Вздохнув, мы побрели по окружности, центр которой располагался в нашем доме, – вдруг найдем прореху? Не тут-то было. Будто кто-то циркулем провел линию, накрепко нас ею замуровав. Попытка продраться во что бы то ни стало привела лишь к тому, что мы лишились последних сил. Тем не менее Женька мужественно бросилась вперед с разбегу – и больно ударилась о невидимую преграду лбом.

– Не огорчайтесь, – сказала Лиза, когда мы вернулись и принялись для утешения поглощать что-то сладкое и безумно липкое из холодильника. – Даже если б мы убежали, нас бы сразу выловили. Мы ведь не знаем этой планеты, а ведьмам она родная!

– Дура я, дура, – простонала я, облизывая пальцы. – Читала ведь про Предмет перехода, но помню плохо, а компьютер со Справочником остался дома. Надо выбрать вещь и сделать из нее артефакт, позволяющий перемещаться между мирами. Кажется, следует долго носить его с собой, пока не научишься видеть, не видя, и ощущать, не ощущая. Только у меня нет волны создания артефактов…

– Видеть, не видя, и ощущать, не ощущая? – возмутилась Женька. – Они там что, с ума посходили? Я, конечно, могу попробовать, но сразу предупреждаю – ничего не выйдет, потому что это бред. А как пользоваться Предметом перехода, ты помнишь?

Я покаянно покачала головой. Жалкие обрывки, сохранившиеся в мозгу, я успела выложить подругам. Боюсь, для практического применения их было маловато.

– А может, нас не собираются убивать? – с надеждой произнесла Лиза, безошибочно выуживая из холодильника еще одну липкую и сладкую штуку. – Вон, Беса грозят привезти. Стали бы они это делать, если бы хотели нас прикончить?

– Пусть его сперва привезут, – пробурчала я, страшно злая и на себя, и на ситуацию. Лизе хорошо, она так долго сидела на диете, что ей достаточно для счастья куска торта (точнее, если я не ошиблась в счете, четырех кусков). А мне кондитерские изделия настроения, увы, не улучшают, хоть поглощай их тоннами. Разве что кофе с шоколадом, но их здесь не обнаружилось.

Женька, отставив еду, деловито постучала себя по лбу.

– Что-то придумала? – обрадовалась я.

– Интересно, у Аны хватит ума опорожнить Бесу лоток? – сурово возгласила она. – А то вернемся домой, будет в твоей квартире такая вонища – за месяц не выведешь. Надо было ей сказать. В конце концов, не так уж это трудно.

Оставалось лишь позавидовать ее оптимизму. Почему девчонки бодры, одна я не в настроении? Наверное, много думать вредно. Все равно ничего не изменишь, лишь испортишь последние часы жизни. Надо взять себя в руки и получать удовольствие от каждого мига. В конце концов, многие представители рода человеческого охотно согласились бы погибнуть ради возможности хоть одним глазом взглянуть на другую планету, а тем более там побывать. Правда, меня терзало подозрение, что пол этих извращенцев исключительно мужской. Представить себе женщину, настолько лишенную инстинкта самосохранения, я была не в силах. К тому же мы находились хоть и в комфортабельной, но тюрьме, и изучить чужой мир шансов не имелось – лишь его малую часть площадью пи эр квадрат (эр, если верить моему глазомеру, равно десяти). Ну дом, ну деревья. Даже самый оголтелый любитель впечатлений не согласился бы помирать ради столь скудного зрелища.

– Скажи, Вика, – прервала мои раздумья Лиза, приканчивая остатки липкой штуки (похоже, подруга мудро решила, что на том свете стройная фигура ей не потребуется). – Ты спрашивала ведьм про черный песок. Почему?

– Я видела сны, – объяснила я. – Помните, я о них говорила? Три колдуньи сидят у изумрудного моря, омывающего черный песок.

– Светлая, темная и рыжая, – прервала меня Лиза. – Светлая в голубом, темная в красном, а рыжая в зеленом. Все три удивительно красивые!

Я вздрогнула от неожиданности.

