Космодром тоже выглядел не очень — посадочные квадраты с двенадцатого по двухсотый были пусты, а на первых одиннадцати стояло штук сорок жутко потрепанных истребителей, около которых суетились ремонтные роботы.

«Видимо, все мелкие работы делают на месте… — подумал Харитонов. — Логично. Пока дождешься очереди на стапель, сойдешь с ума от безделья. Молодцы…»

Квадрат двести шесть выглядел чуть более обжитым — там стояло двенадцать «Торнадо» и девять «Кречетов». Удивительно, но около кораблей Демонов не было ни одного человека!

— Их отремонтировали первыми… — Вопрос, заданный начальством вместо приветствия, Ридли не удивил. — Только вот запасных бортов у ребят больше нет…

— Послезавтра прилетит десять кораблей… – Генерал, спрыгнув на пластобетон, пожал руку старому Другу. — Кстати, тягач, скафандры и стрелковое оружие получили?

— Нет… Они пришли на второй день после начала вторжения. И до планеты не добрались…

— Я так и подумал… — вздохнул Харитонов. — И заказал еще. Через два дня доставят. Как мои ребята?

— Не скажу, что очень… — Железный Джо мрачно посмотрел куда-то в сторону «Гнутой подковы», вздохнул и посмотрел в глаза собеседнику: — После возвращения спали почти двое суток. Потом сутки пили. Потом Волков начал их гонять и в хвост, и в гриву. Но помогает это слабо — отлетают десять-двенадцать часов и в бар. Пить. Переживают…

— Ясно… — Генерал нахмурился, пнул ни в чем не повинную «Каплю» и, задумчиво посмотрев на Ридли, забрался в бот.

«Гнутая подкова» оказалась закрыта. Однако вместо того, чтобы развернуться и забраться обратно в бот, полковник пару раз врезал кулаком по двери и, еле дождавшись никакой реакции, рявкнул на весь космодром:

— Тэд! Это я, Ридли! Открывай!!!

— Они же закрыты! — удивился генерал.

— Для всех, кроме Демонов и Оборотней… — криво ухмыльнулся командующий базой. — Вынужденная мера. Ты бы видел, что тут творилось после их возвращения! Весь гарнизон стоял у этой двери и пытался вломиться внутрь, чтобы их отблагодарить. А у ворот базы и сейчас сумасшедший дом…

— Головизионщики? — поморщился Харитонов.

— Если бы. С теми разговор короткий — предупредительный выстрел над флаером, и они валят туда. откуда прибыли. Нет! Население. Требуют личного общения со своими спасителями…

— Ну и надо было организовать… — пожал плечами генерал и взялся за ручку открывшейся двери.

— Владимир Семенович! Ты их глаза видел?

— Нет.

— Вот и посмотри. А потом скажи, готовы они к этому или нет…

…В баре оказалось темно. Два светильника, работающие в половину накала, освещали только стойку бара и проход к туалетам. Все остальное пространство терялось в полумраке. Прищурившись, Харитонов огляделся и, заметив единственный занятый стол, медленно двинулся в его направлении.

— Встать! Смирно! — среагировав на появление начальства, скомандовал кто-то из офицеров.

— Вольно. Садитесь… — Генерал подхватил первый попавшийся под руку стул и, втиснувшись между Шварцем и Гомесом, посмотрел на практически пустой стол. Вместо ожидаемой батареи пустых бутылок перед Демонами стояло по одному полному бокалу со спиртным. Еще один бокал стоял напротив стула, по традиции оставленного свободным…

— Ваше виски, сэр… — раздался голос хозяина бара.

— Спасибо, Тэд… — Харитонов протянул руку за бокалом и, встав, тяжело вздохнул: — Хочу поднять тост за человека, которого, как и вас, считал своим сыном. За офицера, честно выполнившего свой долг перед народом, который его вырастил, перед своими родителями, давшими ему жизнь, и перед всеми теми, ради кого он поступил в Академию ВКС. И пусть его жизнь оказалась слишком короткой — зато каждый день, прожитый лейтенантом Рикардо Конти, он посвятил самому достойному делу на свете — служению своим родным, близким и своему народу. Да, его с нами нет. Но память о его мужестве и силе духа останется с нами навечно. Вечная слава герою…

Выпили. Не чокаясь. И снова мрачно уставились перед собой. А минуты через две старший лейтенант Волков, сидевший напротив Харитонова, поднял взгляд:

— Мы вас слушаем, сэр…

— Мы вас слушаем, сэр… — сказал я, сообразив, что генерал прилетел в систему не просто так.

— Через полчаса ваши «Кречеты» должны быть в трюме линкора «Иван Грозный». Вылетаем к Ньюпорту. В штаб ВКС. Виктор! Мне нужны все записи ваших боев в системах Лагоса, Квидли и Арлина. Не позднее чем через час после ухода в гипер. Остальное скажу потом. Не буду мешать вам собираться. Увидимся на корабле… — Харитонов поднялся, расплатился с Толстым Тэдом и, не оглядываясь, вышел из «Подковы». Кивнув в ответ на прощальный жест полковника Ридли, я подал руку сидящей рядом Иришке и, дождавшись, когда она встанет, двинулся к выходу.

Торопиться было некуда — личных вещей, которые стоило тащить с собой в Метрополию, у меня не было. а получаса, выделенного генералом на то, что — бы добраться до его линкора, наверняка висящего на орбите, хватило бы на полет через половину системы. Поэтому до своих «Кречетов» мы прогуливались минут десять. И еще столько же потратили на переодевание, предполетные тесты и получение разрешения на валет.

Кстати, с последним можно было бы не заморачиваться — после последнего вторжения весь личный состав базы, включая диспетчеров, переполняло чувство благодарности. Поэтому любая наша просьба исполнялась быстро и без каких-нибудь задержек. Взлетать и садиться разрешалось куда угодно и как угодно, А запрос на получение взлетного или посадочного коридора стал восприниматься лишь как проявление вежливости. И дополнительная возможность поболтать…

Видеть на тактическом экране восемь прогревающих двигатели кораблей было невыносимо. И не только потому, что среди них не было машины Конти: я прекрасно понимал, что война — это не только ордена, медали и хвалебные речи досужих журналистов, но и кровь, боль, потери. Поэтому гибель Рикки я кое-как пережил. А вот смириться с неподъемным грузом ответственности, взваленным генералом Харитоновым на небольшое, в общем-то, подразделение, у меня не получалось. Ибо нереально было представить себе неполный взвод, несущий ответственность за будущее всей Конфедерации. Девять «Кречетов» против военной машины цивилизации Врага, за шесть дней перемолотившей более семисот кораблей четырех флотов ВКС? Бред!

С другой стороны, анализ потерь Циклопов заставлял хвататься за голову — из двухсот четырнадцати бортов, уничтоженных в системах Лагоса, Квидли и Арлина, Военно-Космические силы сбили всего двадцать три корабля. Чуть больше десяти процентов. И это страшно угнетало: ВКС Конфедерации оказались неспособными противостоять врагу, а ведь выпуск второй очереди Проекта ожидался только через шесть месяцев! Которые как-то надо было пережить. Как? Сражаясь против эскадр врага вдевятером?!