Скрипнув тяжёлой дубовой дверью, ои вышли, и в лицо им ударил поток тёплого воздуха со сладковатым запахом сушёных трав, развешанных повсюду.

На пороге предбанника, завернувшись в серый шерстяной платок, стояла сама бабуля Апполинария.

Как всегда, Гришка оказался прав – эта женщина действительно оказалась неординарной личностью.

Через полчаса старушка с вплетёнными в волосы всевозможными растениями разливала по кружкам душистый иван-чай с чабрецом и мятой. Вроде обычная женщина, но при изучении малейших деталей становилось понятно, что она действительно была необыкновенной. Стебли вьюна сплелись с её волосами уже так устойчиво, что, казалось, на голове совсем не осталось обычных волос.

Несмотря на свой возраст, она выглядела довольно молодо. Её кожа будто не была тронута временем, осталась свежей и эластичной, лишь мелкие морщины застенчиво скрывались возле глаз и на лбу. Если бы не голос и худощавость, а также горб на спине, то этой загадочной и интересной женщине по виду нельзя было бы дать и семьдесяти восьми лет, как сказал Рощин.

Апполинария начала разговор с критической позиции:

– Григорий, ты опять пришёл за своим лекарством? Ещё и хвост за собой привёл. Ты в прошлый раз просто ужаснейшим образом выполнил порученную мной работу. Если происходят такие перемены в нашем сотрудничестве, то, может быть, я зря Барона с Кардиналом остановила? Они давно жаждут попробовать на вкус твою филейную часть.

Женщина, оглядывая Рощина необычайно строгим взглядом, говорила настолько серьёзным тоном, что тому стало не по себе.

– Ну что ты, баб Поля? А насчёт работы, ты уж прости, спешил в прошлый раз, поэтому и приехал, чтобы исправить все свои погрешности и помощь вот привёл. И, кстати, это не просто хвост – он такой, который оставит свой след в истории. Знакомься, бабуля, это Ярослав Колосов – мой детдомовский друг, товарищ и брат. Сразу скажу, что он уже много лет мой лучший, верный и единственный друг. Поэтому не переживай, твоим псинам не нужны лишние хвосты, у них свои есть, в следующий раз лучше им косточек принесу. Кстати, мой друг – человек творческий, одарённый художник и скульптор, он один из тех людей, которые умеют чувствовать то, что другим не дано.

– Скульптор, значит. Что он щурит так глаза, будто у него зубная боль, и молчит?

Она настойчиво продолжила спрашивать их обоих и, посмотрев на Колосова, обратилась к нему:

– У вас проблемы, молодой человек? Вы говорить можете? Меня зовут Апполинария Сергеевна, а вас как?

Резко подскочив со своего стула, она вплотную подошла к нему. Просверливая взглядом всё его нутро, не сводя глаз и не моргая, она пристально изучала его.

Колосову стало не по себе – непонятное поведение Апполинарии предупреждало его о какой-то опасности.

Он закрыл глаза и резко погрузился в темноту своего внутреннего сознания, где увидел маленького мальчика, который, сидя на корточках, что-то делал. Подойдя к нему ближе, Колосов увидел, что тот закапывает в маленькую ямку почерневшее семечко непонятного растения. Обернувшись и увидев его, он стал улыбаться и тянуть к нему свои маленькие ручонки. Колосов растерялся.

Посмотрев на него, он замер – чувствовалось, как непонятная дрожь охватила всё его тело, он не выдержал и взял малыша на руки.

– Он же не прорастёт, зачем ты хочешь его посадить? – чуть слышно прошептал ему Колосов, улыбаясь.

– Милый малыш, Ярослав.

Вдруг, он испугался от сказанных им слов.

– Ярослав?

Он не понял, чей это голос, так он был похож на его собственный. Он посмотрел по сторонам, вокруг был сплошной туман.

Малыш улыбнулся и вдруг начал громко и радостно смеяться.

Когда Колосов повернул голову обратно к малышу, оказалось, что на его руках никого нет.

Он видел, как земля медленно стала уходить из-под его ног.

Напротив, раскинув свои длинные, увесистые ветви в разные стороны, стояло огромное дерево.

– Ярослав…

– Ярослав…

– Ярослав…

Листья дерева медленно вздрагивали под лёгким ветром, и под их шелест Колосов слышал, как дерево глухим звоном звало его по имени:

– Ярослав…

– Ярослав…

– Иди к нам, Ярослав…

– Гуга, гуга, гугу…

На руках у него вновь появился малыш, как будто он никуда и не пропадал.

Он отзывался на имя, протягивая руки к дереву.

Переливающиеся золотистым светом огненные листья развевались по ветру.

Колосов подошёл ближе к дереву и дал радостному малышу дотронуться до него.

Странный голос продолжал шептать и звать его по имени:

– Ярослав…

– Ярик, ты чего? Что с тобой, друг мой? – вместе со свистом ветра в его уши доносился очень знакомый голос.

Подувший со спины сильный ветер сначала взлохматил ему волосы, а затем с резкой силой стал отталкивать его дальше и дальше от дерева.

Малыш оставался сидеть у корней и наблюдать за движением ветвей.

Колосов не выдержал и закрыл глаза для того, чтобы резко их открыть.

Он обнаружил перед собой лицо бабули Апполинарии, смотрящее на него застывшим, словно неживым взглядом.

Внезапно её стеклянные глаза ожили, она приятно улыбнулась и сказала:

– Вот мы и встретились, Ярослав. А я давно уже тебя жду. Ты хочешь увидеть своё дерево?

Его взгляд переключился на испуганного Рощина, стоящего в этот момент за спиной бабули.

На момент ему стало очень одиноко, и неожиданно появился страх, что он больше никогда не увидит что-то очень родное и душевно близкое. С его уст сорвалось:

– Да…

– Тогда пойдём со мной, – продолжая улыбаться, бабуля Апполинария взяла его за руку и потащила за собой.

– Куда вы, баб Поль, Ярик? Так и знал, что ничего хорошего от этого знакомства не выйдет, – беспокойно вздыхая, говорил Рощин и следовал за ними.

Дерево дышало.

Мощный ствол покачивался, огненно-красные листья переворачивались на ветру, и казалось, что всё дерево объято ярким и необычайно красивым пламенем.

Бабуля, указывая на дерево, стала объяснять:

– Это канадский клён, один из потомков великого древа жизни. Твоя судьба, Ярослав, – это семечко, которое ты посадил в детстве. Ты плохо помнишь, но оно… – Апполинария указала на дерево, – помнит всё в малейших деталях.

– О чём вы, баб Поля? Вроде клён как клён. Может, сразу перейдём к кустарным? – сказав это, Гришка подошёл к Колосову и прошептал в самое ухо:

– Походу бабка совсем из ума выжила. Ты давай, про подсолнухи узнай.