Ольга Клюка кивнула головой и поставила подпись в бумагах у секретаря. Девушка упорно отводила взгляд от того места, где сидела сейчас профессор Соболева, лицо которой было бело как мел, но внешне Виктория казалась спокойной и собранной, как всегда.

– Скажите, кого из присутствующих в зале вы знаете? – попросил ее государственный обвинитель.

– Знаю Соболева Аркадия Александровича, преподавателя вуза, в котором я училась. Знаю Софью Кислову, лаборантку кафедры. Знаю Викторию Павловну, преподавателя и жену Соболева.

Свидетельница переводила взгляд с одного лица на другое. Как только речь зашла о Виктории, запнулась и отвела глаза в сторону.

– Вам известно, какие отношения связывают подсудимого и лаборантку кафедры?

– Как пояснила мне Софья Кислова, Аркадий Александрович ухаживает за ней, – сглотнула девушка.

– В чем выражается это ухаживание?

– Ну, он добивается ее внимания… вроде как хочет сделать ее своей любовницей.

Аркадий обхватил голову руками и раскачивался из стороны в сторону, как от зубной боли. На лице его застыла гримаса ужаса. Эта девчонка в короткой юбке вела его к погибели.

– Что же ты делаешь? – не выдержала вдруг Виктория, обращаясь к бледной от ужаса свидетельнице. – Как тебе не стыдно?

Ее голос пролетел по залу, пронеся за собой звонкое эхо. Встрепенулись приставы. Подняла голову секретарь, забыв на мгновение про протокол.

Судья постучал молоточком.

– Госпожа Соболева, – сухо произнес он, – попрошу вас сохранять спокойствие. Если такое еще повторится, я попрошу вывести вас из зала. В вашем присутствии вообще необходимости нет.

Судья Крамер почти дословно повторил слова Аркадия – в ней здесь не нуждались. Виктория испугалась не грозного тона судьи и не штрафа, который тот может наложить на нее за нарушение порядка в зале, а того, что за ней захлопнется судебная дверь и она останется один на один со своими переживаниями. Аркадий будет ей лгать, приходя вечером домой, а адвокат, щадя ее нервную систему, станет рассказывать полуправду.

– Простите, ваша честь! Такое больше не повторится, – сказала Соболева, беря себя в руки.

Судья удовлетворенно кивнул и обратился к обвинителю:

– Продолжайте допрос…

– Итак, расскажите, как вы узнали об их отношениях? – задал очередной вопрос прокурор.

– Я не сдала зачет по социологии, – проговорила с трудом девушка, словно ее в очередной раз просили ответить на трудный билет. – Конечно, была огорчена и обмолвилась о своих неприятностях Кисловой Софье. Она сказала, что способна помочь мне все уладить. Я, помню, сильно удивилась. Но она сослалась на «особые отношения», сказала, что имеет влияние на Соболева. То есть, если она захочет, тот сделает для нее все что угодно. На моем месте было глупо отказываться.

– Ну и как? Ей удалось решить ваш вопрос?

– Нет, – покачала головой девушка. – Кислова мне ответила, что Аркадий Александрович затребовал слишком высокую цену.

– Вы имеете в виду деньги?

– Нет. Он захотел от нее услуг другого плана – переспать с ней.

Секретарь охнула, поднеся ладошку ко рту. Виктория еле сдержала горестный вопль.

– Я так понимаю, Кислова не решилась на это? – задал последний вопрос обвинитель.

– Да, именно так. Сказала мне, что она – честная женщина и продавать себя не намерена. Вскоре меня отчислили из университета…

– Свидетельница, давайте внесем ясность, – заговорила Дубровская, поднимаясь. – Вас ведь исключили из университета не только за незачет по социологии, верно? У вас были «хвосты» по всеобщей истории, логике, иностранному языку, теории государства и права.

Перечень адвокат зачитала по официальной справке, полученной по запросу в университете.

– Ну и что? – угрюмо поинтересовалась девица. – Что с того?

– Я просто хотела уточнить, не более того, – спокойно прокомментировала адвокат. – Поясните, какие чувства вы испытывали по отношению к подсудимому, когда «завалили» зачет?

– Нормальные.

– Нормальные? При том, что над вами нависла угроза отчисления из университета? Не скрывайте, вы были злы на Соболева. Не являются ли ваши показания в суде запоздалой местью принципиальному преподавателю?

– Нет, конечно. Я говорю правду.

– Скажите, а вы не предлагали Соболеву урегулировать дело миром? – хитро спросила Дубровская, и государственный обвинитель буквально взвился с места.

– Не понимаю, куда клонит адвокат!

– Адвокат, поясните ваш вопрос, – попросил судья, держа молоточек наготове.

– Я спрашиваю, не предлагали ли вы интимные услуги Аркадию Соболеву в обмен на зачет по социологии?

– Вы хотите меня оскорбить? – плаксиво поинтересовалась Клюка.

– Нет, почему же? Просто устанавливаю факты. А если мы пригласим в зал суда преподавателей, которые слышали от вас подобные предложения?

Грохот молотка сотряс стены.

– Не забывайтесь, адвокат! Здесь мы судим не свидетельницу, а гражданина Соболева. Личная жизнь Клюки Ольги касается только ее.

– Простите, ваша честь. – Дубровская с показным смирением опустила глаза, но в них плясали черти. Ей доставило удовольствие поддеть за живое нечестную девицу. – Поясните, свидетельница, откуда вам известно про отношения Кисловой и Соболева?

– Я же уже говорила. Со слов Кисловой.

– От Соболева вы слышали подобные признания? Не забывайте, вы находитесь под присягой.

– Нет, не слышала.

– Вы присутствовали при разговоре Кисловой и Соболева, когда он просил потерпевшую переспать с ним?

– Нет, конечно.

– Значит, все, что вы тут нам наговорили, может быть выдумкой Кисловой? – торжествующе заметила адвокат.

– Попрошу не делать выводы за свидетеля, – предупредил судья. – Адвокат, вы испытываете мое терпение.

Непонятно, что происходило в тот момент в душе Клюки. Быть может, ее задел насмешливый тон адвоката, недвусмысленный интерес приставов, обшаривающих ее фигуру в короткой юбке любопытными взглядами, но она вдруг взорвалась, выпуская свой гнев наружу.

– Не обвиняйте меня во лжи, адвокат! Я многое еще не рассказала. Думаете, вам станет приятно, если узнаете, что этот тип спит со студентками, выбирая самых симпатичных из них? – Она посмотрела в упор на Соболева, зажавшего руками уши. – Про Кислову не знаю, свечку над ними не держала, но могу привести сюда пару своих подружек, которые вам расскажут много чего любопытного…

– Свидетель, отвечайте лишь на заданные вам вопросы, – предупредил судья, забыв о молотке и стуча по столешнице рукой. – Нас не интересуют сплетни.