Снова поднявшись наверх, я заглянула в Киринуспальню и поразилась тому, что в ней не было ни одной вещи, которая быпринадлежала этой женщине. Вообще ни одной. Ни чемодана, ни какой-нибудь кофты,ни даже носового платка. Даже в шкафу лишь сиротливо болтались пустые вешалки.Значит, Толя собрал все Кирины вещи и куда-то их отнес. Только куда? Отвезбедуинам, выкинул в море, сжег на костре??? Закрыв дверь, я заглянула в спальнюАнатолия и отметила про себя, что в ней идеальная чистота. Ни единой капелькикрови и ничего, что напомнило бы о той страшной ночи, когда мне пришлосьзастрелить Киру.

В спальне Анатолия лежал мобильный телефон, ия не могла отказать себе в желании позвонить в Россию. Взяв мобильник слегкадрогнувшей рукой, я набрала номер Лады и почувствовала, как на глаза набежалислезы.

— Ладушка, привет, это Маша.

— Машка! — послышался на том конце проводарадостный вопль. — Машуль, как ты там? Я уже беспокоюсь вовсю. Могла бы ираньше позвонить.

— Раньше не получалось, — глухо сказала я ивытерла слезы. — Как там у вас жизнь?

— У нас снегу по колено. Третий день ужесыплет. А у вас?

— А у нас в квартире газ. — Я постараласьвзять верх над своими эмоциями и все же не смогла не задать вопрос, которыйгвоздился у меня в голове.

— Лад, как там Вадим?

— Маша, ты же сказала, что с Вадимом темазакрыта.

— Конечно, закрыта. Я и не отрицаю. Я простохотела узнать, как он там живет. Ты его видела? Ты что-нибудь о нем слышала?

Лада немного помолчала и сказала уже безособой радости:

— Твой Вадим меня уже достал.

— В каком смысле?

— В прямом. Просто достал, и все. Ты же самапрекрасно знаешь, как мужики достают. Приехал прямо на работу и устроил тутнастоящий скандал, прямо как ревнивый муж. Я сказала ему, чтобы он вел себяпоскромнее. В конце концов он женатый человек и никаких прав на тебя не имеет.

— Мужчина вообще никогда не может иметь правана женщину, — уточнила я. — Если уж кто и может иметь права, то только женщина,и то сама на себя. Мужчина может обладать женщиной, но владеть — никогда.

— В том-то и дело, что твой Вадим вел себятак, словно он твой хозяин, а ты его рабыня.

— Не может быть. Хотя вообще-то это в егодухе, но, чтобы так себя вести на людях… На людях он был скрытен и не позволялсебе так распускаться.

— В том-то и дело, что на людях. Прямо наработе. Весь офис сбежался на него посмотреть.

— Не понимаю, что на него нашло. Он никогдатак себя не вел.

— Я тебе клянусь. Вот мне и пришлось поставитьего на место. Каждый сверчок должен знать свой шесток.

— Ну и?.. — Я просто сгорала от нетерпения. —Ты поставила его на место?

— Ты же прекрасно знаешь, что я умею этоделать. Я сказала ему, чтобы он шлепал к своей жене и не споткнулся по дороге.

— А он? Он пошлепал?

— Черта с два. Он схватил меня за грудки иначал пытать, где ты можешь быть. Я не хотела ему говорить, но он меня вынудил.Он бы просто от меня не отстал. Я сказала, что ты укатила на месяц на виллу сосвоим любовником и желаешь ему успехов в труде и счастья в личной жизни.

— Что, так прямо и сказала?

— Так прямо и сказала. А что, не надо было?

— Все правильно, — вздохнула я. — И чем всезакончилось?

— Тем, что он стал меня расспрашивать, что утебя за мужик и куда ты именно поехала. Ну, уж про это я ему сказать не смогла,потому что сама ни черта не знаю. Он на меня наорал и ушел, громко хлопнувдверью. Правда, я тоже внакладе не осталась и послала его по известному адресу.Пусть он со своей женой разбирается, а к тебе не лезет. Ты у нас женщина свободная.С тобой этот номер не пройдет. Потом он еще пару раз звонил. Спрашивал новыйномер твоего мобильного, но я сказала, что не в курсе. Маша, да фиг с ним, сэтим Вадимом. Пусть со своими детьми носится. Если уж ты решилась эту темузакрыть, то пусть она и дальше будет закрыта. Не ты ли мне доказывала, что увас больше нет и не может быть ничего общего? Не ты ли?! Ты лучше мне скажи,как твоя новая любовь? Загораешь, купаешься? У тебя все в порядке? Пусть онзолотишка тебе побольше купит. Хорошенько его потряси. Вообще, в Египте золотодрянное и очень много подделок, но если в этом деле петрить и места знать, томожно и что-нибудь хорошее прикупить. Так что бери быка, а вернее мужика зарога и затаривайся по самые уши. Если он такую виллу арендовал, то уж явносумеет тебя озолотить. Как это в том фильме говорят, где Никита Михалков продушистый хмель поет? Дорогой бриллиант дорогой оправы требует!

— У меня все очень плохо, — тихоньковсхлипнула я, с трудом сдерживаясь, чтобы не разрыдаться.

— Ты что, плачешь, что ли?

— Просто все получилось не так, как я думала…Все так ужасно, что ужаснее не бывает. Я запуталась. Я не знаю, что мне делатьЯ еще никогда в жизни не попадала в такой переплет.

— А что случилось? Он садист? Маньяк?!Извращенец?! Тебя продали в рабство? Ты попала в публичный дом?! — Ладкинойфантазии не было предела, и я поняла, что должна остановить этот словесныйпоток.

— Нет, что ты. Я живу на вилле.

— Маша, ну я же тебе все-таки не чужая. Говоримне всю правду. Я тебе помогу! Ведь ты сейчас на связи не только со мной.Сейчас ты на связи с Родиной!!! Я перезвоню в милицию. Я тебя с Интерполомнайду. Ты только скажи мне правду!

— Какую правду?

Лада совершенно не давала мне собраться смыслями.

— Я хочу знать, тебя держат в публичном доме?Ты выкрала телефон для того, чтобы мне позвонить? Ты не знаешь, где ты? Скажимне, что находится рядом с тобой? Ну, может, дом какой-нибудь особенный или ещечто. Это нужно для того, чтобы обязательно тебя найти. Подумай хорошенько. Иликругом пустыня?! Для милиции нужна и важна любая зацепка.

— Какая еще зацепка?

— Любая.

— Лада, только милиции тут не хватало. Ты менясовершенно не слушаешь. Я же тебе говорю, что со мной все в порядке. Я живу навилле.

— На этой вилле находится притон?

— Нет, что ты. Никакого притона тут нет. Яотдыхаю тут с Анатолием, если, конечно, все это можно назвать отдыхом.