Не замечая слов Рощина, Колосов продолжил разглядывать древо его жизни.

Время замедлилось, Колосов медленно дышал, и дерево покачивалось в такт с ним. Листья шелестели и продолжали переворачиваться на ветру.

Он слышал, как кто-то еле разборчиво позвал его по имени.

От изумления он закрыл глаза и почувствовал странное ощущение по всему телу, по коже забегали мурашки.

В ушах звучала непонятная музыка, будто неуловимый ветер, пробежав по струнам времени, вернулся на несколько тысяч лет назад. Залетев в заброшенный панцирь древней улитки и оставшись там внутри, он с неистовым наслаждением насвистывал свои любимые мотивы.

На кончик его носа опустилось что-то хрупкое. Это была снежинка. Легонько соприкоснувшись с кожей, она превратилась в каплю и слетела вниз.

Вдруг его словно выдернуло в другой мир.

Он открыл глаза: ни Гришки, ни бабули Апполинарии рядом не оказалось.

Оглядевшись по сторонам, Колосов увидел под ногами чистую белую гладь, совершенство белого фона.

Присмотревшись, он заметил, что этот необычный мир находится на стыке двух цветов. Пространство было окрашено в чёрно-белые цвета, с чёткими прорисованными живыми линиями и с угловатым прищуром всех мелких деталей. С неба медленно падали на землю лёгкие зернистые кусочки снега, похожие на круглые семена редких цветов.

Неужели пошёл первый снег?

Только он задумался об этом, как его тело пробрало до дрожи.

Этот злосчастный период зимы – холод обдал всё тело, оно вздыхало и отвердевало. Через кровь в венах начинал медленно протекать холодной поток, во рту чувствовался сладковатый привкус. Он посмотрел на собственные руки, и у него началась паника. Пальцы превращались в длинные ветки.

Он кричал сильно, как только мог, но не слышал собственного голоса.

Холодный поток достиг его сердца, и оно остановилось…

– Ей нравятся подсолнухи, – неожиданно Колосов услышал за спиной знакомый женский голос.

Это была Апполинария, она продолжала:

– Это твой путь, не препятствуй ничему, что будет происходить.

– Баб Поля, что с ним? Он придёт в себя? – прозвучал обеспокоенный голос Рощина.

Колосов пытался поднять голову, но у него это не получилось.

Он словно оказался парализованным, ему оставалось только слушать, что в этот момент говорили Рощин и Апполинария.

– Всё будет хорошо, Григорий. А теперь пойдём, у меня для тебя уже всё упаковано. Ярослава нужно оставить наедине.

– Я же пошутила насчёт подсолнухов, – шагая навстречу и звонко смеясь, говорила ему Марина.

Её развевающиеся локоны падали на слегка покрасневшие щёки.

От неё исходил приятный запах духов с цитрусовым оттенком, лёгкий и воздушный, как замороженный фруктовый десерт.

Она казалась такой хрупкой, что Колосову захотелось взять её за руку и не отпускать, чтобы она не улетела.

Коснувшись её руки, он протянул к ней три солнечных цветка и сказал:

– Это три солнца, три дня, три подсолнуха – именно столько времени я дам тебе, чтобы ты обдумала моё предложение стать моей второй половинкой. Я считаю, что так и должно быть, наша встреча произошла не случайно.

Скромно улыбаясь, он вручил ей подсолнухи, и она, улыбаясь, приняла их.

– Твоя улыбка мне ещё больше нравится. Я должна подумать, но, если честно, долой стереотипы! Я согласна, только при одном условии…

Колосов задумчиво посмотрел на неё:

– Каком?

Обняв его, она сказала ему уже на ухо:

– Будем жить и наслаждаться каждым моментом в настоящем, без будущего и прошлого, – сказав, она взяла его за руку и потянула за собой.

– Пойдём, я тебе одно таинственное место покажу, там очень интересно. Как ты относишься к истории этих краёв?

Колосов задумался и почему-то вспомнил картинку из детства – грязный двор с сараями и тополями, скамейка у трёхэтажного дома, на втором этаже которого жили его бабушка с мамой.

Углубившись в воспоминания, он задумчиво ответил:

– Мне интересно всё новое.

Погладив его руку, с интересом смотря на него, она ответила:

– Я так и думала, ну тогда держи меня крепче за руку, чтобы не потерять, и приготовься к приключениям.

Она вновь улыбнулась, и в это мгновение лёгкие, почти невидимые облака стали неожиданно уносить его по своему нескончаемому течению в мир безмятежной свободы.

Мир приобретал знакомые светлые оттенки: он чувствовал лёгкий запах сосновых веток. Казалось, что его подхватывает выше, а воздух становится холоднее и сквозь тонкую пелену облаков проглядывают острые верхушки гор.

Они гуляли и разговаривали о многом, не замечая того, что уже наступила ночь.

Он с большим интересом слушал, как она рассказывала про полководцев древнего мира. Особенно она выделяла Ганнибала Барку и его величайший поход через Альпы, как оказалось, это являлось темой её дипломной работы.

Он наслаждался каждой секундой рядом с ней, в этом пространстве. Любой глоток воздуха в её присутствии становился необычайно ценным.

Ему хотелось улыбаться без остановки, и самым огромным желанием было продлить эти мгновения. Рядом с ней, с Мариной. Она была такой естественной и энергичной, он любовался ей.

Он узнал, что она учится на историка-краеведа. Помимо этого, её большим увлечением были путешествия и фотография.

Она невероятная девушка.

Рядом с ней его сердце удовлетворённо посапывало, улыбаясь во сне, словно под хорошую музыку.

Пока они поднимались всё выше и выше в гору, она продолжала рассказывать про свою жизнь.

Оказалось, что в детстве она жила на берегу моря с бабушкой и дедушкой, и когда ей исполнилось семь лет, родители забрали её к себе в большой город.

Поскольку её отец был военным, то их семья часто переезжала из города в город, из одной воинской части в другую.

Рассказывая про различные удивительные места, в которых ей довелось побывать, Марина старалась делать некоторые паузы между словами. Она шла впереди Колосова и, часто оглядываясь, смеялась невероятно открытой и красивой улыбкой над его усердным старанием идти с ней вровень.

Наконец они пришли.

Таинственным местом оказался заброшенный военный госпиталь с прилегающей к нему каменной башней-часовней. Неподалёку находилась братская могила героев Великой Отечественной войны.

По рассказу Марины, здание уже несколько раз пытались восстановить, но постоянно откладывали на неопределённый срок. Выделенные на реставрацию деньги просто не доходили до строительных подрядчиков, причиной было неудобное положение здания – на самой вершине горы.