— Представляешь, если бы кто-нибудь увидел, как я вхожув чужой номер! Меня бы вымазали дегтем и выставили вон из города!

— Подозреваю, что ты не одна такая в этом городе. Но,как я уже говорил тебе, у нас все может быть.

Он обнял ее, и они забыли обо всем на свете, минутой позжеих одежда лежала на полу, и Одри прильнула к нему.

Год? Нет, целая жизнь миновала с того дня, когда они быливместе в последний раз. Океаны и континенты разделяли их, и теперь Одри немогла себе представить, как ей удалось прожить без него все это время. А онслишком хорошо понял, как пуста была его жизнь без нее. Было четыре часа утра,когда она наконец оторвалась от него и, взглянув на часы на столике, удрученнопрошептала;

— Боже праведный! Мне давно пора быть дома… — Тут у нихдругая жизнь. Здесь они во власти условностей и приличий, не то что в Китае,где они жили вместе как муж и жена. Ничего не поделаешь. Чарльз курил сигаретуи смотрел, как Одри одевается, затем вдруг поспешно оделся сам и отвез ее домойна такси. Они еще раз поцеловались, перед тем как она вышла из машины. Чарльздождался, когда она зажгла свет в своей комнате, откинула кружевную занавеску ипомахала ему. Только тогда он поехал назад, в отель.

Постель пахла ее духами, на подушке он заметил длинный рыжийволос — словно подарок, который она оставила ему.

Чарльзу хотелось немедленно позвонить ей, привезти ееобратно, снова лежать рядом с ней, прижиматься к ее нежному телу, но это былоневозможно, пришлось ждать до следующего вечера, когда они наконец сновавстретились и, соблюдая все предосторожности, прокрались в его номер. В тотвечер они до десяти часов не поднимались с постели, а потом заказали ужин вномер.

Одри накинула его халат и докуривала его сигарету. Ей былоудивительно хорошо, он был рядом, и это было счастье. Но вдруг глаза у негопосерьезнели.

— В чем дело, Чарльз? — мягко, как всегда,спросила она.

— Должен сказать тебе кое-что.

— Неужели плохое? — Она взяла его за руку, но онотнял руку, поднялся и начал ходить по комнате, время от времени бросая на нееугрюмый взгляд. Он явно нервничал, потом наконец сел и посмотрел в ее синиеглаза.

— Завтра вечером я улетаю в Нью-Йорк.

В нее точно вонзили нож.

— Ясно…

— Здесь все переговоры закончены, но у меня назначенывстречи в Лондоне.

Она забеспокоилась: не позовет ли он ее поехать вместе сним, но вышло куда хуже.

— Я думаю, до моего отъезда мы должны решить нашусудьбу. Дальше так продолжаться не может… Последний год, когда тебя. Од, небыло со мной, был самым тяжелым в моей жизни, если не считать того года, когдаумер Шон. Од, мы не можем вот так — видеться время от времени.

Она хотела спросить его, почему нельзя на какое-то времяоставить все так, как есть. До тех пор, пока она не почувствует, что можетуехать от дедушки… пока… «Пока — что?» — спросила она себя. Да, все ужасносложно…

— Одри, я хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы ты уехаласо мной в Англию. Понимаю, что не тотчас же, какое-то время понадобится, чтобыуладить все дела… месяц, может быть, даже два. Но я хочу жениться на тебе, Од.Я люблю тебя, я твой, я принадлежу тебе, только тебе…

Выйти за него замуж — об этом она только и мечтала.

Единственный ее мужчина. Но она не может ответить ему «да»,как он этого не поймет! Почему он не хочет какое-то время подождать?

Глаза ее наполнились слезами, она встряхнула копной своихмедных волос и с нежностью коснулась его щеки кончиками пальцев.

— Ты ведь знаешь, Чарльз, как я тебя люблю?.. Какстрастно хочу того же, что и ты?.. Но я не могу… не могу!

Одри встала с кровати и подошла к окну. Невидящим взглядомона смотрела на Юнион-сквер далеко внизу.

— Разве ты не видишь — я не имею права оставить сейчасдедушку?

— Ты в самом деле думаешь, что он хочет от тебя такойжертвы? Что он столь эгоистичен? Ты думаешь, он захочет отнять у тебя жизнь?

— Это разобьет его сердце.

— А мое сердце тебя хоть сколько-то интересует? —Чарльз говорил мягко, в глазах его блестели слезы. Ей нечего было ему ответить.

— Я люблю тебя! — с мольбой в голосе сказала она,но он только покачал головой.

— Любви на расстоянии мне недостаточно. Это убьет насобоих. Ответь мне прямо, выйдешь ты за меня замуж или нет? — Уклониться отответа было невозможно, а Одри не могла ответить так, как он хотел. Значит, онадолжна принести себя в жертву… как тогда, когда она на восемь месяцев осталасьодна в Харбине, только теперь все куда хуже… — Одри, ответь мне! — Чарльзсмотрел на нее, по выражению его лица она с ужасом поняла, что сейчас всепоставлено на карту, он спрашивает ее последний раз, больше он никогда непопросит ее выйти за него замуж. — Одри? — Их разделяло пространствокомнаты… и вся вселенная…

— Я не могу, Чарли… Сейчас, сразу — — не могу…

— А когда сможешь? В следующем месяце? В следующемгоду? Я никогда ни на ком не хотел жениться, пока не встретил тебя, и все, чтоу меня есть — моя жизнь… мой дом… сердце… состояние… мои гонорары, — всекладу к твоим ногам… но я не стану ждать еще десять лет… я не хочу потратить исвою, и твою жизнь на ожидание того дня, когда твой дедушка умрет. Уверен, чтои он этого не хочет, что и он желает тебе счастья. Хочешь, я спрошу его обэтом? Я готов это сделать.

Но Одри качнула головой.

— Я не в силах подвергнуть его такому испытанию,Чарльз.

Конечно, он скажет, чтобы я уезжала с тобой. И умрет. Кромеменя, у него никого нет.

— У меня тоже никого нет, кроме тебя…

— А ты мой единственный мужчина, больше я никогданикого не полюблю.

— Тогда выходи за меня.

Она долго смотрела на него, но опять покачала головой, потоммолча подошла к креслу, села и заплакала.

— Но я не могу, Чарли!

Он отвернулся и стал смотреть в окно на Юнион-сквер.

— Тогда это конец. Я уеду, Одри, и больше мы неувидимся. Больше я не хочу играть в эту игру.

— Это не игра, Чарли. Это моя жизнь… и твоя тоже…подумай хорошенько, прежде чем выбросить меня из своей жизни.

Он по-прежнему стоял к ней спиной, потом повернулся. Вглазах его было страдание.

— Оставить все так, как есть, это значит обречь намучение и меня, и тебя. Что нас ждет? Пустота… обещания… ложь… Ты сказала мне,что хотела бы, чтобы Молли стала моей дочерью, и я хотел бы того же., но язахочу иметь и своих детей, и ты тоже захочешь… Если мы будем вести такой образжизни, у нас их не будет, мы не сможем себе этого позволить. Я хочу житьнастоящей жизнью, хочу иметь настоящую жену и детей, когда мы этого захотим…как Джеймс и Ви. Для них смысл жизни — жить полноценной жизнью.