Ветер тихо перебирал последние листья на старом дубе, пролетел припозднившийся трутень, взбрехнула и тут же замолкла собака. Больше ничто не нарушало наступившую тишину. Находящимся во дворе понадобилось достаточно много времени, чтобы осознать сказанное. Нескоро раздались первые крики.

– Смерть!

– Смерть убийце!

– Смерть!

Вердикт был единогласным. Шум продолжался до тех пор, пока верховный князь не встал со своего места и не поднял руку, призывая собравшихся к порядку. Крики постепенно стихли. И тогда князь Шаот начал говорить.

– Покушение совершено на жену князя Норта Райдена. И решение о дальнейшей судьбе убийцы остаётся за ними.

Все взгляды переместились на Норта, стоящего немного в отдалении от молодых оборотней и ближе к трибунам.

– Князь Дареон Прайчет будет жить, – мрачно заявил он, вызвав удивлённый вздох окружающих и облегчённый у самого Прайчета. Переждав шепотки и восклицания удивления, Норт продолжил: – Прайчет будет жить. Но своего проклятия с него моя жена не снимет.

– Не-еееет! Не хочу! – неудавшийся убийца упал на ступени, разбив лицо. Он даже не попытался сдержать своё падение руками. – Простите, простите меня, – повторял он сквозь слёзы даже после того, как его подняли и провели вниз, к другим претендентам на малую корону верховного князя. Каким бы калекой он ни был, но Зов бросается для всех княжеских сыновей, обретших зверя.

***

Принц Кортен застывшей статуей остался стоять наверху ступеней. Гомон во дворе постепенно затихал, и всё больше внимания уделялось ему – тому, кто должен был ответить на вызов претендентов на его место.

– А что, княжич, – раздался первый голос со двора, – будешь ли ты способен оградить нас от подобного?

– Да! Кто защитит наших женщин! Может, твоя молодая жена?!

– Покажи, на что ты способен, Кортен!

– Или ты только с сухорукими и можешь сражаться?!

Во дворе стали обращаться первые оборотни. Самым нетерпеливым оказался рысь, потом пума, сразу два волка, ягуар, росомаха. Звери злобно рычали, откидывали задними ногами несуществующие помехи и приближались к ступеням, на которых, сложив на груди руки, всё так же неподвижно стоял одинокий Кортен. Он переводил взгляд с одного на другого и лишь снисходительно усмехался. Но это был далеко не конец. Взревел из дальних рядов претендентов молодой князь Коретти и, разбрасывая клочья одежды, обратился в медведя. Рёв конкурентов значительно стих. Звери признавали силу. Они расступились, освобождая более сильному проход к месту, где стоял нынешний наследник. Тёмно-коричневый, почти чёрный, крупный медведь вызывал заслуженное уважение. Он неожиданно мягко ступал своими мохнатыми лапами, звонко цокая когтями по брусчатке двора. Дойдя до ступеней, зверь поднялся на задние лапы и угрожающе заревел.

Среди аристократии считалось высшим умением сдерживать своего зверя до последнего момента. И Кортен стоял. Медведь стал подниматься по ступеням. Кортен стоял. Последняя ступень преодолена, и человек и свирепый зверь оказались лицом к лицу. Хищник занёс лапу для удара. На трибунах раздался сдавленный крик. Именно в этот момент принц подёрнулся рябью и превратился в барса. Ловкого и сильного. Он изящно ушёл от удара и даже успел полоснуть лапой по медвежьей морде. Тот взревел и, не обращая внимания на первую кровь, бросился на соперника. С обеих сторон было нанесено ещё по нескольку ударов. Звери сплелись в единый чёрно-белый комок. Ахали женщины, подбадривающе кричали мужчины со двора и из лож. Те из оборотней, кто признал главенство барса, принимали человеческую ипостась и спешно надевали припасённые для такого случая белые одежды побеждённых. Постыдно исчез со двора увечный князь Прайчет. Бой длился не долго. Его целью не было убийство одного из бойцов. Вскоре взорам зрителей предстал грязный окровавленный барс, символически сжимающий зубами могучую мохнатую шею. Медведь проревел последний раз и тут же был отпущен. Вскоре он обратился, и расторопные слуги прикрыли его голый торс от стыдливых взоров дам.

На крыльце остался стоять только барс. Он огласил победным рёвом двор и огляделся. Все молодые оборотни, которые находились во дворе, стояли в белых одеждах. И только один стоял в том, в чём пришёл. На Норте Райдене были тёмные брюки и куртка столь любимого им тёмно-синего цвета. Барс снова призывно заревел. Потом ещё раз, и ещё. Князь Райден отрицательно качал головой. Ещё один рык огласил двор и – неслыханное дело – наследник сам спустился к сопернику. Голова зверя была низко опущена, окровавленная шерсть на загривке вздыбилась, отчего он казался ещё крупнее. Вокруг человека и зверя моментально опустело пространство.

– Райден, склонись! – стали раздаваться панические советы.

Зверь подступал, а человек всё так же стоял и отрицательно качал головой.

– Дорогой князь Огард, ваш сын настолько глуп, что не признаёт очевидного? – среди возникшей тишины голос тёщи наследника прозвучал необычайно звонко. Норт глянул на княжескую ложу, в которой сидела та женщина, что выкинула его жену на улицу, на ложу, где сидела Полина и только потом, увидев, каким гневом полыхнули глаза его любимой, обернулся. Рёв ещё одного зверя огласил стены замка. И в который уже раз за сегодняшнее утро настала оглушительная тишина. Во дворе друг напротив друга стояли пятнистый барс и почти белый, полосатый тигр, который был почти в полтора раза крупнее зверя принца. И снова тигр повторил свой рык. После третьего рычания барс, преодолевая внутренне сопротивление человека, склонил голову. К его высочеству с белыми одеждами в руках спешил один из служителей.

Двор наполнился невообразимыми криками. Смешались поздравления, обвинения в подлоге, здравицы в честь нового верховного князя. Всем захотелось узнать, где же он нашёл себе ведьму, что смогла дать такую ипостась. К тигру спешил распорядитель. В его руках была парчовая мантия, подбитая мехом горностая. Зверь обратился и подставил плечи под новое одеяние. Заметив, что князь Шаот и его окружение спешат к нему, он, в нарушение этических норм и норм дипломатии, не пошёл к ним навстречу, а, наоборот, ещё ближе придвинулся к ложе, где в самой глубине одиноко сидела Полина. Он протянул руку, приглашая жену разделить его триумф.

– Дорогая, ты знаешь, это и твоя заслуга. И пусть мы оба не желали подобного, но случилось то, что случилось. Мы не имеем право отказаться.

Поначалу Полине было страшно. Встретиться с отцом. Братом. Будущим свёкром. Мачехой. Мачехой? Пусть эта гадина сама её боится! И, высоко подняв голову, так, что спал капюшон, прикрывающий лицо и волосы, княгиня Райден вышла из глубины ложи, спустилась по паре ступеней, отделяющих её от Норта, и встала рядом с мужем, крепко вцепившись тому в руку. Было слышно, как за спинами подходящей делегации сдавленно охнула Росинка, и шикнула на неё мать.

Первым поздравил князя и княгиню Райден князь Шаот. Затем ему протянул руку Кортен, и Норт крепко пожал её. Потом подошёл отец, князь Огард. Он тоже пожал руку сыну и раскрыл руки, чтобы обнять невестку.