Нет, все-таки хорошо быть обеспеченнойженщиной. Месяц назад я мучилась в магазине «Молодая гвардия», решая жуткуюпроблему: что купить? Нового Акунина или Устинову? Акунина я очень люблю, но заего книгу просят восемьдесят рублей, Устинову просто обожаю, и к тому же еероман тянет всего на шестьдесят целковых. С одной стороны, мне охота почитатьпро Пелагею, с другой – аннотация на детектив Устиновой обещает нечтосовершенно потрясающее… Купить бы обе книги сразу, но финансы не позволяют!Чуть не сгрызя от вожделения прилавок, я все же сделала выбор в пользуУстиновой. Во-первых, ее роман дешевле, а во-вторых, женщин всегда пропускаютвперед. И вот теперь, слегка подзаработав, я могу приобрести все интересующиеменя книги.

На секунду мне представилась стопка новыхтомиков, лежащих на тумбочке у кровати. Вот я влезаю под одеяло, разворачиваюшоколадку, беру в руки книгу, вдыхаю упоительный запах, исходящий от новогоиздания, и погружаюсь с головой в невероятные приключения. Там так хорошо, нетпроблем и забот, а главная героиня обязательно остается жива!.. Шоколадкаисчезает, страницы перелистываются, за окном льет противный дождь, а я лежу подтеплым одеялом, забыв про все свои неприятности…

Ну зачем я лишила себя удовольствия?

Продолжая размышлять на эту тему, я потянулакаменно-тяжелую дверь и оказалась в приемной, которая походила на помещение, гдепринимали клиентов Топильской, как ночь на день.

Никаких белых халатов, шапочек с крестами,веселеньких занавесочек и уютных тетенек с материнскими улыбками на круглыхласковых лицах. За столом у входа сидела девушка в одеянии, больше всегонапоминавшем чехол от фотоаппарата: черное, бесформенное, мрачное. Она поднялана меня большие глаза и тихо спросила:

– Вы к нам?

– Да, я записана к Сокирко.

– Романова?

– Совершенно верно.

– Ваш адрес и контактный телефон?

– Зачем? – удивилась я. – УТопильской никто не интересовался моими данными.

– У каждой пташки свои замашки, – мрачнозаявила не слишком приветливая девица, – мы заполняем карточки, вот,видите, тут графа есть: «Место проживания».

Я пожала плечами, но назвала и улицу, и номердома с квартирой.

– Проходите, – велела девица, –направо.

В следующей комнате сидела еще одна девушка,на этот раз наряженная индианкой. Длинные черные волосы украшали бисерныешнурочки и бусинки, одета она была в цветную кофту и юбку буйной расцветки.

– Вы к Сокирко? – безучастнопоинтересовалась она.

Я кивнула и опустилась на стул. Понятно, уколдуньи тоже имеется помощница, которая сейчас начнет задавать вопросы.

– Олеся Львовна ждет вас.

– Можно заходить?

– Конечно.

– И вы не станете меня расспрашивать?

– О чем? – удивилась «индианка».

– Ну… о цели визита. У Топильской меня сначаладотошно допрашивали.

Секретарь криво улыбнулась:

– Инна Семеновна отличный целитель, настоящийспециалист. Всем помогает, кто ни обратится. Вот только ей помощник требуется,чтобы диагноз уточнить. Иначе конфуз выйдет. Станет человека от холециститалечить, а у того мигрень. Она пару раз ошибалась, вот после этого и обзавеласьАллой Марковной. А Олесе Львовне не требуется подпорки, у нее настоящий божийдар, без обмана. Да вы ступайте, сами сейчас поймете, кто есть кто!

Я вошла в следующий кабинет. Да, похоже, тутпросто змеиный клубок. Инна Семеновна «обожает» Олесю Львовну, а та, сразуясно, души не чает в Топильской. Хотя в коллективах, где большинство составляютженщины, подобная ситуация отнюдь не редкость, а скорее наоборот –закономерность.

Олеся Львовна оказалась женщиной без возраста,одетой в темное платье, сильно смахивающее на халат. Голова ее была повязанасерым платком, на лице никакой косметики, и пахло в кабинете не духами, ачем-то странным, хоть и знакомым, да непонятным.

– Садитесь, – тихим, глухим голосомсказала она.

Я послушно опустилась в мягкое кресло. ОлесяЛьвовна глянула на меня и участливо поинтересовалась:

– Что за беда привела вас ко мне?

– Почему «беда»? – насторожилась я.

Олеся Львовна достала из стола спички,пододвинула к себе длинную свечу, воткнула ее в блестящую никелированнуюподставку, и до меня дошло, что пахнет в комнате, как в церкви.

– К сожалению, – ответила Сокирко, –с радостью ко мне не приходят.

Колеблющееся пламя осветило ее лицо, и яувидела, что Олеся Львовна совсем молодая, лет двадцать пять, не больше.

– Вы испуганы, напряжены, ощущаетеусталость, – медленно заговорила Сокирко, – попробую вам помочь.Итак… Рассказывайте.

У меня было достаточно времени, чтобыпридумать историю, поэтому мгновенно начала:

– Понимаете, у меня в семье проблемы.

– Ну, не бывает людей, у которых их нет.

– Согласна, только мы с мужем постоянноругаемся.

– Это не страшно, всякое случается. Милыебранятся – только тешатся.

Мне некстати вспомнился анекдот о молодыхсупругах, неделю назад сыгравших свадьбу. Новобрачная звонит своей матери иплачет в трубку:

– Мы поругались! Это ужасно! Петя гадкий!

– Успокойся, доченька, – утешаетмама, – все цапаются. Ты выпей чаю, поспи, и все забудется.

– Хорошо, – всхлипывает дочурка, –так я и сделаю. Только куда труп Пети деть?..

Ладно, схвачу сразу быка за рога:

– Понимаете, у меня особая ситуация. Муж мнеизменяет!

В глазах Олеси мелькнул огонек, потом она спокойнозаявила:

– Уважаемая Евлампия, своя болячка зудитсильнее всего, но, может, вас утешит, если вы узнаете: основная масса женщинприходит в мой кабинет с рассказом о неверности супруга. Сильный пол от природыполигамен, отвратить мужчину от женщин так же трудно, как и удержать в мартекота дома. Не обращайте внимания, нагуляется – вернется. Жену на любовницу неменяют.