тренер Эвендер, тоже участвуете в таких авантюрах, — Нико усмехнулся и замер, когда его взгляд зацепился за синюю стену. — Ого…

— Да, волшебная темница, — Эвита даже не пыталась вникнуть во взаимоотношения между всеми собравшимися, и лишь наблюдала, стоя у стены.

— Он о другом, — чуть опомнившийся Мерих тоже уставился на стену света и указал на самый верх.

Барьер напоминал наполненный доверху аквариум, из которого понемногу выходила вода. Граница его чуть волновалась, медленно сдвигаясь от потолка ниже.

— Она справляется… — Эвита с облегчением улыбнулась, заметив изменения в состоянии барьера.

Но тут прижимавшийся спиной к двери Нико нервно закряхтел.

— Не хочется вас огорчать, но у нас гости…

***

Элизиан свалилась с ног и сжалась в комочек, когда каждую клеточку ее кожи зажгло, закололо сотнями маленьких игл. Хотелось взвыть, из груди вырвался пугающий, нечеловеческий вскрик боли.

— Тише, маленькая фея. Всё хорошо, — Таом склонился над ней и осторожно погладил крылья.

Элизиан вздрогнула, ощутив эти странные касания, но быстро вышла из оцепенения после прохода сквозь барьер. Она выпрямилась и медленно встала, приняв помощь профессора.

— Я поражен. Не думал, что кто-то и вправду способен проходить такие барьеры, хотя и знал, что в теории это возможно, — с восхищением проговорил Таом, сдержанно похлопав в ладоши.

Он стоял прямо, свободно расправив плечи, и едва ли напоминал загнанного узника. Это скорее был спокойный, невозмутимый хозяин положения.

— Что произошло, профессор? Как вы здесь оказались? — Элизиан, только отдышавшись, осмотрела мужчину, чтобы убедиться, что он в порядке. Теперь она была хранительницей и должна была следить за его сохранностью наравне со старшими феями.

— Моргана заточила меня, когда Эвита сбежала. Она поняла, что я не придерживаюсь ее мнения, и посчитала, что так ей будет безопаснее, — спокойно проговорил Таом.

— Почему вы этому не помешали? Нам нужна была помощь…

— Я не вмешиваюсь. Когда-то давно я бездумно участвовал в исторических событиях, и это не принесло мне ничего, кроме сожалений. Я сделал много того, чего не следовало. И теперь моя стратегия — невмешательство.

Элизиан нахмурилась и скрестила руки на груди. Такое положение дел ее злило. Она прошла через барьер, мучаясь от боли, не для того, чтобы оказаться запертой наедине с фаталистом, не желающим действовать.

— Придется вам ненадолго сменить стратегию, — она строго нахмурилась и стукнула палкой об пол, едва скрывая нервную дрожь. Неужели она вот так просто решила командовать мудрейшим существом, которому сотни лет? — Потому что без вашей помощи мои друзья могут погибнуть. А мы с вами так и останемся сидеть здесь.

— И как я могу помочь? — Таом терпеливо улыбнулся ее дерзости.

— У вас есть знания. Вы понимаете, что за магия держит нас и не дает уйти. А у меня есть силы. И если вы вмешаетесь со своими знаниями и разъясните, как с помощью моей силы избавиться от этого барьера, то мы вместе выберемся. — Звонко отчеканив план, Элизиан выдохнула с облегчением.

— Хорошо, давай попробуем подумать, — немного смягчившись, мужчина подошел к стене волшебного света. — Этот барьер создали Моргана и Аметист. Заклинание старинное, требует двух фей разных стихий для сотворения. Этот барьер нельзя просто разбить или сломать магией любой из основных четырех стихий…

— Я фея эфира, — не стесняясь, перебила его Элизиан.

— Тогда может быть сложнее. Все остальные стихии хотя бы присутствуют в системе барьера как поддерживающие элементы, но эфир слишком сложен… Если только ты не… — Таом задумчиво поглядел на девушку, рассматривая ее крылья и наряд.

— Я эмпат, — уточнила фея, когда стало ясно, что профессор слишком глубоко погрузился в раздумья.

— Какая удача! — он восторженно поглядел на Элизиан. — Я как раз обдумывал, что, будь ты эмпатом, мы бы могли попытаться сыграть на основе их магии. Моргана, Аметист, Пеле, — они все используют эмоциональную магию. Подпитывая ее эмоциями, вместо истинной силы, они таким образом оставляют во всех своих магических творениях, вроде этой стены, больше половины энергии чувств. Если ты, как эмпат, сможешь впитать эту энергию, выкачав ее из барьера, у него просто не останется подпитки, и он разрушится от недостатка энергии.

— А если я не смогу? — Элизиан с подозрением посмотрела на профессора.

Она раньше впитывала лишь эмоции людей, не отделенные от них какими-то заклинаниями, не живущие отдельно в магических явлениях. И это всегда было больно, ведь, избавляя человека от страданий, фея сама проживала их все, пропуская через себя. Затея казалась опасной и не имела никаких гарантий.

— В лучшем случае, просто останемся здесь дальше, — Таом пожал плечами. — Иных вариантов без связи с миром и всего с одной феей у нас всё равно нет.

— Ну спасибо, что так верите в меня, — Элизиан недовольно хмыкнула и глубоко вдохнула, собираясь с силами.

Она прикрыла глаза и положила ладони на барьер. Кожу слегка защипало и обдало холодом, но после прохода сквозь волшебную стену всем телом, эта боль казалась игрой. Фея медленно выдохнула, стараясь сосредоточиться на самых приятных воспоминаниях.

Это всегда давало ей силы сохранить рассудок, когда сердце наполнялось чужой болью. Выдержать, перетерпеть и не предаться отчаянью, когда боли внутри больше, чем способен выдержать лишь один человек.

Мама. Ее теплые руки, нежное пение, прекрасные длинные волосы… Колыбельные перед сном, плетение длинных косичек, несмотря на то что маленькая Элизиан никогда не могла усидеть ровно на месте, горячий какао с зефиром в дождливые вечера.

Тасс. Спокойный, успокаивающий, тихий. Милый и веселый, нежный и теплый.

Их боль.

Мама умерла. Тасс был брошен и обижен.

Их обоих Эли потеряла.

Фея поморщилась и недовольно шмыгнула носом, стирая слезы со щек.

Нет, эти воспоминания больше не могут ей помогать.

Элизиан на секунду растерялась, не зная, к какому уголку своей памяти обратиться, чтобы увидеть свет и крепко за него уцепиться, но вдруг, помогая ей, воспоминания сами начали всплывать.

Уютные сборы с девочками в комнате, болтовня ни о чем, совместные погони, всегда заканчивавшиеся хорошо. Как они победили монстра ночью в лесу. Как обнимались с Ферой и Аишей среди ночи, переживая за Тасса и Эвиту, и как потом были счастливы видеть их целыми. Как наблюдали за первым превращением Этель, как Элизиан впервые превратилась сама. Как они вместе влезли в этот гребаный замок, в конце концов. И всё это не для того, чтобы в последний момент Эли сдалась чувствам, своим или чужим.

Фея напряглась, и почувствовала, как через ладони в ее тело полилась энергия чужих душ. Мелькали мгновения воспоминаний Морганы: битвы и сражения, Азура, отстраненная от должности. Через секунды их сменяли картинки из жизни Аметист: бесконечная