– Со мной все хорошо, – вздохнула я. – Просто завтра мне предстоит нелегкий разговор с отцом. Он, конечно, примет сторону маман, он всегда так делает. Верит ей больше, чем мне.

Люк обнял меня в ответ и поцеловал в макушку.

– Но ты же знала, чем все закончится?!

Я пожала плечами.

– Конечно, знала. Просто пришло время.

Он отстранился и посмотрел мне в глаза.

– Время для чего?

– Заявить о себе, – подумав, сформулировала я. – Показать, что я уже не ребенок. И потом, мне надоело это лицемерие. Как в лапы орков меня посылать, так я взрослая, стравлюсь, а как решения какие принимать, моего мнения и не спросят, я еще дитя неразумное.

И тут меня прорвало. Захлебываясь словами, а иногда и слезами, я стала рассказывать ему свою жизнь. Люк сел в кресло и усадил меня к себе на колени. Он ни разу не перебил меня, и по его глазам я видела, что он искренне сочувствует мне. И, о чудо! Чем больше я открывалась ему, тем легче мне становилось. Я будто избавлялась от тесных, мешающих одежд, сковывающих движение, не дающих дышать. Через пару часов я выдохлась и так и уснула у него на коленях. А он все это время ласково гладил меня по голове.

Проснулась я на кровати, одна, но в воздухе еще витал умопомрачительный аромат моего волка. Значит, только что ушел. Сладко потянувшись, я представила себе будущий разговор с отцом, и с отстраненным удивлением обнаружила, что не волнуюсь ни капли. Приведя себя в порядок, я вышла в галерею и обнаружила на подоконнике «группу поддержки». Миркус и Люк о чем-то заговорчески шептались.

– Какая прелесть! Количество моих поклонников неуклонно растет, – улыбнулась я.

Парни бросились ко мне.

– Мел, ты как?! – затеребили они меня.

Я удивленно отбивалась.

– Эй, полегче. Или вы решили разорвать меня пополам?!

Миркус тут же включился в игру, задумчиво рассматривая меня.

– Беру верхнюю половину, – решительно заявил он. – Во-первых, она разговаривает, а во-вторых, на ней расположен очень соблазнительный бюст.

Я показала ему кулак, а этот наглец расхохотался и спрятался за моего великана.

– Мел, не обращай на него внимания, – махнул рукой Люк, обнимая меня за талию. – Хотя насчет бюста он чертовски прав, – еле слышно шепнул он мне в ухо.

Я мстительно представила: как медленно спускаю шелковый халат сначала с одного плеча, потом со второго.

– Стоп, – взмолился Люк. – Только не сейчас.

В его глазах таял лед, и я польщено улыбнулась.

– Это вы о чем?! – влез между нами любопытный братец. – Кстати, Мел, тебя «вызвали на ковер». Но ты не трусь, все вместе пойдем.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет. Я сама. И не спорьте! – остановила я их возмущенные возражения.

Я невозмутимо слушала их ворчание во время завтрака и всю дорогу до отцовского кабинета.

– Может, все-таки вместе?! – тихо спросил Люк.

Я улыбнулась.

– Все будет хорошо, – успокоила я его.

В кабинете отца меня уже ждали. Папочка сидел за рабочим столом. Позади него, облокотившись на высокую спинку стула, возвышался Канус. Маман занимала любимое кресло у окна. При виде меня она на миг сузила глаза.

– Доброе утро, – поприветствовала я всех разом.

Король насмешливо хмыкнул.

– Доброе. А вот и наша возмутительница спокойствия. Ну, и скажи на милость, что за демарш ты устроила ночью?

Я недоуменно пожала плечами, проходя, и без приглашения усаживаясь на диван.

– Не понимаю, о чем Вы, Ваше величество?!

Папочка стрельнул глазами на жену.

– Королева рассказала мне, что приходила проведать тебя перед сном, но дверь твоей спальни оказалась закрыта. Это так?

Я с подчеркнутым вниманием рассматривала сидящую напротив маменьку, но та демонстративно отвернулась к раскрытому окну.

– Совершенно верно. Только, видимо, маман забыла упомянуть, что визит свой нанесла тайно, около полуночи, воспользовавшись запасным комплектом ключей. Может, у меня что-то со слухом, но я не слышала, чтобы она стучала, – безмятежно закончила я.

Все взгляды обратились к королеве.

– А с какой стати я должна стучать?! – возмущенно нахмурилась маменька, поворачиваясь. – Мне, что, нужно особое разрешение, чтобы зайти в покои дочери?!

Я пожала плечами.

– Но я же не врываюсь посреди ночи в вашу спальню.

Отец весело фыркнул.

– Этого еще не хватало!

Я понимающе кивнула.

– Вот и я считаю, что имею право на личное пространство, поэтому прибила на дверь задвижку, – невинно улыбнулась я. – В гостиную, пожалуйста, входите. А проснуться среди ночи и обнаружить, что кто-то склоняется над тобой, увольте. Я ведь могу спросонья и неадекватно среагировать, в лоб засветить, например, – развела я руками.

Канус чуть отклонился от отцовского стула и незаметно показал мне большой палец. Папочка сдавленно закашлялся, скрывая смех.

– Дилиссия, вот видишь, девочка все объяснила, – мягко сказал он.

Королева гневно прищурилась.

– Запираются, когда хотят что-то скрыть! – стояла она на своем.

Я демонстративно потянула из-за ворота кожаный шнурок. Прозрачная колбочка закачалась у меня перед лицом.

– Все о девственности моей печетесь, маменька?! – участливо осведомилась я. – Так я Вам уже рассказывала: мой жених дал слово грандмаман. Так что Ваши опасения и ночные проверки совершенно излишни.

Отец обернулся к другу, и Канус утвердительно кивнул.

– Ты мне ничего не говорила об этом разговоре, Дилиссия, – строго произнес отец, глядя на жену.

Королева нетерпеливо отмахнулась.

– Я не придала этому значения. И потом, Мелисса ведет себя вызывающе. Перечит, дерзит. Что это значит?!

Я пристально смотрела ей в глаза. Она держалась с полминуты, потом отвела взгляд.

– А это значит, что я выросла, – твердо произнесла я. – Уже после первого визита в Кервельский замок, я поняла, что меня ждет в будущем. Принять Дар, вернуться в Окмену и остаться старой девой при старшем братце-шалопае. Он будет жить в свое удовольствие, а я вечно исправлять последствия его необдуманных поступков. Вы постоянно твердили мне, что седая сумасшедшая принцесса никому не нужна. И я поверила Вам, – щеки маменьки наливались краской сквозь белила. – Поверила и поставила на себе крест. Я не видела другого выхода. Поэтому терпела и молчала. А потом все изменилось. В моей жизни появился Люк, и я поняла, что не прокаженная, и могу нравиться. Дар на многое открыл мне глаза. Я стала такой, какой должна была стать, какой всегда была в глубине души. Я стала свободной. И хочу, чтобы Вы знали: даже если бы у меня не было Кервеля, я все равно не осталась бы в Окмене, – твердо закончила я.