ожидании аперитива принялись глазеть по сторонам.

Судя по отделке помещения и виду мебели, дизайнер, проектировавший интерьер, был не самым дешевым в Конфедерации. По крайней мере, кресел из натурального дерева и кожи в обычных клубах мне видеть не приходилось. Как и карты вин с напитками двадцатилетней и более выдержки. Однако основной эмоцией, присутствующей на самодовольных лицах отдыхающих здесь офицеров, как ни странно, являлась скука. Видимо, поэтому в клубе постоянно вспыхивали какие-то мелкие стычки, а атмосфера была накалена так, словно каждый из присутствующих приходился личным врагом всем его соседям. Впрочем, нас это касалось мало, и, когда перед нами возникли заказанные блюда, мы перестали смотреть по сторонам. Как потом оказалось, зря…

Не успели мы доесть первое блюдо, как возле нашего столика нарисовались четверо парней с нашивками планетарной пехоты:

— Эй, цыпочки! Бросайте своих хануриков и айда отрываться с нормальными парнями…

— Господа! Дамы заняты… — отложил в сторону ложку Гарри. — Мы не в настроении и не собираемся поддерживать ваше веселье, поэтому будьте любезны поискать себе подружек где-нибудь еще…

Посмотрев на него, все четверо картинно поморщились, и один из них довольно резко заявил:

— Слышь, Белоснежка, а ведь тебя никто и не спрашивал! Разделять наше веселье ТЕБЕ не придется по-любому, поэтому закрой рот и продолжай хлебать свои помои…

— Ребята, а ведь вы хамите… — отодвигаясь от стола и стараясь не злиться, сказал я.

— Ой, еще один защитничек! — ухмыльнулся стоящий рядом со мной старлей. — Чем тебя таким откармливали, здоровячок? Небось на какой-нибудь ферме? Комбикормами?

— Господа. У вас проблемы со слухом? Мы не собираемся с вами отрываться… — прошипела Элен. — Поэтому рекомендую вам как можно быстрее засунуть свой апломб куда подальше и валить туда, откуда вы к нам приперлись. Я выразилась достаточно ясно? Или вы слишком тупы для того, чтобы понимать культурную речь?

Находящиеся в изрядном подпитии пехотинцы тут же набычились, а молодой белобрысый лейтенант, первым начавший разговор, поигрывая мышцами, попытался легонько стукнуть Вильямс по губам:

— Слышь, подруга, ротик надо разевать не так…

В то же мгновение на его запястье сомкнулись пальцы Вильямс, и я услышал хруст лучевой кости.

— А-а-а, она мне руку сломала!

— Не только руку, придурок! — вскочив на ноги и слегка сместившись в сторону, Элен вбила ребро ботинка в его колено.

— Ах ты, сука! — заорал его товарищ и замахнулся на нее кулаком. Но ударить не успел: я от души врезал ему в область селезенки. А когда он согнулся от боли, на всякий случай сломал челюсть.

— Может, этого хватит? — оттолкнув парней, начинающих понимать, что все идет не так, как ими задумывалось, спросил я. И, кивнув в сторону корчащихся от боли «героев», добавил: — Кстати, ваших друзей не мешало бы показать врачу!

Оглянувшись по сторонам и заметив нескольких сотрудников охраны заведения, быстрым шагом протискивающихся через толпу, один из двух оставшихся на ногах пехотинцев поднял перед собой ладони, якобы в знак примирения, и одними губами прошептал:

— Мы еще встретимся, здоровячок…

И, оттащив потерявших сознание друзей подальше от нашего столика, принялся приводить их в чувство…

…Вечер оказался испорчен: не хотелось ни есть, ни пить, ни говорить. Поэтому следующие часа два мы просто сидели и слушали музыку. Крайне редко прикладываясь к своим бокалам. Наконец Элен предложила завязывать с этим чертовым «отдыхом», предложив отправляться спать. Возражений не последовало, поэтому, расплатившись, мы отправились к выходу…

…У входа в клуб нас уже ждали. Человек тридцать пехотинцев во главе с тем лейтенантом, который пообещал мне встречу. Судя по ножам, обрезкам труб и кастетам, которыми они демонстративно поигрывали, парни готовились к встрече основательно. И считали, что такое количество холодного оружия должно вселить в нас страх. Особенно радовался наш старый знакомый: довольно оскалившись при нашем появлении и несколько раз легонько ударив бейсбольной битой по своей ладони, он ухмыльнулся и спросил:

— Ну что, отдохнули? Отлично! Теперь — наша очередь. Но мы, вероятнее всего из-за врожденного гуманизма, готовы пойти вам навстречу. Естественно, не всем. Ты, тварь, — он с ненавистью посмотрел на Элен, — можешь готовиться к продолжению отдыха. Но в госпитале. А вот ты, белобрысая, еще можешь соскочить! Конечно, если нам всем понравится, как ты нас обслужишь…

— Обслужу! — тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнесла Ира и двинулась вперед. — Мало не покажется! Никому…

— Может, все-таки уйметесь? — еле сдерживая злость, спросил я, придержав девушку за локоть.

— Ага! — расхохотался пехотинец. — Вот прямо сейчас и уймемся! Только слегка пройдемся по вашим ребрышкам, уроды! Бей их, ребята!

Толпа жаждущих подраться офицеров, размахивая кто чем, рванулась в атаку. Довольно быстро и организованно — видимо, выводы о нашей силе и скорости пехотинцы все-таки сделали. Поэтому времени думать о гуманизме не оказалось и у нас. Пришлось работать с предельной скоростью и без особого контроля. Впрочем, до летального исхода мы их все-таки не доводили и ограничивались нанесением тяжелых сотрясений тому, что заменяло им мозги. И причинением множественных переломов. Поэтому вскоре все желающие пройтись по нашим ребрам оказались на земле, и мы, мило попрощавшись, отправились к своей гостинице…

Увы, оказалось, добраться до кровати и лечь спать мне в ту ночь не грозило: не успел я стянуть с себя китель, как меня вызвал дежурный и попросил спуститься в фойе. Я недовольно покосился на забирающуюся в джакузи Иришку, кое-как привел себя в порядок и вернулся к лифту. И нажал на сенсор первого этажа…

В фойе меня ждали. Капитан и пятерка целящихся в меня из табельного оружия патрульных. Начальник патруля, почему-то забывший представиться, не дожидаясь полного открытия дверей лифта, приказал поднять руки вверх, сдать оружие и двигаться за ним.