Договорив фразу, она резко встала и вышла. Яосталась одна и от скуки принялась разглядывать помещение. Одна стена завешанакнижными полками. Специальные издания по медицине, разнообразные справочники иклассика: Лев Толстой, Достоевский, Куприн, Чехов, Блок. Окно задернутозанавесками, под потолком неярко горит люстра. На письменном столе гора бумаг иплоский экран монитора. Инна Семеновна явно предпочитает классический стиль вубранстве кабинета, но при этом не чурается прогресса.

Прошло не пять минут, а все десять, прежде чемэкстрасенс появилась вновь в комнате.

– Вас не затруднит пересесть на этоместо? – тихо спросила Инна Семеновна, указывая на стул, стоящий посредикомнаты.

Я охотно выполнила ее просьбу. Целительницавстала за моей спиной:

– Пожалуйста, не скрещивайте руки и ноги. Чтовы чувствуете?

– Если честно – ничего.

– Правильно, так и должно быть! –воскликнула Инна Семеновна.

Сеанс продолжался долго, сколько времени оншел, точно не скажу, смотреть на часы показалось мне неприличным. ИннаСеменовна на протяжении работы не проронила ни слова, а я извелась от скуки.Иногда, забывшись, я клала ногу на ногу, и тогда экстрасенс оживала за спиной:

– Очень прошу, примите прежнюю позу. Вамнеудобно?

– Замечательно, – я кривила душой, и ИннаСеменовна вновь замолкала.

Наконец она отошла в сторону и спросила:

– Ваше самочувствие?

– Просто чудесное, – фальшиво-бодровоскликнула я, – готова горы свернуть!

– Я слегка подкачала вас энергией, неудивляйтесь, к вечеру вы почувствуете легкую апатию, такое случается со всемина первых сеансах.

– Вы волшебница, – принялась тарахтеть я,изображая полнейший восторг.

Кашу маслом не испортишь, а мне нужнопонравиться Инне Семеновне, чтобы добиться поставленной перед собой цели.

– Просто я хорошо выполняю свою работу, –слабо улыбнулась экстрасенс, – ничего сверхъестественного тут нет, всеобъяснимо. – Ну не скажите, – разливалась я соловьем, –целителей пруд пруди, а реальную помощь способны оказать единицы.

– Дело не столько во мне, сколько ввас, – сказала Топильская, – если верите врачу, то шансы навыздоровление многократно возрастают.

– Вас хвалят абсолютно все! Например, КсюшаКаретникова.

– Каретникова? Не помню такую!

– Ну как же? Ксения!

– Простите, пациентов у меня очень много,наверное, она приходила очень давно.

– А Галя Сорокина? Совсем недавно лечилась!

– Сорокина, Сорокина, – забормотала ИннаСеменовна, – нет, не припоминаю.

– У вас такая плохая память? – схамилая. – Да Галка только что тут была.

– Сегодня? – изумилась Топильская.

Она подошла к столу, глянула на органайзер ирешительно заявила:

– Вы первая на приеме, потом, правда, ещедесять человек записано, но Сорокиной среди них нет! Я на секундочку отвлекласьот интересующей меня темы:

– Столько пациентов! Вы, наверное, жуткоустаете!

– Господь дает силы на благое дело, –тихо ответила Инна Семеновна, – тем и держусь, людям помогать надо.

Но на меня ее высказывание не произвелоособого впечатления. Безусловно, нужно поддерживать ближних, только ИннаСеменовна своей деятельностью зарабатывает себе на хлеб с маслом, сыром и дажес икрой, причем не баклажанной, а черной, белужьей. Вот отсюда и ее желаниепропустить через кабинет шеренги пациентов.

– Значит, вы не помните Галю Сорокину.

– Нет. Да и какое она может иметь отношение квашему недугу? – высказала легкое недовольство Инна Семеновна.

– Понимаете, Галка верит в вас как в бога.

– Это слишком сильное высказывание. Такговорить не следует, – занудила Инна Семеновна, – помните, мысльматериальна, а словом вполне можно убить!

И что я плохого сказала? Вроде бы ничегоособенного.

– Галя сейчас в больнице, она, узнав, что я пойдук вам на прием, очень просила взять у вас небольшой автограф для себя. Парустрочек с пожеланием здоровья.

– Я не эстрадная певица, – твердоотрезала Инна Семеновна, – никогда не раздаю свои подписи.

– Но вот другая ваша пациентка, кстати, тожемоя добрая подруга, Альмира Богачевская, получает от вас сейчас поддержку.

– Я очень хорошо знаю Альмиру, – кивнулаИнна Семеновна, – да, действительно, ее сын приезжал одно время зазаряженной водой, я специально обрабатывала жидкость с учетом заболевания.

Вот это интересно! Врачи до сих пор неспособны поставить бедной Альмире диагноз, а Топильской он ясен?

– Неужели Альмиру можно вылечить простойводой? – вырвалось у меня.

– Простой нет, – пояснилаТопильская, – а заряженной да. Вода запоминает информацию и доносит ее довсех органов. Мой вам совет, собираясь пить минералку, только негазированную,шепните пару раз над стаканом: «Дай здоровье» – и увидите через полгодарезультат.

– Так просто?

– Ну мое воздействие сильнее, ваше будетслабым, но и оно поможет.

– А что с Альмирой?

Инна Семеновна села за стол.

– На этот вопрос я ответить могу, но не стану.Есть такое понятие, как врачебная тайна. Вам бы тоже не понравилось, начни яобсуждать ваши проблемы с посторонними.

– Но Альмире очень плохо! Медики не способны покапоставить диагноз! Вы просто обязаны, если, конечно, что-то знаете, рассказатьоб этом.

Топильская спокойно сложила бумаги ровнойкипой, прижала их сверху прессом в виде собаки и пожала плечами:

– Не имею привычки навязываться. Я говорила освоих соображениях Альмире и ее сыну, но они не восприняли информацию всерьез ипредпочли обратиться к официальной медицине. У каждого свой дао.

– Что? – не поняла я.