– Тебе они снились тоже?

– Не знаю… я их почему-то увидела. Или вообразила? Короче, последние дни мне страшно хотелось их нарисовать. Несколько раз начинала, да все на что-то отвлекалась. Черный песок, изумрудные волны, оранжевое солнце – чудесная получилась бы картина!

– Значит, сны не случайны, – констатировала я. У меня почему-то сильно забилось сердце. – Женька, а ты ничего схожего не видела?

– Делать мне нечего – сны запоминать, – пожала плечами та. – Я сплю крепко.

Я вздохнула.

– А у меня с этими снами странная история. Ночью кажется, ни слова не забуду, а наутро ничего не помню. Один раз даже записала, а толку ноль. «Мир эгоистичен, нерационален и несправедлив. В Наставницы такая не годится. Мэг убьет. Если им нужна помощь, то эта помощь не нужна». Кроме «Мэг убьет», которое, между прочим, не оправдалось, остальное – сущий бред. Хотя имени Мэг я тогда еще не знала, сон его предсказал. Возможно, из других фраз записки тоже можно извлечь информацию, только ума не приложу, как.

– Предлагаю срочно лечь, – обрадовалась Женька. – Вам, глядишь, кто-нибудь явится, а я наконец отдохну!

В предложении был резон. Не то чтобы я всерьез рассчитывала на очередное сверхъестественное явление (убеждена, что в подобных делах, чем сильнее надеешься, тем меньше шанс). Просто после немереных трат энергии за последние двое суток организм настойчиво требовал отключения.

Увы, спала я как убитая, зато проснулась уже не столь несчастной. Прежде всего, девчонки правы: не факт, что нас собираются уничтожить. Это легко было сделать сразу, а нас поместили сюда, в достаточно комфортабельные условия, и чего-то ждут. Значит, шанс есть. А раз он есть, надо его использовать. Гм… а как? В чем он, это шанс?

Я постучала себя по голове. Никто не отозвался, поэтому пришлось думать самой.

Итак, чего хотят ведьмы? В целом – весьма хорошей вещи. Спокойствия и процветания родного мира, а заодно всех его отражений. Другой вопрос, что они уверены, будто лишь они знают, в чем это процветание состоит и как к нему привести. У них нет привычки считаться с отдельной личностью, разве что личность особо ценная. Их волнует общая ситуация, вероятностные прогнозы. На права человека они плюют с высокой колокольни, а слова «толерантность» наверняка не слышали даже в ночных кошмарах.

С этим вроде ясно. Теперь о нас. Против нас лично ведьмы, похоже, ничего не имеют. Однако я готова поверить словам Мэг, что они могли уничтожить Землю, лишь бы заодно прикончить ее саму вместе с ее опасными тайнами. Причем речь не о мести, а о том, что Наставницы считают целесообразностью. Жалость им чужда. Зато есть ответственность за тех, кем взялись руководить. Пусть Ана принесет Беса, тогда поверю в это окончательно.

Я решила посмотреть на ситуацию их глазами. В нас Дары Мэг, поэтому не исключено, что рано или поздно всплывут и ее запретные умения. Глава Наставниц Элл, встретившись с нами, оценит, велика ли вероятность этого печального для всех события. Если велика, наша участь предрешена. Предположим, она мала. Тогда все будет зависеть от дополнительных факторов. Например, от нашей полезности. Только какую пользу мы, доморощенные и не вполне полноценные, в силах принести прирожденным профессиональным ведьмам? Никакой. Второй вариант – постараться, чтобы Наставницы почувствовали за нас ответственность, например, пристроиться в ученицы. Да делать им нечего, только с нами возиться! Им хватает местных ведьм с полным комплектом Даров. Короче, теоретически все понятно, а с практической реализацией проблемы. Боюсь, это вообще моя личностная особенность. Я по природе не Чичиков – предтеча нынешних удачливых предпринимателей. Я Манилов, а то и Обломов. Одно счастье – нет имения, дающего средства к существованию, а то так и пролежала бы всю жизнь в размышлениях на диване…